Рузанин обрушится в первые годы его правления.

Услышав это, я подумала, что эта ситуация едва ли может быть связанной с родинкой, но, всё же я не осмелилась прерывать Антона. Я хотела, чтобы он закончил свою историю.

- Это был конец второго лета Тоси в университете. Он отдыхал. Он решил, что сможет

меня подбодрить. Мы напились и… - Антон пожал плечами, будто не мог поверить в то, что признаётся в этом. На секунду он запнулся и постучал носком сапога по полу. – Тося

отвёл меня к старой цыганке, которая умела читать судьбу. Полагаю, он думал, что это

меня утешит.

- И что же она тебе сказала, - спросила я.

Тук, тук.

- То, что я… - он посмотрел назад, на гостиную, и вздохнул. – Я живу только для того, чтобы увидеть рассвет нового Рузанина, что слова моего друга, из Ромска, станут будто

облака в этом расцвете.

Я размышляла над тем, что сказал Антон. Он не был из тех, кто доверяет гадалкам. Тем

более он достаточно хорошо знал Ромска, чтобы понять: в таких талантах нет ничего

мистического. Ромска делали то, что умели, только бы прокормить свои семьи. Как и

многие люди здесь. Но я знаю, почему он ей поверил. Она сказала ему то, что он больше

всего хотел услышать.

- Что-то ещё? – в его сердце всё ещё оставалось беспокойство.

Стук, стук, стук.

- Антон? – прошептала я, рукой постепенно добравшись до его пальцев.

- Она сказала мне… - он поднял глаза на меня и в них отразился лунный свет. – Она

сказала, что я повстречаю девушку, которая навсегда изменит мою жизнь. Наши души

будут близки.

- И у неё будет такое же родимое пятно? – Боль в груди стала сильнее и поднялась к

горлу. Я подозревала, что понимаю, о чём он. Родимое пятно, которого у меня нет.

- Да, - ответил он. Я же медленно кивнула.

- Я же говорил, что это глупость, - он улыбнулся, но его улыбка на лице явно казалась

лишней.

- Старуха была Прорицательницей? – нет, с помощью своего дара я не могла видеть

будущее. Да и, насколько я знала, не мог никто из Прорицательниц. Но, по крайней мере,

Прорицательница могла ощутить то, что он хочет услышать и поэтому «предсказать

будущее» верно. Хотя отчаянье многих людей можно было считать довольно легко, даже

без моего таланта.

- Я не знаю… она была другой. Иногда я думаю о том, что магия окружает нас повсюду и, если бы мы были достаточно чувствительными, мы бы почувствовали её. Посмотри на то, как ты видишь ауру мёртвых. Таких Прорицательниц как ты ещё не было.

Он пытался утешить меня, и я это понимала. Он хотел отвлечь меня от того

разочарования, которое я получила вместе с его признанием. Несмотря на то, что он был

достаточно благоразумен, чтобы понимать всё.

Я должна перестать пугать его. Он должен раскрыть свои тайны. И я могла бы отплатить

ему тем же.

Его большая рука будто была в небольшой лодке из двух моих. Я отпустила его.

- Я считаю, что мы сами создаём свою судьбу, - сказала я. Упрямо, как всегда. Это лучше, чем позволить своему сердцу выскочить из груди. – Никто не имеет права говорить нам, кем мы должны стать. Я думаю, это то, во что ты веришь. То, за что ты борешься.

- Так и есть, - он сумел одновременно покачать головой, скрестить руки и выровняться

одновременно, совсем не зная, что же ему делать. – В этом весь я.

В какой-то момент Тося подошёл ближе. Он стоял у входа, спиной подпирая стену.

- Возвращайтесь к столу, - сказал он с ласковой улыбкой. – Скоро утро. Конечно, я рад

тебя видеть, Соня, однако, думаю, Антон привёз тебя сюда не только для того, чтобы

старые друзья вновь встретились.

Принц откашлялся и одёрнул рукав. Некое чувство его позора комком подобралось к

горлу. Он спокойно прошёл мимо меня и вернулся в гостиную, забыв о подносе с едой. В

оцепенении, я намазала немного варенья на хлебцы.

- Почему он отталкивает меня? – как только Тося подошёл ко мне, я принялась теребить

волосы. – Почему он всегда находит любой повод заставить меня молчать? Почему он

просто не может признать, что я недостаточно хороша для него?

- Нет, с тобой всё в порядке. Дело не в этом, - я посмотрела в его карие глаза. Это было

так приятно, вспомнить того мальчика, который был мне настоящим братом. Я могла

вспомнить о том, какой я была, когда жила у Ромска и то хрупкое чувство собственного

достоинства, которое он во мне пробуждал. Но Тося ничего не знает о том, что было со

мной после того, как я уехала от Ромска. Он не знал, что из-за моего безрассудства сгорел

монастырь. На моём запястье зачесалась чёрная лента.

Мне нельзя упрекать Антона в том, что у него есть от меня секреты. Мои собственные

были настолько тёмными, что я бы никогда не раскрыла их.

- Когда-то, Антон относился ко мне так же, как и к тебе, - Тося положил руки в карманы. –

Его бросили в таком юном возрасте… И это сильно на него повлияло. Теперь ему сложно

кому-то доверять.

- Но меня тоже забрали от родителей.

- Да, но, как он сказал, ты, и правда, невероятна. Не суди его слишком строго за то, что он

скорбит не так, как ты. Будь с ним терпеливее.

Я посмотрела на Антона сквозь тусклую фигуру Тоси. Он сидел, опустив голову и

положив руки на стол, будто впереди его ожидало долгое заседание совета.

- Я не думаю, что у меня есть столько терпения, чтобы побороться с его решительностью.

Когда дело доходит до меня, принц решает отдалиться.

- Может, это всё потому, что он нуждается в тебе больше, чем в ком-либо ещё, - Тося

потёр мою руку. – Поэтому он не знает, что бы с ним было, не будь у него такой

потребности. Когда-то он научился тому, чтобы бороться без всех тех, кто о нём

заботился для того, чтобы прятать свои эмоции.

- До тех пор, пока не встретил тебя.

- Да, - голос Тоси стал мягче. – С моей помощью он нашёл ещё одну причину бороться.

Это то, что, в конце концов, объединило нас. Мне нравилось у Ромска. Я писал свои стихи

и песни, пока Антон не рассмотрел во мне что-то большее, чем даже мог я сам. Он увидел

что-то большее в моей поэзии, которая могла бы дать людям надежду. И, я думаю, он

рассмотрел что-то большее и в тебе, если сейчас ты тоже часть этой борьбы.

Я кивнула, хотя не была рада той роли, которую мне отвёл принц.

- Это страшно, не правда ли? – прошептал Тося, наклонившись ко мне.

Я посмотрела на него с удивлением. Может, Тося и стал частью революции, но он всё тот

же скромный мальчик Ромска, который оставался моим другом в течение многих лет.

- Я стараюсь, чтобы Антон и остальные говорили о политических маневрах, - признался

он. – Своей поэзией я сказал всё, что хотел сказать, - он подмигнул мне. – Теперь я только

красивое лицо той самой причины.

- Лицо, которое будет казнено, если его поймают власти, - приподняла бровь я.

- Ты всегда первой портишь настроение, Соня.

От этого я даже засмеялась.

- Давай, - он забросил свою длинную руку мне на плечо, и мы побрели в гостиную. -

Давай сделаем вид, что мы достаточно много понимаем в революциях. Настолько, что

Антон поверил в нас не зря. И, если повезёт, поверим в это и сами.

Юмор Тоси поднял мне настроение лишь ненадолго. Может, это было и эгоистично с

моей стороны, учитывая, что мы говорили о войне и о будущем империи, но всё, о чём я

могла думать – это то, что никакая удача не нарисует на тыльной стороне моего

предплечья родимое пятно в виде рыси.

ГЛАВА 27

- Феликс продолжает давить на меня. Он хочет свержения Валко и чтобы я занял его

место, - сказал Антон, поглаживая растущую щетину.

Они с Тосей обсуждали все произошедшие события последние полчаса. Ситуация для

моего друга стала более опасной. Его обвинили в государственной измене, охотники за