— Может, тогда попрощаемся по-человечески?

Он выдержал паузу, заглядывая ей в глаза. Извинится, скорее всего. На доброй ноте расстанутся, останутся хорошими знакомыми. Было бы здорово.

— Перепихнемся по-быстрому на заднем сидении машины…

— Какой же ты говнюк! Не смей мне говорить такое!

Катина резко замахнулась, и здоровенные книги для беременных благополучно приземлились ему на голову. Она в ту секунду даже сама себе захотела шандарахнуть по лицу чем-нибудь тяжелым.

О чем она только думала?! Джейсон… Извинится… Ага, в другой вселенной.

— Ладно! Лад-но! — Закрывая руками голову, отмахивался он, отступая назад. — Только когда твоя Луиза выкинет тебя за ложь, не приходи ко мне, ясно? Не думай даже об этом!

Джейсон подошел к машине, приготовившись сесть в неё, и открыл водительскую дверь. Как вдруг остановился и обернулся к ней, предупредительно выставив указательный палец вперед.

— Ты профукала лучшее, что было в твоей жизни!

Бросил напоследок, а после, резко хлопнув дверью, укатил на полной скорости. Только дым из-под колес валил.

И Катина в тот момент впервые поняла, что пора поступить по совести. Пора исправлять свои же ошибки.

Белочка приготовила ужин, как умела. Были макароны с сыром, немного овощей, а для Лу бокал вина. Когда Кларк вернулась с работы, она была приятно удивлена таким поведением девушки и даже сделала вид, что не заметила, что макароны были недоварены.

Теплый разговор по душам постепенно приближал Катину к неизбежности сказать правду. И она хотела сказать. Правда хотела. Но так и не смогла.

Поэтому остался только один выход. Той же ночью, когда Лу легла спать, Катина собрала все свои вещи. Так будет лучше. Она больше не могла обманывать Кларк. Потому что Луиза была самым хорошим человеком из всех, кого она встречала в жизни.

Катина натянула белую футболку и джинсовые шорты, взвалила на плечо здоровенную сумку, взяла в руки балетки и на цыпочках ушла вниз, последний раз глянув на спящую на диване Лу перед уходом.

Она уже почти добралась до выхода из здания, как вдруг была замечена одним старым знакомым.

— Хэй, ты куда?

Оливер смотрел на неё с ноткой подозрения и неуверенности какое-то время, пока она стояла. И Катина поняла, что придется объясниться. Хотя бы с кем-то. Она скинула сумку с плеча и села на неё, закрыв лицо ладонями.

И швейцар, кажется, сложил два и два.

— Я сразу понял всю абсурдность этой авантюры, когда заметил тебя, возвращавшуюся с полночной прогулки. Только без Луизы. Ты лупила свой живот, стараясь поправить, а из него выходил воздух. Тогда-то я всё понял.

Он сел возле неё, скрестив ноги, припоминая вечер, когда Лу и Катина вместе ходили в клуб. Белочка печально ухмыльнулась.

— Я совсем запуталась, — тихо проговорила она, покачав головой.

Катина почувствовала приближающийся к горлу комок слез. Классно. Только их ещё не хватает…

— Я ей-Богу не хотела… Чтобы всё было… Так.

Она говорила немного скомкано. С паузами. Не хотела плакать, поэтому выуживала слова медленно, стараясь успокоиться. Оливер не отвечал. Какое-то время они молчали.

— Мне надо просто слинять. Не вижу другого выхода…

— Да, слинять — отличная идея, — включил сарказм Оливер, мгновенно в этот раз ответив. — Да, слиняй. Пусть Луиза думает, что ты украла её ребенка.

Белочка посмотрела на него с долей упрека. Хотя не ей говорить о хорошем тоне.

— Она не переживет этого, так и знай, — серьезно сказал Оливер. — Это тебе не телефонное хулиганство, Катина. Луиза просто не справится с этим. Я знаю её вот уже шестой год.

— Да брось ты… — Сморщившись, начала она.

— Нет, не брось! — Прервал её швейцар, повысив голос. — Ты не просто соврала. Ты соврала о существовании человека. Живого человека. Не скажешь правду — не будет тебе покоя.

Катина снова задумалась. Господи, она кляла себя, чем только можно, вспоминая день, когда поддалась на авантюру Джейсона. Действительно, покоя не будет.

— Может, ты ей скажешь, когда я уйду?..

— Ну уж нет, — встав с места, отозвался он. — Сама заварила — сама и расхлебывай.

И он ушел, оставляя её наедине с собственными мыслями, которые этой ночью голосили в голове громче обычного.

***

Прошла ещё одна неделя. Обыденная, однообразная неделя, время которой выжигало Катину изнутри, как кислотой. Потому что она пока так и не смогла сказать правду.

Она безучастно ходила с Лу на все занятия и тренинги, а если Кларк спрашивала её самочувствие — ссылалась на недосып и быструю утомляемость. Хотя так это и было.

Из-за собственной лжи она даже не могла нормально спать уже вторую неделю.

— Я тут тебе сюрприз приготовила.

Они ехали в машине вдоль парка с открытыми окнами и до того момента не разговаривали, как вдруг Лу что-то вспомнила и потянулась рукой между сидениями.

— Да, я тебе тоже, — чуть слышно отозвалась она.

Луиза протянула её буклет с какой-то анкетой и улыбнулась.

— Я заполнила за тебя заявление в колледж. Ты сможешь выучиться на дизайнера, как ты и мечтала.

— Что ты, Лу! — Ужаснулась Катина, расширив глаза. — Я не могу принять.

— Не обсуждается, — отрезала она, улыбаясь. — Я уже оплатила тебе первый семестр. Начни новую жизнь, Катина. Такую же новую, какую даешь мне ты.

Искренность. В ней было столько неподдельной искренности, что Катина почувствовала себя самым паршивым человеком на всем свете. Господи, всё равно, что пытаться обманывать ангела. Доверчивого и чистого. Открытого и доброго.

Катина чуть не расплакалась. И просто не нашла, что ответить. Даже не смогла без комка в горле поблагодарить по-человечески.

— А куда мы едем? — внезапно опомнилась Белочка, оглядываясь по сторонам.

— У тебя сегодня узи, — обрадовавшись, ответила Лу.

Катина расширила от удивления глаза. Нет, она не готова! Вот так — вдруг! Сразу. Вот абзац.

— Что?! Быть не может! Нет! Во вторник же…

— Сегодня как раз вторник, — напомнила Лу.

— Ребанный йод, — прошептала она, прикрыв ладонью рот.

Она была напугана. До ужаса напугана. «Сама заварила — сама и расхлебывай.» Буквально через пятнадцать минут придется ой-как много расхлебывать. Боже.

— Ох, я так волнуюсь, — не скрывая радости, восторгалась Луиза. — У тебя уже восемнадцать недель. Так хочу, чтобы малыш повернулся к нам личиком. Хочу повесить его первую фотографию дома.

Катина закрыла рот рукой, отвернувшись к окну, и почувствовала, как слезы против воли катятся по щекам. Всё это оказалось труднее, чем она могла себе представить.

— Как думаешь, он похож на меня? А он полюбит книги? А, может, ему захочется с возрастом заниматься спортом, как Патрику? А вдруг это будет девочка? Тогда я смогу найти для неё маленькие пчелиные колготки! Можешь себе представить? У меня будет маленькая пчелка.

Кларк щебетала без остановки, чувствуя себя так, словно у неё вырастали крылья. А Катина знала, что собственноручно эти крылья вот-вот отрежет самыми острыми в мире ножницами.

***

С хлюпающим звуком доктор выдавил на живот Белочки специальную смазку для УЗИ. Холодно. Хотя это было не важно…

— Ты… Умеешь долго злиться? — издалека начала Катина.

— Да, я бываю злопамятной. Временами, — безмятежно отозвалась Луиза.

Катину передернуло. Господи.

— Слышите? — Спросил доктор Катину.

— Что слышу? — Непонимающе отозвалась она, нахмурив брови.

— Сердцебиение, — улыбчиво ответил доктор. — Волнуетесь?

Катина решила, что доктор говорит про её сердцебиение, которое — без вариантов — сейчас было просто бешеным.

— Да, очень даже, — съязвила девушка, набираясь смелости.

— Так, — немного нахмурился доктор, глядя на экран. — Что-то пока не могу найти вашу кроху.

Разумеется, он не мог. Она же не была беременна. Всё, боже. Сейчас или никогда. Прости, Луиза, ты возненавидишь её за это. Ты возненавидишь всех после этого. И твой ангельский нимб медленно, но стремительно превратится в два алых острых рога.