С косы Фриш-Нерунг и из района устья Вислы до 3 мая эвакуировалось 265 000 человек и еще 14 000 эвакуировали с 3 по 6 мая. Перед самой капитуляцией — еще 21 000 беженцев и раненых.
Из Оксхефта на Хель 25 марта доставили 35 000 и в начале апреля — 40 000 человек. Всего из портов Данцигской бухты и Хеля удалось перевезти на запад 900 000 беженцев. Из Кольберга перевезли 70 000 человек, а из Свинемюнде и с Померанских островов — приблизительно 80 000. Всего в Данию и Северную Германию морским транспортом доставили 1 500 000 беженцев. Кроме того, 560 000 беженцев попытались эвакуироваться сухопутным транспортом и примерно 2 миллиона более или менее добровольно остались в Восточной и Западной Пруссии и Померании. При перевозке морем погибло менее 10 000 беженцев.
Кроме полутора миллионов беженцев, за последние 5 месяцев ВМФ перевез на запад около 300 000 раненых военнослужащих и приблизительно 700 000 солдат с плацдармов, многие из них, впрочем, попали в окружение на Хеле и в других районах, погибли или попали в плен к русским. Тем не менее потери на море составили менее 10 000 человек.
Временное снабжение и эвакуация с большинства плацдармов были возможны лишь благодаря господству Кригсмарине на море. При этом действия судов были затруднены недостатком горючего, минной опасностью и постоянными бомбардировками портов. Поскольку необходимо было еще осуществить переброску войск из Норвегии в Данию и ее охранение, а на востоке плацдармы множились, словно грибы после дождя, одновременно выполнить все задачи было уже невозможно. Потери промежуточных баз и необходимость в связи с наступлением советских войск проводить перебазирование дальше на запад увеличивали потребность в судах и кораблях.
Все это позволяет дать высокую оценку деятельности флота, который в течение 4 месяцев в условиях тяжелой обстановки обеспечил перевозку около 2 500 000 человек. И здесь русские вновь упустили представившийся им редкий случай ввести свои крейсера и эсминцы в среднюю часть Балтийского моря и помешать тем самым перевозкам на запад последних 500 000 человек, которые осуществлялись немцами в условиях, когда их крейсера уже бездействовали из-за недостатка топлива и воздушных налетов союзников.
Только недостаток в кораблях и топливе, а также недостаток времени не позволили германскому флоту до 9 мая осуществить эвакуацию на запад солдат, оставшихся на Хеле, в низовьях Вислы и в Курляндии в количестве 300 000 человек и освободить их, таким образом, от русского плена. Военно-морскому флоту удалось все-таки в последний период с 1 по 9 мая эвакуировать свыше 150 000 человек. При этом флот взял на себя большую военную и политическую ответственность и осуществил перевозку войск с небольшими потерями, что объясняется обычной для русских пассивностью.
В противоположность 1918 г. флот оставался боеспособным до самого конца войны. Однако 16 марта 1945 г. команда одного базового сторожевого катера № 31 (один офицер и 5 членов экипажа) взбунтовалась и, после того как был убит офицер, ушла на катере в Швецию. Кроме того, после смерти Гитлера и вступления в силу достигнутого соглашения о прекращении огня на одном тральщике и нескольких торпедных катерах были подняты красные флаги. Тем не менее с приведением в исполнение смертных приговоров дисциплина на кораблях поддерживалась на высоком уровне до самой капитуляции.
Недостаток имеющихся данных с советской стороны о действиях русских кораблей не дает нам твердого убеждения и позволяет считать маловероятным, чтобы русские крейсера и миноносцы 8 мая действительно вышли из Ирбенского пролива для действий против перевозок войск, осуществляемых немцами в последний момент. Вероятнее всего, обнаруженные военные корабли были тральщиками типа «Полухин», один из которых позднее появился вблизи Борнхольма[337].
На этом морская война на Балтийском море подошла к концу. В борьбе за Берлин и на реке Шпрее русские использовали мотоботы, экипажи которых комплектовались из моряков. Красной армией были созданы условия для расширения деятельности флота, в результате чего корабли 1-го Балтийского флота получили возможность войти в разрушенные гавани и порты западного побережья Балтийского моря.
Одним из следствий наступления русских войск было постоянное сужение районов в средней части Балтийского моря, в которых экипажи подводных лодок могли проходить боевую подготовку. Гросс-адмирал Дениц постоянно указывал на необходимость иметь в своих руках относительно глубокие районы моря, а также Мемель и Готенхафен, что позволило бы без помех проводить обучение подводников.
Подобно русским в 1941–1942 годах, в 1945 г. немцы были вынуждены активно использовать личный состав ВМС для действий на берегу. Так, экипаж учебного линкора «Шлезвиг-Гольштейн» был использован для обороны Мариенбурга и в январе был полностью потерян.
Уже 18 января 1945 г. командующий ВМС предложил Гитлеру использовать находившийся на побережье Северного моря 3-й полк морской пехоты в составе 3000 человек для действий на Восточном фронте в районе Тильзита. 20 января было предложено использовать 20 000 моряков для замены резервных батальонов 22-й армии, находившихся в Дании, которые должны были направиться на Восточный фронт. 21 января гросс-адмирал Дениц подчинил армии 533-й дивизион морской артиллерии в Пиллау и 620-й дивизион в Готенхафене. 22 января аналогичное распоряжение поступило в отношении 900 унтер-офицеров и 600 специалистов учебного дивизиона подводного плавания в Готенхафене, но Гитлер отклонил это предложение, поскольку оно касалось труднозаменимого обученного личного состава. Три находившихся на побережье Северного моря полка морской пехоты (7000 человек) 30 января (за исключением одного батальона, состоявшего на 70 % из радистов) также были посланы на Восточный фронт и действовали в районе Штеттина. Позднее на восток была послана часть из 20 000 матросов, находившихся в Дании. При этом возникли серьезные трудности в оснащении этих частей легким и тяжелым вооружением. 2 февраля командующий ВМС информировал Гитлера, что штаб командующего флотом уменьшен с 8000 до 2800 человек и что еще 4000 моряков могут быть использованы в случае угрожающей ситуации.
В начале февраля на фронте в районе Шведта действовала 1-я дивизия морской пехоты. При формировании и оснащении 2-й дивизии возникли большие трудности. В начале марта 1-я дивизия морской пехоты дислоцировалась в Грайфенхагене. 4 марта в районе Дивенова были введены в действие еще четыре морских части; здесь было сосредоточено 178 орудий калибра 75 мм. К этому времени 2-я дивизия морской пехоты все еще не была боеспособной из-за недостатка вооружения. Более того, даже 1-я дивизия морской пехоты к 12 марта еще испытывала недостаток в вооружении (100 пистолетов-пулеметов, 30 пулеметов и 30 минометов).
В конце марта, когда 2-я дивизия морской пехоты находилась уже в строю, было принято решение эту дивизию и две пехотных дивизии направить на запад в связи с тем, что главное командование сухопутных войск предполагало высадку союзников в районе Эмдена. Вообще главное командование сухопутных войск постоянно верило в возможность высадки союзниками какого-либо десанта — то оно предполагало высадку десанта в Дании, то в Нарвике; даже Курляндская армия, окруженная и прижатая к побережью, считала возможной высадку русскими десанта в районе Ирбенского пролива, потому что осенью 1944 г. русские поспешно установили несколько батарей вблизи этого района.
Дивизия, находившаяся в Итцехое до начала апреля, была направлена на Восточный фронт, где во второй половине апреля 3000 плохо вооруженных матросов действовали позади советского фронта в качестве «истребителей танков». По-видимому, в последние недели войны была сформирована еще и 3-я дивизия морской пехоты и подобно другим дивизиям брошена на уничтожение в одну из многочисленных брешей фронта, которые уже невозможно было закрыть. Немецкое главное командование находилось в 1945 г. в состоянии, близком к помрачению рассудка, игнорируя политическую и военную реальность. Ближайшее окружение Гитлера продолжало укреплять его волю к сопротивлению, представляло ему обстановку оптимистичнее, чем она складывалась на самом деле, и пыталось организационными трюками преодолеть все более безнадежное положение с горючим и боеприпасами в ожидании наступления «чуда».
