Где же они могли проколоться?

Обмундирование – полная комплектация, за исключением разве что противогазов. Но с начала сорок второго года в Красной армии их уже никто не носил. Советы более не боялись газовой атаки. Но странно было другое, что Свиридов отметил почти сразу, – все маршевые роты носили сумки с противогазами. Они были даже у бойцов, отправленных в тыл на переформирование. Уж не связано ли задержание группы Енукидзе с тем, что противогазов при них не было. Ведь сначала контрразведчики задержали трех солдат у штаба, не имеющих противогазов. У барака для военнослужащих контрразведчики подошли именно к тем, кто тоже не имел сумок с противогазами.

Михаил Свиридов невольно хмыкнул. Теперь все становится на свои места. Русские хитры на выдумки, могли отдать приказ по армии задерживать всех тех, кто будет ходить без средств защиты органов дыхания. Хитрецы! Значит, каким-то образом СМЕРШ пронюхал об их прибытии и решил принять контрмеры. Что ж, придется действовать более изворотливо.

Свиридов вытащил из вещмешка пачку «Казбека», выудил из нее папироску и сладко затянулся.

По лесу прошелся ветерок, приятно остудив ноги. Подниматься не хотелось. Собственно, и спешить уже более было некуда. Скорее всего, из всей группы они остались вдвоем. А на месте встречи в Вязьме, куда они так торопятся, их поджидает засада. Значит, нужно придумать что-то похитрее.

Докурив папиросу, Михаил Свиридов не стал выбрасывать фильтр, аккуратно запрятал его в прогнившее нутро дерева и, взяв подсохшие тряпки, принялся обуваться.

– Противогазы нам нужно, Ерофеев, – коротко произнес он.

– Какие еще противогазы? – удивленно посмотрел радист на Свиридова. Старший лейтенант начинает заговариваться, встреча с советской контрразведкой здорово ударила ему по мозгам.

Михаил Свиридов внимательно посмотрел на Храпова. Похоже, что тот ничего не понимал, а объяснять не хотелось.

– Те самые, что нам жизнь спасут. – Вытащив вещмешок, он достал из него две пачки «Казбека», настоящее богатство в прифронтовой полосе, и приказал: – Обменяй эти папиросы на два противогаза. Старайся офицерам не попадаться. – Отвечая на немой вопрос радиста, добавил: – Я подожду тебя здесь. Ну чего стоишь? Топай!

Ждать Храпова пришлось недолго. Показался он минут через сорок. Торжествующий, что-то довольно насвистывая, он шел по грунтовой дороге, помахивая раздобытыми противогазами. Спрятавшись за дерево, Свиридов внимательно наблюдал за его приближением. Не похоже, чтобы за ним кто-то увязался. Грунтовая дорога просматривалась метров за сто пятьдесят – на дороге никого. В лесу тоже никого не видать. Похоже, что за ним никто не увязался.

Добравшись до поваленного дерева, где должен сидеть Свиридов, он удивленно повертел головой, потом чертыхнулся и опустился на поваленный ствол.

– Все в порядке? – вышел из-за дерева Свиридов.

– Фу ты! – невольно выдохнул радист, убирая руки от автомата. – Ты как привидение. Даже не заметил, когда ты подошел. Вот противогазы.

– Где раздобыл? – взял сумку с противогазами Свиридов.

– Вижу, у дороги какая-то часть расположилась, я подошел к старшине и попросил у него два противогаза за две пачки «Казбека»… Все так, как ты и сказал. Он мне и отдал. Сказал, что как раз два лишних противогаза имеется, двух бойцов в госпиталь отправили.

– Что видел на дорогах? КПП стоят?

– Стоят. Укреплены.

– Мне кажется, что тут не только в нас дело. Что-то серьезное затевается. Наверняка какое-то большое начальство должно нагрянуть. Давай отойдем поглубже в лес, нужно в центр радиограмму передать.

Преодолевая бурелом, прошли поглубже в лес. И здесь, среди буйно разросшегося папоротника, также обнаружились следы войны. В небольшом окопчике, который когда-то тоже был линией фронта, валялся миномет без прицела, а метрах в тридцати от него, подмяв под себя пожелтевший куст, стояла дивизионная пушка. Влажный дикорастущий лес безжалостно поедал следы войны, землянка, наполовину засыпанная, с прогнившими бревнами, дышала прелой землей и холодом. Разрыв снаряда пришелся рядом с ней, основательно порушив.

Свиридов вытащил из планшета листок бумаги с карандашом и, немного поразмышляв, быстро набросал текст. Перечитав написанное, довольно кивнул.

Храпов уже забросил антенну, утяжеленную небольшим грузом, на ветки деревьев, включил рацию и, настроив ее на нужную волну, терпеливо дожидался сообщения.

– Держи, – протянул Свиридов текст. – Смени шифр.

– Вроде бы еще рано.

– Так нужно.

Взяв шифровку, радист прочитал: «Доктору. На месте контрольной встречи в квадрате сорок три нас ожидала засада. Енукидзе, Джура и Пелепенко погибли или взяты в плен. Нам чудом удалось уйти. О судьбе остальных нам ничего неизвестно. Скорее всего, они погибли или были захвачены военной контрразведкой. Выполнение задания ввиду малочисленной группы осложняется. Однако мы продолжаем движение в сторону обозначенного объекта. На дорогах усилен пропускной режим. В радиусе ста километров перекрыты дороги и установлены усиленные КПП. Предполагаем, что меры предосторожности связаны с прибытием на линию фронта какого-то важного лица. Не исключено, что это кто-то из высшего руководства страны. К линии фронта в район Вязьмы продолжают прибывать новые части. Для выполнения поставленных задач требуется пополнение. А также деньги. Немедленно ждем вашего ответа. Макар».

Храпов достал блокнот и принялся зашифровывать текст, когда все было готово, он, взявшись за ключ, уверенно зарадировал. Когда был передан последний сигнал, объявил:

– Все!

– Еще не все, – заявил Свиридов. – Будем ждать ответа.

Радист настроил рацию на прием и принялся вслушиваться в эфирные шумы. Вскоре раздались позывные, и Храпов, взяв карандаш, принялся записывать полученные сигналы.

Михаил Свиридов стоял немного в стороне и нервно покуривал, посматривая по сторонам. Большая часть денег пропала – четыреста пятьдесят тысяч находилось у Енукидзе в вещмешке. А ста тысяч, которые он имел при себе, было явно недостаточно для долгого пребывания в прифронтовой зоне.

Храпов, открыв дешифровальный блокнот, быстро переводил знаки в слова. От усердия он даже слегка закусил губу – сейчас парень напоминал старательного ученика, выполняющего домашнее задание. Оперативный псевдоним Храпова был Заяц, и тот, кто его придумал, был весьма остроумный человек. Во внешности радиста было немало того, что роднило его с грызуном.

– Готово, – протянул Храпов исписанный листок.

Свиридов взял радиошифровку. «Макару. Информация о прибытии высшего должностного лица на линию фронта заслуживает повышенного внимания. Постарайтесь выяснить, кто именно прибывает. Если прибыл Сталин, приступить к его немедленному устранению. В этом вам поможет майор Колыванов. Пароль прежний. Доктор».

Прочитав радиограмму, Михаил вытащил из кармана зажигалку и запалил листок. Дождался, когда он сгорит дотла, после чего скомандовал:

– Давай запрячь рацию и пойдем!

– Куда?

Михаил Свиридов невольно усмехнулся:

– Не переживай… Куда нужно!

Место для рации отыскали в дупле старой умирающей липы. Забросав рацию травой, скорым шагом вышли из леса.

Прошедший день принес кое-какие результаты.

Несколько часов назад полковнику Мишину доложили о том, что у деревни Матюшино, там, где год назад проходила первая линия обороны, в добротной, в четыре накатов землянке обнаружили оставшихся десять диверсантов. На предложение сдаться они открыли очень плотный огонь. Но когда стало ясно, что боеприпасов у парашютистов предостаточно и что просто так они не сдадутся, было решено, дабы не терять бойцов, закидать их гранатами.

Командиру группы и радисту каким-то неведомым образом удалось просочиться из района десантирования через выставленные кордоны.

Еще три диверсанта были обнаружены в сорок третьем квадрате, двоих из которых пришлось уничтожить, а третьего удалось взять в плен. Из этого же места была передана радиограмма. Как объяснил командир радиопеленгаторного пункта лейтенант связи Никонов, расшифровать радиосообщение пока не удалось, но, судя по манере передачи, это был радист, отправивший два первых сообщения. Лейтенант, позвонивший ему в отдел, отметил, что в этот раз шифрограмма оказалась значительно сложнее – в ней был применен алгоритм, не использовавшийся ранее. Следовало заполучить определенный материал, чтобы заняться дешифрованием.