Позавтракав, я решила выбрать другую тактику. Надо найти окно, которое выходит на дорогу. Или на соседний дом. Должен же кто-то здесь быть кроме меня. Но как оказалось, дом стоял посреди участка окружённый вокруг стеной деревьев. И поблизости не видно и не слышно ни шума дорог, ни признаков цивилизации, ничего. Я совсем упала духом.

От нечего делать, я пошла в одну из комнат, она мне понравилась больше всего. Там был камин, большие кожаные кресла, узорчатый ковёр на полу, а в середине комнаты стоял ломберный столик. У стены располагался комод. Который я уже успела исследовать вдоль и поперёк, но там кроме игральных карт ничего не было.

– Карты? – я взяла колоду и развернула их веером.

– Карты! – повторила я.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возник верзила. Я выронила карты, и те рассыпались по всему полу.

– А ты туточки.

Верзила вошёл и пробежал глазами по беспорядку, который я устроила.

– Ну и чё. Кто теперь это будет убирать. Я ж записку оставил.

Я стояла, открыв рот, мне захотелось пнуть этого страшилу и выбежать из комнаты, но я понимала, что это бесполезно. А записки я никакой не видела. Хотя. Может она в той комнате, где я провела ночь.

– Ладно, – он наклонился, чтобы собрать колоду. – Иди наверх, прими там душ и всё такое, сегодня вечером у тебя работа будет. И ещё там в пакете. В общем наденешь.

Он явно смутился, а я, так и не проронив ни слова, попятилась и выбежала за дверь.

Поднявшись в комнату, я первым делом подошла к столу и, конечно же, нашла сложенный вдвое листок бумаги. Там корявым почерком были написаны такие строки. «Сиди тихо. Я скоро буду. Бежать бесполезно. В холодильнике еда. Поешь. Кричать тоже бесполезно. Гена». Боже его ещё и Гена зовут. Я выпустила воздух из грудной клетки и повалилась на кушетку. Тут я вспомнила про пакет и быстро вскочила. Я боялась увидеть кожаный облегающий костюм, чулки в сеточку с подвязками, ремни и кнуты, но когда я вынула длинное в пол велюровое платье, ярко фиолетового цвета, то очень удивилась и одновременно с облегчением вздохнула. Ещё там была пару туфель. И кстати все вещи моего размера. Ну и на какую работу меня приняли, что-то я не пойму, думала я, складывая обратно всё это великолепие. Я решила не злить Гену, и пошла в ванну, принять душ, который был как-никак кстати. Высушив феном волосы, я влезла в свои джинсы и кофту, и спустилась вниз. Гена что-то готовил в кухне, и я почувствовала, что сильно голодна. Увидев меня Гена, расплылся в улыбке и спросил:

– Тебя как звать-то?

– Слава, – сквозь зубы буркнула я и подошла ближе к плите.

Он почесал затылок.

– Ярослава, – поправилась я и спросила Гену. – Геннадий, скажите, кто вы и почему меня здесь удерживаете? Вы ведь понимаете, что совершаете уголовное преступление, и за него вас могут посадить лет так на десять – двадцать.

Я попыталась своими словами запугать верзилу, но он, выслушав меня, только пожал плечами и ответил:

– Так ты сама подписалась, никто тебя не заставлял.

Как я подписалась, ничего я не подписывала, ни на что не соглашалась, у меня в голове крутились последние дни, что я могла такое упустить или забыть. О боже.

– Гена, – опять заговорила я. – Но ведь ты знаешь, что я ничего не подписывала, ты сам участвовал в похищении. Это ты скрутил мне руки и заклеил рот, да ещё двинул в бок, так что у меня чуть дух не вышел, и синяк остался.

– Ага. Токо не было ничего. А синяк? Так ты поскользнулась и стукнулась, бедненькая.

Я сжала кулаки и бросилась на этого придурка. Но он одной рукой схватил меня за талию и бросил на близстоящий стул. Я сильно ударилась локтем, от боли брызнули слёзы, но я опять вскочила и снова кинулась на него. Гена бросил половник и обеими руками схватил меня и посадил обратно на стул.

– Ты же не хочешь, чтобы я снова связал тебя?

Что мне оставалось делать. Я вжалась в стул и, всхлипывая, смотрела, как Гена перемешивая что-то в сковородке, насвистывал какой-то мотивчик.

Когда Гена положил в тарелку тушёные овощи с мясом, я придвинулась поближе к столу. Он вручил мне пластиковую вилку и бумажный стаканчик с колой. А перед собой поставил сковородку и начал есть прямо из неё. Я попробовала, подув на горячую еду. М-м-м, ничего есть можно.

– А почему едим из пластиковой посуды, что бюджет не позволяет? – спросила я, жуя мясо.

– Ага, поизносились, – ответил Гена с набитым ртом. Ладно, подумала я, надо сменить технику.

– Гена, а у вас красивый дом, – начала я. – И вид из окна, тоже красивый.

Гена заулыбался, но мотая головой, сказал:

– Не, это не моё. Это дом Совы, – то есть Лёвы. Я тут не хозяин.

– А-а, – протянула я. – Ну хоть семья у вас есть, жена, дети?

– Не-а жены нету. Мамка есть. В Калуге проживает.

– У меня тоже родители есть. Беспокоятся уже, что меня дома нет, – я сделала грустную мину.

Гена встрепенулся, но через секунду опять набил рот едой, не сказав мне ни слова. Я уткнулась в тарелку, но не утерпела и спросила:

– Гена, а кто такой Лёва. Он что убьёт меня?

Гена чуть не подавился, прокашлявшись, он ответил:

– Ну, у тебя и фантазии. Нужна ты ему.

– А кому я нужна?

– Петру Палычу. Ты у нас сегодня джекпот.

Раздался звонок, Гена вытащил из кармана огромный телефон. Прикрыв его ладонью, он тихо с кем-то заговорил.

Я наблюдала за ним и перебирала в уме всю полученную информацию. Владелец дома какой-то Лёва Сова, только я не знаю фамилия это или прозвище. Ещё, Пётр Павлович, которому я потребовалась. И скорее всего я приз, награда, джекпот в карточной игре. И сегодня вечером меня должны разыграть. Невесело. Гена сказал, что убивать меня никто не собирается, но тогда что? Господи, я сойду с ума.

Геннадий закончил разговор и направился ко мне.

– Ну, чё, поела?

Я кивнула.

– Иди, готовься. Я приду за тобой, – он положил мобильник на стол и направился к раковине.

– Спасибо, всё было очень вкусно, – сказала я, косясь на телефон.

Гена почувствовав себя великим поваром, ответил:

– Не за что. Иди.

Вжав голову в плечи, он включил воду. Я попятилась, проходя мимо стола, протянула руку к телефону и схватила его. Перепрыгивая через две ступеньки, я вбежала на второй этаж и прямиком направилась в ванну. Лихорадочно думая кому звонить дрожащей рукой набрала номер телефона, который я запомнила, казалось на всю жизнь. Он ответил после третьего гудка. Его голос показался мне встревоженным. Трясясь от страха, я заговорила, быстро и несвязно, стараясь успеть выговориться до того, как Гена заметит пропажу.

– Ярослава?

Степан, наконец, понял, кто ему звонит. А я забыла представиться, какая же я дура. Он велел мне успокоиться и ещё раз попросил пересказать всё, что со мной произошло с самого начала. Я постаралась в подробностях передать ситуацию, назвала все имена, но не могла сказать, где я нахожусь. Степан несколько раз заверил меня, что он сделает всё, чтобы меня освободить и велел вести себя как можно тише и спокойнее, не конфликтовать с ними и постараться подольше потянуть время и не оставаться ни с кем наедине.

– Ярослава, я приеду за тобой, – напоследок сказал он и отключился.

Запихнув телефон под кофту, предварительно стерев с карты памяти набранный номер, я тихо спустилась вниз. Гена сидел у телевизора и нажимал на кнопки пульта. Я быстро положила телефон на место. Гена обернулся и строго посмотрел на меня.

– Я водички попить, – сказала я и схватила недопитую бутылку колы.

Гена взглянул на ручные часы и пробубнил:

– У тебя полчаса на сборы.

Нарядившись в платье и туфли, я ходила из угла в угол. Вот-вот за мной придут и тогда одному богу известно, что они со мной сделают. На глаза навернулись слёзы, но я решила не сдаваться, взяла себя в руки и проанализировала ситуацию. Больше всего раздражало, что я не нашла ни одного предмета которым бы могла защищаться. Уроды проклятые, ругалась я, хоть бы ножичек оставили или молоток. Надо было позвонить в полицию. Почему я позвонила ему. Ведь мы практически не знакомы, с какой стати ему заниматься мной. Ух, что же делать! Что же делать?