- Привет, радость моя. – Улыбнулся парень, кинув рюкзак рядом с моим и потянувшись к моим губам за приветственным поцелуем. Я неохотно ответил на него, стараясь не чувствовать себя скверно от того, что эти губы целовали не только его… Билл резко распахнул глаза и отстранился от меня, шокировано прислонив к своим губам пальцы и мягко стирая с них отпечатки нашего поцелуя. Ну вот и всё. – Что это значит? Как это… Кто?

- Адам.

- Идиот! Я тебе говорил держаться от него подальше! За что ты на него разозлился?

Сказать, что я был шокирован такой реакцией – ничего не сказать. Я ожидал осуждения, скандала, обиды, даже насмешки, но никак не таких слов. Медленно перебирая в голове его предложения, одно за другим, я старался найти между ними связь и ответить что-то подобающее, но так и не смог понять, поэтому Билл начал говорить за меня.

- Он обладает способностью делать человеческие эмоции противоположными с помощью воздействия на тактильные анализаторы. Грубо говоря, если ты его любишь, коснись он тебя хоть пальцем – и ты в этот момент будешь его ненавидеть, а если сильно злишься на него – набросишься с поцелуями. И не зависит это от тебя самого. Это не контролируется, понимаешь?.. Не контролируется ни тобой, ни им.

- Откуда ты..?

- Чем ярче аура – тем сильнее эмоции человека. Насколько ты знаешь, если человек эмоционально наполнен – он в любом случае невольно делится этим с окружающими. Но для того, чтобы действовать на эмоции других, поворачивая их противоположной стороной – нужно иметь настолько яркий цвет, что от него чуть ли не глаза начинают слезиться. Вот у него такой. Я жалею, что не сказал тебе раньше… Но я боялся, что ты, узнав это, начнёшь ограничивать в общении с ним сестру, из-за чего она будет злиться на тебя, а ты - на него и в конце концов это приведёт к тому, к чему привело. Я надеялся, что мои сомнения по поводу его чувств к тебе не оправдаются и что он не будет выводить тебя, чтобы получить. Но я ошибся. Он настолько любит тебя, что готов даже на такое… - Билл остановил свой монолог, от волнения прикусив губу и бросив взгляд на носы своих кед. А после резко выдохнул и снова посмотрел мне в глаза. – Насколько далеко вы зашли?..

- Дальше поцелуя и не зашли… Он отпустил меня и извинился. А я трусливо убежал. – Находясь в какой-то прострации, ответил я. От всех слов, что мне только что на блюдечке выложил Билл, становилось всё дурнее, а голова готова была сорваться с шеи с сумасшедшим криком «это какой-то пизд*ц!!».

- А на что злился-то?

- Он трахнул мою сестру.

Билл некоторое время молчал, просто глядя на меня с открытым ртом, а потом поднял брови и удивлённо улыбнулся, после чего эта улыбка переросла в какой-то истерический смех.

- Да ну нах*й! Бл*дь! П*здец какой-то… Короче пошли в школу. – Больше одного мата за раз я раньше от него не слышал. Да и таким шокированным никогда не видел. Обычно было так, что он знает всё обо всех и ничему не удивляется. Оказывается, что бывают удивления и в его жизни, хоть и неприятные.

*22*

Важный экзамен. Для души и знаний.

Весь этот день в школе был словно в тумане. Вроде обычные лица одноклассников и всё те же наезды учителей по всё тому же поводу, что на выходных все пинают балду, а не учат материал на понедельник. Что за бред? Вы в своём уме? Вот покажите мне пальцем того, кто всё домашнее задание делает на выходных? Я похлопаю ему стоя. Да и к тому же после таких насыщенных выходных как-то совсем не хочется думать об учёбе. Также как и о предстоящих…

- Экзамены! – ко мне подбежала одноклассница, нервно теребя свои растрёпанные каштановые локоны и ежесекундно облизывая пересохшие от волнения губы. Её голос перекрикивали другие голоса и вскрики, столпившихся учеников у стены с бумажками. – Вывесили расписание предстоящих экзаменов! Том, у нашего класса математика в следующий понедельник!

Как кувалдой по башке со всего размаху. Ну, отлично! Мало мне проблем было! Два индиговатых парня со сверх-способностями, сестра, странным образом лишившаяся девственности, так теперь ещё и экзамен через неделю, к которому я нихрена не готов! Отлично, Томас, так держать!

- Не волнуйся, любимый, мы справимся… - тихо прошептал мне знакомый голос на ухо, и лёгкое незаметное прикосновение к коже тёплой влажной ладони на мгновение расслабило.

- Надеюсь на это… - как-то слишком обречённо вздохнул я, опустив голову, повисшую от тяжести мыслей и дредов.

- У нас же были уже пробные экзамены – и мы справились. Причём ты написал на отлично. Тогда не понимаю, чего паришься. – хохотнул Билл, заглядывая мне в глаза и ласково улыбаясь.

- Так то – пробный… А это то настоящий.

- Да не парься ты! Хочешь – будем вместе заниматься.

- Ооо, нет! – засмеялся я, пододвигаясь ближе к нему и, оглянувшись по сторонам, резко припал к его левому уху. – Если мы будем заниматься математикой также, как занимались немецким, заставляя друг друга выстанывать правила правописания во время петтинга, то мне кажется, что кроме самого петтинга мы опять ничего не запомним…

- Хм… Ну ладно, - кокетливо начал Билл, опустив взгляд, будто пытаясь спрятать тенью от ресниц покрасневшие щёки. – Только обещай мне, что обязательно всё выучишь и будешь решать задачи с примерами днями и ночами, вместо того, чтобы страдать фигнёй, вдалеке от меня! – с наигранной строгостью наказал парень, тряся наманикюренным пальчиком перед моим носом. Мне осталось только улыбнуться и уверенно кивнуть.

***

На этой неделе у нас осталось всего два зачёта, поэтому я решил не уделять подготовке к ним должного внимания. К тому же если учитывать, что эти два предмета – биология и физ-ра. Биологию у нас ведёт классная руководительница, поэтому как-нибудь да полюбому выкрутимся, ну а уж с чем-чем, а с физ-рой у меня точно никаких проблем нет. Поэтому, распрощавшись длительными поцелуями с Биллом – я поспешил домой и зарылся в учебники и тетради, вовсю решая примеры. Говорят, что математика – гимнастика для ума. Вот и начну его тренировать. А то что-то слишком слабенький какой-то последнее время, мысли нормальные найти не может, шокируется вечно. Привыкать должен, необычные люди его всё-таки окружают.

Сестра всё время пока я готовился, сидела около компа с чипсами и, судя по заново опухшим глазам, наконец, решилась прочитать нечто грустное и гипердушещипательное. Понимаю её… Теперь будет вся в депрессии ещё, как минимум, недели две. Очень жаль, что всё так получилось, конечно, но время уже назад не повернуть. Знай я в тот чёртов день, когда соглашался поехать с Биллом в Берлин, что здесь такое произойдёт – забил бы на эту чёртову выставку и остался бы с сестрой. Всё же, как бы я не любил своего парня и как не уважал бы его интересы, но всё-таки честь сестры и её безопасность для меня гораздо важнее каких-то скучных берлинских выставок с фальшивыми людьми в роскошных залах.

За всеми этими формулами и решениями – я даже не заметил, как уснул. И проснулся на утро вновь под музыку. В куче исписанных и поперечёрканых листков, и разрисованных карандашом учебниках. Музыка лилась из колонок, необычно для свыкшихся с J-роком ушей, совсем в этот раз не J-роковая… Играл Мэнсон вперемешку с Placebo и самыми депресняковыми песнями Evanescence, которые только ласкали уши и тянули куда-то вглубь подушки. Эллен сидела на соседней кровати безэмоционально переключая каналы на телевизоре без звука. Появилось ощущение, что она это делает только для того, чтобы занять чем-то руки, а не из интереса к этому ящику с движущимися картинками.