Затем Элиза пересекала поросший деревьями угол парка и выходила к ступеням бетонной лестницы и деревянного настила, установленного на сваях вокруг ботхауса. Здесь она любила проведать семейство лебедей, устроившего гнездо почему-то чересчур близко к воде, собственно, на воде, в протоке между зданием и берегом. Бывшая флейтистка себе говорила, что природа сама знает, что для нее лучше.

Похоже, в том месяце мае природа ошиблась. Оба взрослых белоснежных родителя были тут, и маман, торопясь неуклюже, подбирала и подкладывала уплывавшие сучья гнезда, а с крутого берега продолжала стекать вода ночного ливня. Из шести новорожденных уцелело всего два, пищавших, топтавшихся среди плававших веточек. Лебедь-мать зашипела на Элизу, по-гусиному угрожающе вытягивая шею, вообразив себе новую опасность.

— Я так и думала! — удрученно сказала Элиза. — Эх вы, родители! Четверых потерять!

Впрочем, Элиза смягчила упреки в их адрес, решив, что пара, скорее всего, молодая, может быть, это их первый опыт. Да и лебедей в округе чересчур все-таки много, просто избыток, и природа принимает меры к сокращению деторождения у этого вида пернатых, отнимая у них осторожность. Природа мудра.

На этом можно бы и поставить точку. Пока! Приятно, однако, еще на несколько минут задержаться, пройти с Элизой по берегу, выйти к коттеджу, подняться по тропинке и заглянуть на террасу. Стукнуть в дверь Клауса и убедиться, что дверь заперта и велосипед отсутствует, — вероятно, он поехал в город или, может статься, отправился за продуктами в предместье. Продолжить подъем, дыша с затруднением, через островок сумрачных елей, а затем одолеть склон, заросший травой и покрытый лютиками и гиацинтами, там и тут согнувшимися под тяжестью шмелей и пчел, собирающих мед.

Luzern-Paris

notes

Примечания

1

Там, где Мозель и Рейн

Соединяются в единый поток,

Где черные баржи, увеличиваясь в числе,

Идут караваном на Запад…(нем.)

2

И для короля!