- Оу… Тогда я не посмею ослушаться, - теперь его голос стал серьезней некуда, но, что радует, я не замечаю ни одной ноты обиды.

- Скоро буду.

Чуть ли не каждый день задумываюсь над тем, как бы, наверное, было легко, умей мы размножаться подобно животным, но жизнь все устроила другим образом, благо технический прогресс не стоял на месте, и теперь мы имеем аж более четырехсот инкубаторов по всей планете. Раньше, когда демографический кризис грозился полным вымиранием, детей выращивали бесплатно и даже на этом настаивали, позже были написаны первые прейскуранты, а потом цены стали заоблачными. Конечно, любой может заказать себе ребенка, но вот будет ли он здоровым и без отклонений уже зависит от расценок, а мне играть в рулетку совершенно не хотелось.

Эйден начал мягко намекать о нашем продолжении еще с пару лет назад, ненавязчиво оставляя книги по воспитанию детей где только можно, включая даже холодильник и мой кабинет, хотя в последний он и не заходит вовсе. Я долго игнорировал эту его причуду, пока он не помрачнел окончательно. Всегда поражался умению сабов управлять своими доминантами, и я говорю о нормальных парах, а не о вечных рабах в строгих ошейниках и их повелителей, которых было не так уж много, но все же они были. Честно сказать, я привык видеть в Эйдене отдушину, и считал его дела и приложенные усилия самой большой работой, даже важнее моей. В его руках все зажигалось новой жизнью, начиная от той рухляди, которую он превратил в наш прекрасный дом, заканчивая кочаном капусты и еще чем-то странным, которые чудом превращались в отличный обед. В общем, Эйден прекратил, как называю это я, творить волшебство, но работу по дому не забрасывал, так что придраться тут было не к чему.

На мой прямой вопрос – хочет ли он завести ребенка, Эйден смутился, но точного ответа не дал, и, зная всю его натуру, до меня, наконец, дошло – моему малышу уже давно нужен свой малыш. В Эйдене теплилась безграничная забота, которую он дарил мне, но и этого было недостаточно. Как только я покидал дом, ему становилось не по себе, и я отчетливо это чувствовал, однако мой мальчик прекрасно понимал, что если он хочет достойно жить и ни в чем не нуждаться, то ему нужно свыкнуться с моим вечным отсутствием. Ребенок мог бы стать отличным решением данной неурядицы, да вот только для меня всегда было огромным страхом потерять Эйдена, потерять его заботу и любовь, потерять его внимание.

- Как у вас дела? – Боже, тебе же уже ближе пятидесяти, а все туда же. Мы уже с полчаса ехали в машине, не проронив и слова, и стоило бы придерживаться этой дивной традиции. – Как Эйден?

- Он прекрасно себя чувствует, занимается домом, в последнее время увлекся садом, - на автомате отвечаю я.

- Тебе действительно повезло встретить свою вторую половину, Орайон, такое в наше время случается довольно редко.

Ох, да ладно?! Я и без тебя знаю обо всем этом, и явно не мои проблемы, что у тебя не хватило ума взрастить в себе человека, а не животное, которое смотрит на моего супруга, словно на кусок мяса. Уже не раз на Эйдена покушались домы всех сортов, видов и возрастов, но я всегда отчетливо знал, когда у нас… Да-да, я из тех придурков, что говорят «у нас». Я отчетливо знал, когда у нас произойдет сабдроп. Обычно перед этим Эйден прекращал заниматься вообще чем-либо и даже запускал себя, а на себя он тратит времени больше, чем на все вместе взятое. Он часами может торчать в ванной и натираться какой-то фигней, которую он сам и варит из неизвестных мне компонентов, но даже это я считал самым, что ни на есть милым действием, особенно, когда Эйден подмечал мой подозрительный взгляд на себе и расстроенно напоминал о проблемах с кожей.

Да, мой мальчик подвержен всем кожным аллергиям и раздражениям, но меня это мало волновало, главное лишь то, что Эйден здоров и счастлив. Возвращаясь к вопросу о ненормальности, хочу вновь напомнить о своем воспитании: с самого детства мне вторили, что если саб будет доволен, то и доминант будет чувствовать себя так же. До встречи с Эйденом я не понимал смысла этой фразы, но зато сейчас чувствую ее отлично. Все мое настроение зависит напрямую от него: наорали на работе – приду домой, а там меня ждет теплый Эйден, ничего не получается – мой ласковый мальчик быстро развеет все тяжелые мысли, невероятно устал – волшебные руки сделают массаж и накроют одеялом, и все это лишь малая толика того, что я получаю от своего саба.

Я не заставляю его работать, я не ругаю его, когда он игнорирует пустой холодильник или пыль на полках, я никогда не поднимал на него руку, и ругались мы только из-за цвета обоев в спальне и мыльницы, но потом я понял, что дом – владения Эйдена, и там будет так, как хочет он. Что странно – не прогадал.

Я прекрасно помню день, когда мы с Эйденом заключили договор. Он уже тогда позволял вписывать туда любые положения и даже не думал ничего оспаривать, прося взамен лишь одно – заботиться о нем и ни при каких условиях не выбрасывать на улицу, как сломанную вещь. В итоге в нашем договоре были прописаны лишь обязанности, а не права. «Я, Орайон С. Кивелл обязуюсь охранять и оберегать тело, душу, психическое состояние и собственность Эйдена М. Кивелла» и наоборот. На этом все. Никакой тысячи пунктов, которая включает в себя даже такие мелочи, что пара может порвать договор на законных основаниях, если одна из сторон прекратит чистить зубы. Глупости. Не хочет – пусть не чистит, когда я перестану его целовать, исправится, как миленький.

- Вы, наверное, голодны? – я насквозь видел игру моего саба и шефа. – Сейчас я все устрою.

- Эйден, право, не стоит, - босс отмахивается, и меня аж трясет от одного его взгляда на Эйдена.

- Нет, я не могу оставить начальника моего супруга без внимания, когда он пришел в наш дом, - Супруга? Спасибо, милый. Теперь мне стало легче. – Чай? Кофе? Может, чего покрепче?

- Мне бы не хотелось тебя утруждать, - все так же мурлыкает «морда».

- О! Я вспомнил! Орайон говорил, что Вы без ума от крепкого кофе с коньяком, - в очередной раз я восторгаюсь его блефом. – Все будет. Разговаривайте и не обращайте на меня внимания.

Эйден оставляет меня один на один с монстром, но я точно знаю, что в его присутствии шеф не посмеет даже голоса повысить. Босс начинает нудный рассказ о процентах, ставках, графиках, ценах и прочих цифрах, в то время как я наблюдаю за своим пританцовывающим на кухне счастьем и думаю, что было бы неплохо сегодня заняться обычным сексом, раз сабдроп еще не так скоро.

- …И поэтому Вы должны уехать через неделю.

- Что? – от такого заявления у меня сперло дыхание. – Уехать? Поэтому?

- Да, без вашего присутствия, дорогой Орайон, там не справиться, - я еще ни разу не слышал, чтобы в мое имя вкладывали столько желчи. – Думаю, Вам стоит закончить с проектом поскорее, если Вы хотите получить отпуск и побыть с вашим первенцем.

Я не успеваю ответить. Эйден что-то щебечет, ставит около меня и «морды» тарелки со всеразличным содержимым, глупо шутит и мило улыбается, в общем, морально продает себя за спасение моей души. Шеф вновь смотрит на него голодными глазами, пытается дотронуться до руки, но Эйд вовремя выскальзывает, делая вид, что ничего такого он и вовсе не заметил, и тут мой взгляд падает на шею саба… Ошейник. Чертов фиолетовый ошейник нагло выглядывает на меня из-под ворота до верха застегнутой рубашки. Эйден не особо терпит подчинение в обыденной жизни, но он всегда будет до конца отстаивать свою принадлежность мне. «Морда» тоже замечает «украшение» и мрачнеет. Все. Финита ля комедия. От командировки мне не отвертеться.