Провидение хранило французскую Канаду. В спешке собранное во второй половине 1690 года, нашествие претерпело крах.

Отряд из Нью-Йорка был остановлен французами на подступах к Монреалю и откатился на южный берег озера Шамплейн, основав там укрепление. Захват Квебека не состоялся из-за позднего времени его атаки (в октябре, когда уже дуют сильные ветра и навигация сильно затруднена из-за туманов) и больших сил, собранных губернатором Фронтенаком (более 2000 человек, включая экипажи двух фрегатов, укрывшихся в гавани; впоследствии подошло ещё 200-300 победителей из-под Монреаля), для его защиты. В сражении 16-24 октября 1690 года рискнувший напасть Фиппс потерпел поражение и ушёл ни с чем, а гордый губернатор Канады мог торжествовать свою победу.

Эта кампания определила ход всех дальнейших наступлений на Канаду - нашествия через узкие дефиле проходов с юга (коридор Монреаль-Нью-Йорк - через озерно-речную сеть река Гудзон - озеро Джордж (Сакраман) - озеро Шамплейн - река Ришелье), запада (со стороны Онтарио, через Осуиго) или северо-востока, со стороны моря по течению реки Святого Лаврентия, - и обусловила специфику успешности обороны колонии: форты на соответствующих направлениях, в узловых точках. Она же показала, что для успеха нападения на французскую Канаду нужно заблаговременное выдвижение (базы англичан находились далеко на юге, а погода осенью делает невозможным длительные осады) и сосредоточение очень большого количества ресурсов - то, на осознание чего англичанам потребуется ещё несколько десятилетий, прежде чем они придут к победе.

Это был перелом в войне. Последующий семь лет французы только и делали, что наступали и возвращали потерянное, а англичане теряли захваченное. Был потерян южный берег озера Шамплейн, в Акадии французский барон де Сен-Кастен во главе отрядов канадских ополченцев, акадских партизан и местных аборигенов-индейцев, сам как дикарь, весь в боевой раскраске, громил посты и отряды массачусетцев и в конце концов отбил-таки Порт-Рояль.

Риксвикский мир 1697 года восстановил статус-кво, и французы смогли вздохнуть с облегчением. А в 1701 году, три года после смерти губернатора Фронтенака (тот так и не увидел цель своей жизни) в Монреале был подписан Великий мир с Конфедерацией ирокезов, подведший черту под десятилетиями упорных войн на континенте.

Всё? Казалось бы, всё, конец бесконечной войне. Ирокезы были замирены, часть их продвинулась к югу и заняла Огайо, английские колонисты на юге оказались разбиты и французским и союзным индейским поселениям в долине реки Святого Лаврентия больше ничего не угрожало.

Мир оказался недолог. В 1702 году война в Европе вспыхнула вновь, и стороны в Америке опять взялись за оружие.

В американских колониях Англии эта война, получившая наименование войны королевы Анны (по имени царствовавшей в Лондоне королевской особы), стала одним из поворотных моментов в истории Нового Света. Она продлилась 11 лет и стоила великих жертв и затрат; она же опять показала сильные и слабые стороны сторон.

Канадцам снова пришлось сражаться. Англичане атаковали с юга, вновь и вновь, но без помощи флота и крупных регулярных формирований получалось у них не очень хорошо. Порт-Рояль атаковали не меньше 5 раз, в 1704-1708 годах, однако каждый раз, при мизерности гарнизона оборонявшихся, многочисленные, но плохо организованные американские колонисты терпели поражение. Наступление на Монреаль с юга генерала Николсона в 1709 году также провалилось. Казалось, канадцы отстояли право на свой образ жизни...

Прибывшие-таки в 1710 году постоянные войска из Англии и флот решили дело. Пал Порт-Рояль, в 1711 году предполагалось комбинированное вторжение через Шамплейн и устье реки Святого Лаврентия, на Монреаль и Квебек, в котором оказалось задействованы силы, сопоставимые с общим населением Новой Франции (свыше 20 тысяч солдат, ополченцев, моряков и индейцев).

Только чудо спасло Канаду в этот год от разгрома. Экспедиция адмирала Уолкера (7500 человек десантной армии (в том числе 5300 солдат и офицеров регулярных войск), 4500 военных моряков), шедшая морем, как и Фиппс 21 годом ранее, выступила в поздний штормовой сезон и потеряла в авариях семь кораблей и сотни людей из своего состава (остатки флотилии укрылись в гавани будущего Луисбурга). Генерал Николсон так и не покинул свой лагерь под Олбани.

Попытка вторжения в 1712 году также провалилась. Англичане прочно контролировали Акадию и морские пути, однако, в силу географических условий, канадский губернатор Водрёй (отец ещё одного будущего губернатора Канады) твёрдо удерживал долину реки Святого Лаврентия, а на территории Ньюфаундленда до самого конца войны продолжалась борьба с переменным успехом.

Утрехтский мир 1713 года оказался тяжек. Были потеряны Акадия с населением около 2 тысяч франкоговорящих, Ньюфаундленд, откуда бежали все французские колонисты. На богатые рыбные промыслы к югу от Ньюфаундленда англичане также наложили свои загребущие руки.

Канада, в которой в 1713 году, по разным оценкам, проживало от 22 до 24 тысяч белых, не считая индейцев, устояла. Рождённая в горниле войн, закалённая, подобно мечу, она продемонстрировала свету своё право на существование. Тем самым, оказались заложены основы для воинской гордости французских канадцев и мечты о реванше (то есть, основан прочный фундамент для дальнейших конфликтов).

(Падение Канады в начале 18 столетия могло иметь непрогнозируемые последствия. Американские колонии Англии (где жило в 1713 году уже порядка 450-500 тысяч своих обитателей) активно развивались, чеканили собственные монеты, создавали свою промышленность (в частности, кораблестроение) и имели нередко взгляды, сепаратные от настроений центрального правительства (те же англичане-католики Мэриленда, немцы Пенсильвании, пуритане Массачусетса, голландцы Нью-Йорка). Вместе с тем, они пока не имели сплочённости, единства. Исчезновение общего врага на севере, вопрос о дальнейшем статусе канадских земель могли заставить события развиваться непредсказуемо).

Американская история прошла ещё одну точку перелома. Дальнейшее развивалось по накатанной схеме.

Самый сильный удар по Канаде нанесло собственное правительство. Оно как будто забыло Канаду, отказалось от неё, как от надоевшей игрушки. В 1715-1740 годах, когда в самой Франции началось гниение и ощущались последствия от десятилетий тяжких войн в Европе, к Канаде возникло отношение как к бесполезной обузе, чему-то ненужному, затратному, мрачному, дотационному.

Тезис Вольтера "не более нескольких арпанов снега" (арпан - старая французская мера площади), подразумевающий экономическую нецелесообразность колонии, именно тогда и зарождался. В Париже по инерции ещё боготворили колонию, но на юге уже активно началось развитие "сахарных островов" и главной житницы французского бюджета, Сан-Доминго, куда завезли сотни тысяч негров-рабов, торговля продукцией с Кариб приносила нешуточные доходы, на этом фоне боевая доблесть канадцев как-то померкла.

Институт "Невест короля" так и не восстановили. Главной ценностью для малолюдной колонии являлись люди, но человеческого капитала как раз и не хватало (особенно женщин). Между тем как посылка хотя бы по сотне девушек в год позволило бы довести бледнолицый генофонд только Канады (то есть, без Акадии, Иллинойса, Луизианы и индейцев) до 60 тысяч человек в 1739 году, а в 1754 году, при сохранявшихся темпах рождаемости - до как минимум 80 тысяч человек (а с Акадией, Иллинойсом и Луизианой - и того выше).