В случае большой войны возникал соблазн напечатать столько векселей, сколько требовалось, заменив дефицит, соразмерный экономике – профицитом. Это было то, что могло сформировать скачкообразную инфляцию в случае кризисной ситуации. Финансовая система Новой Франции была совершенно неустойчива к любым внешним потрясениям.
Меры, предпринятые французским правительством в ходе активизации боевых действий, также не способствовали финансовому оздоровлению колонии. Были напечатаны и отправлены в колонию «векселя короля», те же бумажные деньги, они оказались ничем не обеспечены и совершенно обесценились, когда за целую кипу их можно было купить корову, а за телегу – лошадь.
В итоге в 1760 года главнокомандующий силами метрополии в Канаде шевалье де Леви в обращении к Версалю, помимо чисто военных мер и запросов, был вынужден обратиться и к этому вопросу. Он попросил установить курс выкупа векселей на год и выделить суммы на их выкуп, а на оставшиеся векселя выслать в Канаду галантерейные товары и ликёры, которые в колонии в десять раз дороже, чем в метрополии, ликвидировав государственный долг. Метрополией не было предпринято соответствующих мер ни тогда, ни ранее.
Образ существования колонии (транзитный путь из «варяг в греки», из Франции в Луизиану), значительная доля бюрократического аппарата и духовенства в населении колонии, приводил к соответствующему быстрому росту городов. Фактически, в 6 поселениях Новой Франции, признаваемых городами (Квебек, Труа-Ривьер, Луисбург, Монреаль, Новый Орлеан, Батон-Руж) жило свыше 25% её населения.
Уровень урбанизации был очень высок по сравнению с Европой. В столице, Квебеке, насчитывалось до 8000 жителей, в Монреале – 4000 обитателей, в Труа-Ривьере примерно 800 человек. В Луисбурге горожане составляли больше половины четырёхтысячного населения острова Иль-Рояль, порядка 2500 человек.
Стоило ли и говорить, как только Канада попала в руки англичан и перестала быть на довольствии у Франции, а большая часть непродуктивного населения эмигрировало в Европу – ситуация резко изменилась. Нижняя Канада стала захолустным сельскохозяйственным краем, города обезлюдели, тот же Квебек, изрядно потрёпанный войной, восстановил свою популяцию только к концу 18 века.
Географически Новая Франция представляла цепь торговых постов и поселений вдоль основных водных магистралей, составленных бассейном рек Святого Лаврентия и Миссисипи и Великих озёр. Картографы любили рисовать обширность владений французской колониальной империи в Северной Америке, широким пятном протянувшиеся через сердцевину континента, однако по факту они кривили душой. Помимо долины реки Святого Лаврентия и окрестностей Нового Орлеана в Луизиане, где пытались развивать крупные владения по добыче сахарного тростника по примеру Вест-Индии, остальные французские земли видели французское присутствие только в виде фортов на основных путях, католических миссий и торговых постов.
(Погоня за пушниной и была одной из главных причин такой разбросанности «французских владений». Французские охотники и торговцы пушниной заходили всё дальше и дальше, вслед за истощением пушного зверя на заселённых территориях. Стремление к новым местам торговли с индейцами и желание не допустить конкурентов с английских территорий толкали искателей приключений на всё более дальние путешествия).
От американских владений Великобритании эту тонкую линию «дороги жизни» Новой Франции отделяли лишь огромные непроходимые дебри безлюдных просторов тогдашней Америки: леса, буреломы, горы и степи. Это была своего рода полоса преодоления, где на ключевых путях стояли французские форты да жили переметчивые индейские племена.
Далеко не всегда указанные племена оказывались лояльны французской короне, если судить по той же Ирокезской лиге. Периодически «дорога жизни» оказывалась атакована, в зависимости от политической конъюнктуры вождей, её сторожевые форты – осаждены.
Названная «дорога» в течение десятилетий шла через Великие озёра. Она проходила названные водоёмы, затем делала извив через озеро Мичиган и форт Детройт и дальше шла на юг, в долину Миссисипи и Миссури. Решение «срезать» указанный угол через Огайо, проникнув с северо-востока в долину этой реки и заключив союз с местными племенами, и стал одной из причин эскалации войны с французами и индейцами в 1754-1760 годах.
Следовало отличать собственно «Новую Францию» (как совокупность всех владений Франции в Новом Свете) и отдельные её области. Самостоятельно считались Канада (долина Святого Лаврентия, земли к северу от Великих Озёр), Акадия (современные канадские провинции Новая Шотландия и Нью-Брансуик) – как мы помним, официально находившаяся во владении англичан, но оспариваемая французами, – острова Иль-Рояль и Сен-Жан под властью губернатора Луисбурга, Огайо, Иллинойс и огромные просторы Луизианы, представленные большей частью бассейна Миссисипи. Последние были совсем непохожи на современный маленький американский штат с тем же именем в составе современных США.
С военной и экономической точки зрения области эти представляли собой полуизолированные друг от друга территории. Последовательно сосредотачивая против них превосходящие силы, противники могли бить их по частям. Обладая господством на море, англичане могли последовательно «выкусывать» сперва Акадию, затем Луисбург, затем, за удалённостью, Огайо, после чего, отрезав от всех сообщений, могли уже угрожать самому сердцу Новой Франции – Канаде.
Канада, как следовало отметить, стояла особняком. Почти всё французское население было сосредоточено здесь, в компактной и тёплой долине реки Святого Лаврентия. Это было сердце, самое сердце тех огромных владений, что контролировала Франция в Америке в 1754 году.
Самой природой эта страна превращена была в крепость. С севера Канада оказывалась прижата непроходимым и безлюдным плато, а с юга – густыми лесами и горной цепью Адирондаков, северо-восточного отрога хребта Аппалачи.
Административное деление и иерархическая система подчинение государственной власти Новой Франции были путанными, основанными ещё на феодальном принципе освоения колонии. Существовали отдельные губернаторства Канады, Луисбурга, Луизианы, формально не подначальных друг другу, каждое со своим генерал-губернатором (флотским чином в адмиральском звании, поскольку колонии традиционно для Франции находились в ведении военно-морского министерства). Губернаторы назначались из Парижа, волею короля, и его же распоряжением снимались.
В рассматриваемый период (до начала войны с французами и индейцами 1754-1760 годов) в Квебеке правили четыре губернатора. С 1725 по 1747 годы колонией правил Шарль де Буаш, маркиз де Богарнэ, в 1747-1749 годах его сменил граф Ролан-Мишель Барри де ла Галиссоньер, знаменитый впоследствии победитель английского адмирала Бинга в морском сражении при Минорке в 1756 году, его заместителем в 1749-1752 годах стал Жак-Пьер де Таффанель де ла Жонкьер, участник экспедиции Анвилля в 1746 году, затем в 1752-1755 годах власть перешла в руки маркиза Мишеля-Анже Дюкена, того самого, при котором разгорелся конфликт в Огайо.
В 1755 году Дюкена сменил Пьер де Риго, маркиз де Водрей-Каваньяль, последний канадский генерал-губернатор. О нём будет рассказано отдельно.
Само устройство Канады также было неоднородным. Нижняя Канада, по сути, состояла из трёх отдельных мини-губернаторств (Квебека, Труа-Ривьера и Монреаля) и двух городов «с особым статусом» (Квебек и Монреаль). Каждое губернаторство или «город с особым статусом» выставляли своё ополчение под отдельным командованием своего административно-военного чина.
Основу военной, административной и экономической деятельности колонии составляли так называемые «сеньории», полуфеодальные владения, каждое со своим правителем, обязанные выставлять по мобилизации отряд ополчения во главе с капитаном-сеньором. Число их составляло 250 территориальных единиц.
За малой численностью населения сеньории кооперировались и выставляли сводные роты, по одной роте от каждых двух-трёх сеньорий. Кроме того, сеньории были объединены в своего рода «округа», выставлявшие уже сводную группу ополчения из нескольких рот, именовавшуюся «батальоном» или «бригадой». Впрочем, вопрос об организации обороны Канады будет ещё освещён самостоятельно.
