Белокурая девушка стояла, наклонившись к Дину, так что ее лицо оказалось на уровне с его. Дин дернулся, увидев ее взгляд. Внешне Лили не изменилась: все то же милое личико с капризно оттопыренной губкой, те же мягкие, как пух, волосы. Но глаза были другими: бледными, словно выцветшими. И очень, очень старыми.

Суккуб моргнула, увидев, что он очнулся, но руку не убрала. Ощущение дурноты усилилось. «Да она кормится», — осенило Дина. Он дернулся, попытался оттолкнуть ее или отстраниться. Но понял, что и шевельнуться не может.

Скосив глаза на грудь, Дин увидел, обвязывавшую его веревку. Суккуб постаралась на славу, опутав его, словно подарок лентой. Так что кожа под впивавшейся веревкой побаливала, а охотник мог только беспомощно трепыхаться.

Он быстро окинул взглядом помещение. Похоже, суккуб притащила его в подсобку магазина. Сам он был привязан к вращающемуся офисному стулу. У стены валялись коробки, нераспечатанные и уже выпотрошенные, с вывалившимся пенопластом. Два стола, один — заваленный бумагами, другой — с микроволновкой и кофеваркой. Рядом — фляга со святой водой, нож Дина и остальные вещи.

Лили проследила за его взглядом.

— Ты смелый, охотник. Смелый и глупый. Не стоило возвращаться, если тебя отпустили в первый раз.

Она убрала руку и отошла на пару шагов, но головокружение и звон в ушах не прошли.

— Выбрать для прикрытия секс-шоп тоже не слишком-то умно, — огрызнулся Дин.

— Но ведь эффективно.

Дверь за спиной открылась и тут же закрылась. Дин услышал стук каблуков и вывернул голову, чтобы взглянуть на вошедшую. Темноволосая Рози аккуратно обошла его, встала рядом с подругой.

Смотреть в ее глаза было жутковато. Если у блондинки они казались просто старыми, то у черноволосой женщины — древними. Дину стало не по себе при мысли, скольких же людей эта тварь погубила за свою жизнь.

— А рыженькой у вас нет? — спросил он тоном, который приберегал для девиц в баре. — Для комплекта.

— Поверь, милый, нас двоих тебе хватит за глаза, — ответила Рози.

Она грациозно опустилась на колени к Дину. Нечисть там или нет, но пахло от нее приятно. Призывно. Так, как пахли некоторые девушки, необыкновенно популярные у мужчин. Они могли быть не красивыми, даже дурнушками, но что-то в них притягивало, заставляя удивляться окружающих и завидовать подруг. Только действие суккуба было гораздо сильнее. Дин почувствовал, как зашевелилось у него в штанах, и стиснул зубы.

— Тебе повезло, милый. Тебе очень повезло. Ты умрешь, но умирать будешь медленно и сладко. О такой смерти мечтает каждый мужчина.

— Только не я. И вообще, я по мальчикам.

— Мне трудно разглядеть за веревками. Но что-то подсказывает, что это неправда.

Мягкие полные губы коснулись его за ухом. От этого простого прикосновения Дин испытал жгучую и стыдную вспышку возбуждения. Если бы его ноги не были крепко связаны, он бы попытался их свести и скрыть возбуждение.

— Разве ты не наелась сегодня ночью?

— Ты про священника? В нем почти не осталось жизни. А ты молод и силен.

— К тому же мы изголодались, — присоединилась блондинка. — Использовать проклятые предметы, убивать быстро — все равно что для вас есть фастфуд.

— Невкусно и всегда на бегу.

— А ты главное блюдо.

— Наш провиант в дороге.

— Тебя хватит надолго.

— Подумай, сколько людей ты спасешь.

Дин сделал единственное движение, которое мог себе позволить: запрокинул голову. Но от негромкого шепота, вползающего в уши, и разгорающегося желания было никуда не деться. Губы и пальцы скользили по нему, ласковые и нетерпеливые. Но он чувствовал себя словно окруженный стервятниками. Утихшая было дурнота вернулась, он чувствовал утекающие от него жизненные силы. На миг подумалось: может, сдаться? Умирать придется все равно, так почему не сейчас, не здесь, не так? Дин испугался этой возникшей в голове мысли, словно подсказанной кем-то другим.

И скорее почувствовал, чем услышал, что за дверью кто-то есть.

Заметила это и Рози. Она подняла голову, всматриваясь в дверь, и бросилась к ней в тот же момент, когда она распахнулась.

Дин отчаянно закрутился в своих веревках. Он не видел того, что происходило за спиной, и это наполняло его паникой.

Блондинка над ним ощерилась по-звериному, на мгновение из-под маски красоты и молодости проглянуло другое лицо: намного старше, намного безобразнее, изрезанное глубокими морщинами. Дин понял, что через секунду Сэму придется иметь дело уже с двумя суккубами. Оттолкнувшись, он сумел перевернуться. Зубы лязгнули, когда тело чувствительно приложилось об пол. Как ни был прост трюк, он сработал: суккуб споткнулась о его ноги и задержалась. Всего на доли секунды, но этого времени Сэму хватило, чтобы разделаться с ее товаркой.

Дин пропустил этот момент, но вздрогнул и сжался, когда блондинка закричала. В пронзительном вопле было больше от птицы, чем от человека. От большой и хищной птицы.

Он потряс головой, чтобы к заложенным ушам вернулся слух.

Из его позиции было видно плохо, но он все равно извернулся и смотрел. Потому что ничего больше ему не оставалось.

Блондинка, наученная горьким опытом подруги, кружила рядом с Сэмом, не решаясь приблизиться. Но в тесной подсобке они не смогли бы избегать друг друга долго. В какой-то момент, описав полукруг, они поменялись местами. И Сэм оказался рядом со столом, где вперемежку с пустыми чашками и бытовой техникой лежали вещи Дина.

— Вода. Сэм, сзади.

Дин тут же пожалел о своих словах: Сэм отвлекся, и суккуб кинулась вперед. Кулак задел Сэма самую малость, но тот отлетел к стене и заморгал, словно оглушенный. Дин, в бешенстве от беспомощности, извивался на полу. Но девушки не пожалели веревки, ему удалось ослабить путы лишь самую малость.

Блондинка взвизгнула. Сэму удалось подцепить флягу Дина, и, сорвав крышку, он щедро плеснул жидкостью ей в лицо. Суккуб закрыла лицо руками, и Дин не видел, как на нее это подействовало. Но по яростному воплю понял, что боль дикая.

Сэм не теряя времени шагнул к ней и вогнал нож в грудь по самую рукоятку.

И все кончилось как-то вдруг. После шума борьбы воцарилась почти гнетущая тишина.

Сэм, покачнувшись, опустился рядом на колени, приподнял Дина, помогая ему сесть. Тот с облегчением привалился боком к брату. Отшибленный бок болел, но чувствовал себя Дин до неприличия счастливым.

— Мой герой, — пробормотал он, когда Сэм начал разрезать веревки.

***

— Куда поедем дальше? — спросил Сэм, укладывая вещи в сумку. Сумка Дина стояла у кровати, уже упакованная.

Дин пожал плечами, нарочито равнодушно.

— Может, заедем на недельку в Карфаген?

Сэм оторвался от своего занятия и с удивлением обернулся к брату.

— В Карфаген? Ты серьезно? Соскучился по кукурузным гамбургерам?

— Ага. А еще по тамошней тишине.

Дин подошел, положил одну руку Сэму на плечо, а другую на грудь, туда, где под рубашкой темнел оставленный суккубом синяк.

— Вот я и подумал: может, поживем там немного? Пока не подвернется какое-нибудь дело. Пару дней. Или неделю. Или месяц, как захотим. Игрушек прикупим. Я даже разрешу опробовать их на мне. Хотя верхний из тебя, я уверен, хреновый.

Дин говорил и говорил, пряча в обертку слов правду: ему было страшно и хотелось хотя бы кусочка мира. Он уже свыкся с мыслью, что умрет через несколько месяцев и бросит Сэмми. Но вчера ночью впервые подумал, что они до этой даты могут не дожить.

В тревожных глазах Сэма он увидел отражение своих собственных страхов. Тот наклонился, прижавшись лбом ко лбу Дина. Руки опустились на пояс, притягивая ближе.

— Конечно, — мягко, сдавленно ответил Сэм. — Можем заехать.

С облегчением от того, что тяжелый момент позади, Дин быстро чмокнул его в губы и отошел.

— Дин, — позвал брат. — Насчет игрушек ты сам предложил. Теперь не отвертишься.

Дин не сдержал довольную ухмылку.

— Посмотрел бы я на это, Саманта.

Какая разница, что должно произойти через несколько месяцев. Ближайшее будущее было прекрасно.