Я был с Джорджем, это было последнее лето перед тем, как все началось. Мы с Джорджем пытались добраться до Девона. Мы вышли из Честера, прошли туннель под рекой Мерси, потому что слышали, что со стороны Ливерпуля нечего было надеяться на то, что подбросят, зато если пройти туннель, то все грузовики, которые едут на юг, едут туда. Так что мы шли, пока не увидели газончик на обочине, сели и стали голосовать.
Мы так однажды уже делали с Джоном, когда добирались до Парижа. Мы решили, что не обойтись без фишки – представьте, как у нас крутились шестеренки в башке, поэтому вдобавок к кожаным курткам мы нацепили шляпы-котелки и взяли не то вещмешки, не то чемоданы. Два парня в котелках и в черных косухах! Водители грузовиков думали: «Этих, наверное, стоит подбросить, хоть узнаю их историю». Мы таким макаром добрались до Парижа и отлично развлеклись.
Мы с Джорджем так и сделали, только без котелков, и мы обычно ловили машину до Харлеха в Уэльсе, чтобы устроить себе небольшие каникулы. Мы корешились с местной группой, сидели в кафешке, и кто-нибудь с нами заговаривал, бросив монетку в музыкальный автомат:
– [С валлийским акцентом] Здоро́во.
– Да, мы типа из Ливерпуля. Столицы Уэльса.
– Оо! Из Ливерпуля, значит?
– Ага, мы типа парни из большого города. Космополиты.
А еще как-то раз с Джорджем мы приехали в Пейнтон [в графстве Девон; это происходило в 1959 г.], и нам негде было спать. Так что мы заночевали на пляже, вроде это была отличная идея, но посреди ночи мы поняли, что лежать на песке холодно и жестко. Мы пытались закадрить одну девчонку из Армии спасения. Давненько это было. Но думаю, лучше я умолчу об этом эпизоде.
Все четверо битлов росли в Ливерпуле и познали любовную романтику через нормальные подростковые отношения; несомненно, это в некоторой степени послужило материалом для их ранних любовных песен. Доступность квартала красных фонарей дикого Гамбурга, несомненно, прибавила им сексуального опыта. Женился первым Джон – после того, как в 1962 г. его подружка по художественному училищу Синтия забеременела. Впоследствии она родила ему сына Джулиана.
Приблизительно в то же время Ринго также повстречал свою будущую жену, ливерпульскую парикмахершу по имени Морин Кокс, а два года спустя Джордж охмурил будущую миссис Харрисон, модель Патти Бойд. Это случилось, когда она играла маленькую роль в фильме «Вечер трудного дня».
Подписав наконец контракт с Parlophone в мае 1962 г. и заменив Пита Беста корешом-земляком Ринго Старром, битлы выпустили свой дебютный альбом. «Когда мы приходили записываться, – рассказывает Пол, – Джордж Мартин спрашивал: “Что вы умеете?” – “Ну, а что вы хотите?” Он браковал половину моих баллад, но это, наверное, и к лучшему: это были вещи типа Falling in Love Again, песни, которую поет Марлен Дитрих в фильме “Голубой ангел”. Он хотел поп- и мейнстримовые баллады». В 1995 г. для проекта «Антология» Пол заново послушал некоторые из их неумелых попыток, записанных в феврале 1963 г.:
В первое время, когда что-то не выходило, у нас случались небольшие перепалки в студии. Есть один смешной эпизод: кажется, мы играем I Saw Her Standing There[9], и я пытаюсь как могу играть без плектра – «плека», как мы его называли. Без плектра очень тяжело, потому что с ним можно добиться двойного удара по струнам: «донга-донга-донга»! Это и сейчас довольно непросто, а уж тогда, когда у меня было поменьше практики, я играл [быстро и напористо] «ди-ди-ди-ди!» Всю песню молишься: «Господи, да когда ж это кончится»! После третьего куплета думаешь, лучше бы я играл просто [безмятежно] «дам, ди-дам, ди-дам». Но это просто продолжается все время без передышки.
Так что я не выдерживаю. Я вдруг кричу: «О, черт!» А дубль у нас выходит неплохой. Джон орет: «Чего? Что случилось?» И я говорю: «Я плек забыл!», и Джон наступает: «Ну а где же он, чмо мягкожопое?» Так в то время было принято ласково обращаться. Или мягкоголовое? Нет, думаю, тогда главное ругательство было «мягкожопый». Потом слышно Нила – Нила Аспинолла, главу Apple, он был нашим роуди, получал пять фунтов за концерт, – он ко мне подходит и говорит: «Ну, Пол, я же тебе говорил…»
А я оправдываюсь: «Ничего я не жопа. Он у меня в чемодане в гостинице». И я сейчас вспоминаю, что когда мы приезжали в Лондон на несколько дней, то останавливались в отеле «Президент», что на Рассел-сквер. Мы были совсем мальчишки, понимаешь? Пацанва еще.
Несмотря на то что на их счету уже была пластинка, этим юнцам пришлось немало потрудиться, чтобы завоевать такую неприступную инстанцию, как Би-би-си. За незначительной конкуренцией «Радио Люксембург», национальная радиовещательная компания была единственным важным каналом распространения рока, но и она далеко не всегда относилась к этому жанру с энтузиазмом – редакция, специализировавшаяся на поп-музыке, «Радио 1», появилась только спустя пять лет. В 1989 г., когда мы записывали серию интервью, Пол поведал мне, как развивался этот роман:
На Би-би-си проводились прослушивания. И обычно мы им не нравились, им было нужно что-то другое. Если мы понимали, что они настроены на свой репертуар, то старались предложить некоторые попсовые номера, а не неизвестный им ритм-энд-блюз.
Так вот, нужно было пройти прослушивание – очень в стиле шоу-бизнеса и очень похоже на летний лагерь. Приходишь туда утром, тебе назначают время, ты там околачиваешься, ждешь, весь такой в костюмчике, по-настоящему стараешься, а там какой-то сельский клуб: «Понятно, дальше!» Остается только Бадди Холли или что-то в этом духе. Домой идешь очень раздосадованный.
В итоге мы так сильно форсировали эти прослушивания Би-би-си, что нам удалось зацепиться, и с тех пор мы каждый раз кружили девчонкам головы. Например, на шоу «Сатердей клаб» в «Плейхаусе», рядом с арками Черинг-Кросс. [Полу предстояло вновь побывать в театре «Плейхаус» через несколько недель после этого интервью, чтобы репетировать со своей новой группой, готовясь к турне 1989 г.]
«Сатердей клаб» – это была такая же серьезная программа, как «Топ оф зе попс». Субботнее утро я любил, потому что единственный раз на неделе можно было подольше поваляться в постели. Я просыпался, и как раз передавали эту классную поп-программу, где можно было послушать крутые музыкальные новинки, а вел ее Брайан Мэтью [радиоведущий Би-би-си]. Так что, когда мы наконец там засветились, это был звездный час. Мы им нравились, потому что любили паясничать. Джон заготавливал шуточки и хохмил в прямом эфире. Мы запускали в народ приколы и всегда очень старались.
В число новых обязанностей «Битлз» входило обхаживать британскую прессу. Что характерно, Пол находил это менее обременительным, чем обычно утверждали другие:
Кстати, я думаю, что это была хорошая идея. Нам было интересно, мы же ничего, кроме Ливерпуля, не видели. В Лондоне мы не бывали, так что, когда случалось погулять по Флит-стрит, это было как на каникулы куда-то махнуть. Мне это очень нравилось, думаю, мы все были в восторге. Пойти в паб, пропустить пару стаканчиков, но зная меру, потом быстренько по офисам этих ребят. Мы встречались на их домашней территории, и было проще понять, кто они такие на самом деле.
«Битлз» превращались в «БИТЛЗ». Вскоре настанет момент, когда этой группе уже не придется бороться за внимание публики, добиваться прослушивания или испытывать нехватку медиаторов. Дело в том, что в 1963 г. мир слегка сошел с ума. Их дебютный сингл, Love Me Do, порвал хит-парады; последовавший за ним Please Please Me был потрясающим хитом. После этого позиции группы, казалось, было уже не поколебать: одна за другой выходили From Me to You, She Loves You, I Want to Hold Your Hand. К концу лета ни один человек, заглядывавший в газеты и смотревший телевизор – по меньшей мере в Великобритании, – не мог не знать о существовании этой группы. Каждый раз, когда они выступали на публике, случался переполох. Эпидемия поразила всех – от завороженных тинейджеров до скептически настроенных политиков.
