– Не ори, дура! – отвесив затрещину перепачканной кровью девчонке, ведьма прикрикнула: – Закрывай быстрее рану, пока мозги не пошли!

Захлебнувшись криком, трясущаяся Деми действовала, как во сне. Четко выполняя инструкции старухи, старавшейся быть рядом и не наследить в лужах крови, Деми нажимала на указанные ведьмой точки тела.

– Так, а теперь за ухом прижми мизинцем. Чувствуешь такой пульсирующий канатик. Чувствуешь?

– Нет там канатика!

– Спокойнее, сдвигай палец чуть левее и сильнее нажми.

– Да, да, есть!

– Молодец, нажми, пока не почувствуешь, как он превращается в палку. Сейчас сосуд закупорится тромбом, и кровь перестанет бить фонтаном, а остальное уже сделает трава. А ты теперь слушай внимательно и максимально запоминай, что говорить дознавателям Смотрящего. Вы играли в джунглях и нашли уцелевший памятник. Хотели убедиться, что это действительно с прошлых времен, и твой друг полез на самую вершину и сорвался оттуда. Ты пыталась закрыть рану руками, листьями, всем, что под руку попалось. Не думаю, что среди них сохранились специалисты, что смогут определить присутствие в крови смеси других трав. Подумают, что тебе просто повезло, и ты заткнула парню дырку именно теми травами, что нужно. Но главное, у него спадет внутричерепное давление и уйдут излишки эмбирика. Поэтому никто не потащит на имплантацию полудохлого раба, который не сможет выдать богатой первой пункции. Оставят поправляться до следующего лета… Убирай руки, нужно убрать мякиши трав, и приложим только листья муарты…

– Зачем ты это сделала?!

Первый шок прошел, но вид открытой раны, в глубине которой пульсировала пленка с бурым веществом, вызвал внутри Деми позыв к рвоте, и она опорожнила желудок в сторону. Отплевываясь от противных остатков завтрака, девчонка утерла испачканное лицо рукой, но не отвела от ведьмы ждущего взгляда.

– Затем, что другого выхода не было.

Усмехнувшись недоверию в глазах девчонки, ведьма присела на колени. Спустя долгое мгновение нахмуренно пробормотала:

– Странно, как это мы тебя проглядели. Такой канал пропустить… недосмотрели, так не досмотрели. Надо будет расставить чтецов и проработать ситуацию… Не надо на меня так смотреть, неофит ты мой. Других вариантов больше не было. Завтра у него Посвящение. И ему вживили бы дозатор. Первая донорская пункция, и в мозг вплескивается коктейль токсинов. И все, твой дружок и половины не будет помнить из прошлого. А мне еще многое нужно ему рассказать и показать, иначе после заводов Смотрящего у Осириса станет на одного безмозглого раба больше…

– Мы не рабы! – всхлипывая от пережитого потрясения и шока, Деми не соглашалась с обвинениями. – И почему мы должны бояться Посвящения? Это же традиция для всех. Первый имплантат нужен для здоровья! Через него мы получаем первые прививки и лечение Смотрящего. Без него взрослые не проживут и недели. Сколько было случаев, когда человек без пункций и биомассы умирал в диких болях? Нам показывали записи, как это происходит… Это страшно. И поэтому матери проходят процедуру ежедневно. Хвала небесникам за их доброту и милосердие. Если бы не медкамеры и биомасса, мы бы умерли от болезней Проклятых!

– Девочка моя, – грустно усмехнулась старуха и наполненным горечью голосом произнесла: – Все, что ты повторяешь, вранье. Нет никаких болезней, есть только искусная ложь, которой тебя кормят с малых лет. И сейчас есть шанс всё изменить. Понимаешь? Всё! На роду твоего друга лежит печать больших свершений. Я еще не знаю, почему именно он и каким образом, но скольких людей я ни смотрела, только у него одного я увидела синий цвет Вещего! Твой друг будет проводником его воли в нашем мире!

– Это материнский шепот, нет никакого Вещего, – прошептала одними губами побледневшая Деми. Переводя растерянный взгляд с обездвиженного друга на сияющие сумасшедшим огнем глазища старухи, девчонка растерянно хлопала глазами.

Рассказы о Вещем передавались из уст в уста и всегда будоражили детскую фантазию обещаниями перемен. В них говорилось, что есть где-то человек, который может понимать, чувствовать, видеть всех людей на свете. Он бродит из мира в мир, от селения к селению, принимает разные обличья, но всегда, где бы он ни появился, наступает час справедливости. И тех, кого Вещий признает правильно живущими, ждет процветание и благодать, а тех, кто отвергнет его волю, ждет смерть.

– Нет, девочка моя. Уже нет, – загремел фанатичностью голос ведьмы. – В твоем друге я слышу его поступь, чувствую гарь сражений. Вижу склоненных на коленях небесников, горящие дворцы Смотрящих… Я вижу время возвращения долгов великому народу!

Взрывы тяжелого масдеграва играючи встряхнули коридор старого лабиринта. Стены задрожали и покрылись трещинами. Сквозь щели в черном базальте потекли ручьи золотого песка. И без того плохая видимость упала до нескольких метров. На темной стене проступили размытые контуры жмущегося к полу человека. Не сводя с белого пятна входа раструбов двух излучателей, беглец обессиленно опустился на корточки. Дав измученному телу минуту отдыха, загнанная в ловушку дичь двинулась навстречу свету.

Когда до входа осталось несколько метров, за спиной послышался частый цокот. Облаченный в легкие доспехи силуэт даже не обернулся, а сорвавшись с места, пулей рванулся из туннеля, грозившего стать смертельной ловушкой. Не выпуская из нижней пары рук двух излучателей, четырехрукий беглец подпрыгнул под самый потолок. Высекая искры шипованными подошвами, сдирая пальцы рук до мяса, беглец старался выскочить из туннеля на максимальной высоте. Но прозвучавший сзади взрыв самоходной мины заполнил коридор стеной огня, и ударная волна выплюнула человека из туннеля словно пробку.

Перед ударом в противоположную стену беглец успел перегруппироваться, и большая часть импульса пришлась на занимавший всю спину универсальный контейнер. Дешёвый композит старой брони не выдержал такого надругательства, и шлем с контейнером покрылись сетью трещин. Осыпаясь со шелестом разбитого стекла, энергопоглотитель рассыпался в труху, и спустя мгновение шлем превратился в стальное ведро, не способное спасти своего обладателя даже от выстрела легкого импульсника.

Устало подпирая спиной стену, квадр в посеченной осколками броне держался на ногах только благодаря воле. Оглядывая площадку с четырьмя выходами, один из которых чернел копотью и чадил дымом от недавней травли, боец невесело усмехнулся. И начал готовиться к продаже своей жизни дороже, чем стоимость самоходной мины…

Его гнали, как крысу. Вытравливали со всех щелей, не давали отсидеться или затаиться в каменном лабиринте. Стоило ему остановиться, как вблизи разрывалась дымовая шашка, стоило только сбавить ритм сумасшедшего бега, как позади слышался противный цокот, и гранитные своды сотрясали разрывы кинетических пушек, и чем дальше он пробирался в глубину хитросплетений каменных рукавов, тем ожесточеннее его преследовали. Последнего из волны смельчаков, решивших пройти отборочный уровень Арены.

Простое с виду задание скрывало множество подводных камней. И как оказалось, пройти сеть подземных коммуникаций, миновать ловушки и выдержать бои с бесконтрольными «тенями», у которых контур управления замкнут на инстинкты хищников, было всего лишь видимостью.

Вместо слепой охоты его целенаправленно вытравливали. И судя по тщательности осматриваемых закоулков и щелей, его задумку пройти незамеченным основные побоища неведомые охотники оценили по достоинству. И теперь за ним охотится ячар с полноценной стаей «теней» на подхвате.

Сенсор на предплечье пискнул знакомыми засечками. Две «тени» в броне среднего класса и тяжелый штурмовик находятся в пределах ста метров. Охотник распутал все следы и разгадал не хитрые головоломки, и сейчас настанет момент истины.

Бетонный пятак, накрытый густой сетью защитного энергополя, был мешком с одним выходом и тремя хитрыми тупиками, в которых беглец и так потратил очень много времени. И сейчас из единственного выхода доносились звуки приближающейся погони.