глазами всматривались в куполообразный потолок. Другие же начинали дрожать,
приближаясь к Валко. Но мрачные взгляды большинства были определёнными, они
сжимали руки в кулаки.
Некоторые из них были фермерами, которые пришли сюда для того, чтобы рассказать о
неурожае, несмотря на то, что дожди шли, а снег – таял. Они говорили, что почва
проклята, и императору необходимо молить Богов о том, чтобы голод миновал. Другие же
хотели от Валко большего, чем просто разговора с «наместником богов на земле». Они
пришли в своих лучших одеждах, которая только у них была. Вся она оказалась
застиранной и в заплатках. Они хотели сказать ему о том, что, если он продолжит быть
таким расточительным, земля не пустит плодов.
- В скором времени вам будет лучше, - Валко давал всем почти одинаковые ответы. –
Грядёт время расцвета. Держитесь. Боги пророчили Рузанину расцвет.
Он легко говорил каждое слово. Я чувствовала, как он не ручается за свои слова. Но я
пыталась оттолкнуть от себя любое чувство, связанное с ним. То, как он собирался
восстанавливать империю, было бессердечно. Моя задача заключается в том, чтобы
выявить другой путь. Путь, в котором его правление не потребуется. Более того, я должна
была заставить его в это поверить.
Я смотрела на дворян, пытаясь отыскать Антона. Мне нужно было поговорить с ним,
чтобы придумать хоть какой-то план действий для меня и той роли, которая мне отведена.
У него должны быть мысли о том, как можно отстранить от престола своего же брата. Во
всяком случае, мне хотелось верить, что такие мысли у него есть.
Однако принца здесь не было. Я немного помялась на своём престоле, после чего стала
винить себя в том, что разочарована во всём. Этого бы не было, если бы здесь произошли
какие-то изменения.
На место фермеров пришли совершенно обычные люди, у них было слишком много
прошений: они говорили о междоусобицах и о том, что, в отличие от Торчева, их города
не укреплены. Одна из женщин жаловалась на то, что из-за реки Азаель её дети заболели.
Она не хотела, чтобы её дом смыло, ведь она жила ниже по течению. Она хотела, чтобы у
неё появились стоки или император дал ей хотя бы денег, чтобы вырыть правильную
скважину.
Слушая её, Валко надевал на себя беззаботную улыбку, однако мои ногти впивались в
ноги от его нетерпения. Он не мог отпустить её так же просто, как делал это с фермерами.
- Я буду обсуждать этот вопрос со своим советом, - сказал он, наконец. – Я хочу, чтобы
чистая вода была у всех.
Он поднял взгляд на непрерывный поток крестьян, протягивая женщине руку с
множеством колец. Она же с неохотой поцеловала её. Когда женщина ушла, Валко жестом
подозвал к себе советника Ильина.
- Проследите за тем, чтобы этот вопрос рассматривался на следующем заседании, - сказал
он так громко, чтобы услышали все.
- Да, Ваше Величество, - седеющий член совета поклонился и шептал тихо. – Просьба
женщины одна из многих таких же. Если вы хотите, чтобы новобранцы были здоровыми,
вам стоит очистить водоснабжение.
- Советник Ильин, я что, не отменил закон о бритье бород? Клянусь, вы должны вернуть
её назад, Валко нахмурился и, склонив голову, бормотал про себя: - С водой, и правда, что-то нужно сделать. Это мы обсудим позже.
В линии людей царила тишина, а советник Ильин побрёл к остальным, поглаживая себя
по выбритой щеке. Так как следующий в очереди ждал сигнала, Валко вздохнул и
повернулся ко мне. Рубины на его короне мерцали.
- Это так утомительно, - сказал он, умащиваясь на своём престоле. Я не стала возражать.
Крестьяне, например, ждали несколько часов, пока их допустили во дворец. – Я уже не
могу дождаться, когда смогу обсудить со своим советником стратегию ведения войны. Но, думаю, будет разумно принять людей именно сегодня.
Он улыбнулся и наклонился немного ближе. Я напряглась. Интересно: посмеет ли он
прикоснуться ко мне, будучи на обзоре у стольких людей. Его взгляд упал на мои
стиснутые руки, прежде чем он посмотрел на меня вновь.
- Я рад, Соня, что ты здесь. Когда ты рядом, всё кажется проще.
Аура императора стала спокойнее, её тепло помогало мне выпрямиться. Его искренность
соперничала с чувством вины. Я чувствовала вихрь всё тех же противоречивых эмоций, которые мешали мне и в ночь бала. Я знала, что помогла ему. Он открылся мне и
поделился тем, каким он был на самом деле. Со мной он был слабым. Этот унизительный
опыт сделал наши отношения ещё более глубокими. Но он никогда не изменится. Мне
стоило об этом помнить. Его любовь ко мне становится сильнее, но чувства жажды власти
и жадности оставалось при нём. Это то, что я должна искоренить, если хочу, чтобы
революция удалась. Что-то внутри меня сжалось. Я понятия не имела, как смогу достичь
того, что пообещала.
Может, мне стоило проверить Валко именно сейчас. Может ли он чувствовать подлинную
заботу об этих людях? Всматриваясь в толпу в надежде найти достойного кандидата, я
заметила на следующего в очереди человека, который опирался на костыль. Если Валко не
пожалеет его, значит, не сможет пожалеть никого.
Когда человек стал ковылять вперёд, я подготовилась, пытаясь отыскать ауру императора.
Однако я чуть не подпрыгнула на месте, чувствуя его энергию, его беспокойство, которое
заставляло моё сердце биться в сумасшедшем ритме. Я изо всех сил пыталась
сопереживать императору. Он столько времени потратил на разработку своих планов о
величии Рузанина. И приём должен быть всего лишь крупицей в этом море песка.
Как и в ночь бала, я попыталась открыть для себя Валко, чтобы наши ауры снова
соединились, но уже на уровне чистого понимания. Только так я смогла бы разделить с
ним его уважение и любые другие чувства, которые к приближающемуся крестьянину
чувствовал Валко. Но связь между мной и императором была призрачной и появлялась
лишь на доли секунд. Проблема была в том, что моё сопереживание было ложным.
Я сжалась от боли старика, ведь он сам вздрагивал он каждого следующего шага. Кто бы
смог ему помочь, кроме меня?
Позади крестьянина поднялся переполох, и кто-то оттолкнул его от линии. Люди стали
расходиться, чтобы я смогла заметить мускулистого рыжеволосого мужчину, с бородой, сплетённой в две косы. В ней виднелись небольшие бисеринки. Меня захлестнула волна
отвращения, и, когда мужчина явил нам своё лицо со шрамом и ауру, легче не стало.
- С тобой всё хорошо? – Валко заметил то, что я напряжена.
- Это наёмник, который привёл меня в монастырь, - я покачала головой. – Его зовут
Бартек.
- Значит, так, - взглядом император пытался отыскать моё лицо. – Твои родители не
сообщили империи о твоём даре?
- Нет, - я выровнялась, чувствуя некоторую гордость за свой ответ, который, возможно, стоил бы мне жизни.
Импульс гнева заставил мои мышцы напрячься. Валко должен наконец-то собрать
воедино всю головоломку: в отличие от многих Прорицательниц в монастыре, я никогда
не желала принадлежать империи или оказаться на стороне императора.
Его пальцы сжали подлокотники трона. Сжав зубы, он обратил внимание на охотника за
головами, которого крестьяне пытались оттолкнуть назад.
- Пусть пройдёт, - приказал Валко.
Все крестьяне, кроме пожилого человека, которого охотник оттолкнул в сторону, отошли.
Человек подогнул колени и его костыль скользнул по полу. Крестьянка вышла вперёд,
чтобы помочь ему и злостным взглядом посмотрела на охотника.
- Ваше Императорское Величество, - охотник за головами наклонил голову и приложил
руку к пухлому животу. Когда он поднялся, наши глаза встретились и от тут же узнал
меня, равно как и я его. – Я приехал сюда за наградой.
