- Ты прав. - Вздохнул хрипло Дорофеев. - В этом и кроется загадка случившегося со мной во время войны. За прошедшие с тех пор тридцать лет у меня всё же сложилась версия произошедшего, позже познакомлю тебя с ней.

- Хорошо. - Согласился я и задал очередной вопрос.

- Скажите, почему вам не удалось скрыться после побега с места рокового боя?

- А! В этом нет ничего загадочного. Я изначально не хотел скрываться от командования. Мне нужно было только избежать страшного боя, потому что к тому времени свою вторую войну я воспринимал как предупреждение. Я был уверен, что моя душа специально поступила таким образом, чтобы я смог избежать гибели. Как только я убедился, что бой действительно произошел в тот же день и час и на том же самом месте, что и два года назад, то понял, что загадочная и если можно так выразиться, вторичная текущая действительность для меня не изменилась, если не считать побега.

В тот момент в действительности я со страхом ожидал, что могу погибнуть или того хуже меня вновь перебросит в исходную точку начала моей личной войны. Этого не произошло и тогда, я немедленно пустился вдогонку за своим поредевшим в результате боя отрядом. Мне не удалось догнать бойцов в лесном массиве, потрёпанный боем отряд вернулся в расположение полка, туда пришёл и я. -

Дорофеев ещё больше сник, вспоминая трагические события тех далёких военных лет.

- Храбрые орлы из особого отдела полка меня немедленно арестовали. Я всячески пытался оправдаться, говорил, что нечаянно потерялся в лесу, что потом наткнулся на группу лесных братьев, но мне удалось скрыться от них, потом отсиживался в заброшенной землянке. Расследование было недолгим, война уже закончилась и мне вынесли приговор как раскаявшемуся дезертиру, дали пять лет лагерей. - Рассказчик помялся и добавил. - Меня реабилитировали в пятьдесят девятом году. Я подавал заявление с просьбой пересмотреть дело. Что-то сработало и меня оправдали.

- Вас могли бы обвинить в предательстве или шпионаже.

- Я этого боялся больше всего, однако пронесло, очевидно, в моём случае подействовала всеобщая радость Победы и люди стали немного добрей друг к другу.

Домой из заключения приехал в пятидесятом году и узнал, что из всех призванных на фронт мужиков остался в живых только я. Односельчане встретили меня не очень-то дружелюбно, поэтому я уехал из родной деревни навсегда.

- По всей видимости, вы, прежде чем уехать, побывали на той злополучной таёжной делянке, с которой дважды уходили на войну? - Спросил я.

- Да я сходил на то место. За семь минувших лет, там мало что изменилось, даже дрова никто больше не пилил. Ты постеснялся спросить, но я скажу, что мне действительно было страшно находиться на жутком месте.

Нет. К тому времени я уже не думал, что все мои беды связаны с каким-то аномальным участком леса, но прокручивая случившееся в воображении, я опасался, что всё может повториться и тогда мой разум вновь закинет куда-нибудь в прошлое. Я боялся непонятного явления, но ничего не произошло. Я постоял у дерева, о которое как мне кажется дважды саданулся башкой, лесина выглядела как прежде. Обследовал делянку и ушёл оттуда навсегда. -

Дорофеев умолк и мне стало понятно, что он не собирается ничего рассказывать о годах заключения. Я не настаивал, но спросил ветерана, к каким выводам он пришёл, в конце концов, размышляя о феномене.

- Мне не удалось внятно объяснить случившееся. - Признался фронтовик. - Я упорно старался повысить собственную грамотность, изучал заново школьные предметы. До войны я окончил только четыре начальных класса. Прочитал множество религиозных сочинений и постепенно перешёл на изучение мистики и эзотерики. В моей голове намертво засели слова Благинина о человеческих душах, именно об этом я хотел узнать как можно больше, но ты же знаешь в нашем Советском образовании на эту тему, нет ничего, и думаю не скоро появиться.

Ты вот институт окончил, изучал генетику и многие другие науки, и возможно, с колокольни своих знаний подскажешь мне, что произошло с моим разумом, а может быть с моей психикой? Если бы я натуральным образом свихнулся, то можно было бы всё случившееся отнести к иллюзиям больного, но тогда об этом обязательно знали бы мои близкие, мои фронтовые товарищи которых, правда, уже нет на этом свете.

Однако моё поведение никогда не вызывало подозрений даже у психологов.

Согласись, не может сумасшедший видеть окружающий мир иначе, чем все остальные и при этом жить как бы в иной реальности.

- Да, я согласен. Действительно человек с неадекватным восприятием мира всегда распознаётся людьми, действующими по шаблону.

- Так что же произошло с моим восприятием? - Устало спросил Дорофеев и добавил.

- Ты не обращай внимания на мою слабость. Я уже много лет испытываю упадок сил, но стараюсь быть активным, этот приём оттягивает смерть.

- Мы вначале беседы уже говорили о загадках времени и о душе, которая, как я понимаю, совсем не подчинена этой таинственной силе.

- Как это может быть? Даже самому глупому уму понятно, что время влияет на всё. И, кажется, по-другому не может существовать что-либо осознаваемое человеком. Я это вроде бы усвоил давно и мешает мне только случай на войне.

- Я считаю, что интуиция вас не обманывает. Действительно время влияет на материю разрушающе или наоборот созидательно и трудно себе представить, что прошлое может оставаться в пространстве в неизменном состоянии.

- Но факт бесспорный, некоторые люди способны увидеть прошлое или будущее, что случилось когда-то и со мной, но я не только увидел, а как бы дважды пережил одни и те же события и, по всей видимости, в этом виноват мой разум или мозг, который его вырабатывает.

- Знающие люди говорят, что в одну и ту же воду реки нельзя ступить дважды, однако они же утверждают, что всё записано где-то, словно на каменных Библейских скрижалях и хранится вечно по меркам человеческого бытия. Что касается возможности пережить вторично одни и те же события то, на мой взгляд, на это способна только душа или иначе, как вы и сказали, разум человека.

- Если бы было так на самом деле, то все люди знали бы всё что было и будет, но пережить вторично это перебор. - Перебил меня Дорофеев. - Хотя с другой стороны, мне самому пришлось испытать нечто удивительное и необъяснимое, о чём тебе как раз рассказывал.

Я, когда интенсивно пытался докопаться до истины, к психам в диспансер местный ходил. Придумал, что знакомый у меня там содержится, вот и пускали за железные решётки. Я там многое узнал от таких же товарищей по несчастью, как и сам.

- Вы что же считаете бред умалишённых некой истиной? - Спросил я. - Безоговорочно принято относить восприятие чокнутых к иллюзиям. Вы об этом, по-моему, уже говорили. - Да говорил. С моей стороны это было естественное решение, к кому ещё я мог обратиться со своими заскоками в голове?

Подумай сам, я не могу тебе сказать, что считаю психов нормальными с оговоркой, что мир они воспринимают чуть иначе, чем все остальные. Более того из них каждый воспринимает действительность индивидуально. Нет на свете двух одинаковых сумасшедших. Я там, в диспансере понял, если врач психиатр настоящий спец, умный, то он со своими пациентами общается на равных, он понимает что мир для сознания сумасшедшего, кажется таким, каким воспринимает действительность его мозг. Да он старается вернуть восприятие больного в общее русло, так сказать в русло глобального восприятия людей. Мне один психиатр, мелкая сошка в их сообществе, любитель выпить и даже какого-то зелья принять, сказал однажды, что нормальность это тоже своего рода болезнь, что это какой-то узаконенный психоз. Мы с ни подолгу вели разговоры и однажды, он сказал странную для меня вещь. Он сказал, что психофизиологически интровертированность моей психики могла способствовать возникновению туберкулёза. Очевидно, он увидел в моей психике какие-то отклонения, хотя я не понял в чём смысл его терминов.