- И я рад, - его смешливое настроение стало чем-то более искренним. Он похлопал Антона

по плечу. – Не могу поверить, что ты ушёл и женился, не сказав мне!

- Не начинай, - принц закатил глаза. – Я должен был что-то сказать. Вы оба слишком

долго думали над тем, что сказать. С пером управляться мастак ты, а не я.

- А твой муж до ужаса честный, - Тося сердито посмотрел на него и бросил на меня

дразнящий взгляд.

- Нам стоит перейти в гостиную, - простонал Антон.

- А ещё до ужаса высокомерный, - добавила я.

- Видимо, сводить вас было лишним, - Антон прошёл мимо нас.

Тося и я хихикали, как непослушные дети, а затем последовали за ним.

Оказалось, что гостиная находилась вниз по коридору, она прилегала к кухне. Здесь

небольшой беспорядок был везде: от неправильно построенных этажей до кривых

подоконников и дверей. Но, так как Тося был на моей стороне, это место становилось для

меня чем-то необычным.

Мы сели вокруг небольшого стола, по-видимому, предназначенного для игры в карты.

Под столом – три пары колен, почти соприкасающихся друг с другом. Антон сел ближе ко

мне, а Тося – дальше, так как его ногам не хватало места.

- Никогда не думал, что смогу увидеть вас под одной крышей, - Тося поставил свечу на

стол и подпёр подбородок рукой. Как вы нашли друг друга?

- Она – Имперская Прорицательница, - Антон прошептал это тихо, перед этим

оглянувшись в коридор, не идёт ли кто.

- О, Соня, - глаза Тоси округлились, но он достаточно быстро успокоился. – Я не знал.

Мне жаль, очень жаль.

- Это не так уж и плохо, - я сглотнула, пытаясь противостоять его чувству жалости. Но, когда он ничего не ответил, чтобы его аура не поглотила меня, я решила продолжить. – Во

всяком случае, у меня есть Антон.

Я прошептала эти слова достаточно тихо. Однако это прозвучало так, будто я владею им

или принадлежу ему или между нами было что-то… большее, чем то, что между нами

было сейчас.

Нога Антона придвинулась ко мне, и я почувствовала, как их энергии переплетаются с

невообразимой силой. В то же время, я ощущала любопытство Тоси, будто он решил, что

нужно поговорить серьёзно и разузнать, что между нами с принцем на самом деле. Если

бы он сам спросил нас, я не уверена, что кто-то из нас смог бы ответить точно.

- Мы так хорошо тебя прятали, - вздохнул Тося, смотря на меня и кусая ногти. Я знала, о

чём он. О сотнях дней, проведённых в его и других караванах. – Я думал, что мы сможем

прятать тебя вечно. Теперь, встретив тебя в … таком статусе… - он покачал головой. –

Сколько испытаний.

Его слова перенесли меня в воспоминания. Тогда мне было не так уж мало лет, и я думала, что теперь, когда могу контролировать свою силу, императору меня не поймать. Несмотря

на то, что благоразумие никогда не было моей основной чертой, я избежала охотников за

головами. Мне так казалось. Потому что они выслеживали меня с пятнадцати лет. Тогда

же убили и моих родителей, как людей, скрывавших Прорицательницу от властей. И в

конце прошлой весны, когда Тося был в академии, охотники за головами наконец-то

отыскали меня. Они так сильно и крепко тащили меня, что все мои руки были в синяках.

- Ты привёз её, чтобы снова спрятать? – потирая лоб, Тося повернулся к Антону. – Я бы

сделал это с удовольствием. Ты знаешь, я готов.

В груди появилось неловкое чувство вины. Почему за то, что случилось со мной, он винит

меня? Даже если бы той весной он был с караваном, ничего бы это не изменило. После

того, как обнаружил моё местоположение, охотник за головами, Бартек, взял в плен пять

детей Ромска и затребовал меня как выкуп. Тося не позволил бы им умереть. Он сделал

бы выбор в пользу их семей.

Антон молчал, давая мне возможность ответить на вопрос Тоси. Я же пыталась понять,

что он чувствует. Мысль о том, что я могу покинуть Торчев, была очень заманчивой. Но я

вспомнила о Кире и Даше; о том, как они прижимались к сестре Мирне, как хватали её за

складки юбки; как смотрели на меня в один из самых трудных дней моей жизни. Теперь

они стали теми детьми, которых я должна спасти.

- Я хотела бы снова увидеть Ромска, - призналась я. – Но мои дни побега уже сочтены.

- Как ты с этим справляешься? – с грустью посмотрел на меня Тося. – Ты прислуживаешь

императору? Ты заключена в замке? С таким огромным количеством людей?

Он всё ещё считал меня девочкой-призраком; девочкой, чьи раны от смерти родителей

ещё не зажили; девочкой, которая просыпалась от ужасных снов, радуясь, что

возвращалась в реальность. Тосе как-то удавалось вызвать у меня улыбку, иногда даже

настоящий смех. Он отвлекал меня словами и спокойными размышлениями. И теперь я

прочитала книгу его стихов. Правит не один, а все. Слова, которые сказал мне Антон во

дворце.

- Я выросла и стала сильнее, - ответила я. Мне не хотелось, чтобы Тося считал меня

слабой.

- Она, и правда, невероятная, - добавил Антон. Я же чувствовала в его ауре нарастающую

гордость.

- Ты показал ей свою родинку? – меня вновь поразило любопытство Тоси. Он смотрел

точно на Антона.

- Кто-нибудь хочет есть? Рута сказала, тут есть хлеб и варенье, - аура Антона стала

беспокойной. Он отстранился от меня.

- Так сказал? – не успокаивался Тося.

- Какая родинка? – повернулась я к Антону. – О чём это он?

Никто не ответил. Антон не мог выдерживать тяжёлый взгляд Тоси слишком долго. Он

встал и отправился назад, на кухню.

- Что за родинка? – снова спросила я у Тоси, но тихо, чтобы этого не услышал Антон.

- Ничего. Я просто думал, что она у него есть… - он лениво потёр пятно на его

предплечье, затем его взгляд снова обратился к принцу. – Ничего.

Понятно, что это совсем не «ничего». Мою кожу что-то покалывало, скорее всего, от

воспоминаний о том, что однажды Антон снял с моей руки халат и осмотрел руку в том

же самом месте.

Не в силах сдержать себя, я оттолкнула стул и ринулась к принцу, на кухню. Я провела

слишком много времени во тьме, ничего не зная о его тайнах. Я думала, все его

стремления направлены к свету, но я была не права. И принц тоже, если думал, что

сможет что-то от меня утаить.

Антон стоял у плиты. Он старательно избегал моего взгляда, разворачивая хлеб.

- Дай мне руку, - сказала я. Но он снял крышку с глиняного горшка с джемом, не обращая

на меня внимания.

- Антон.

- Не думай об этом, Соня.

Не обращая внимания на его слова, я взяла его за правую руку и повернула к себе, затем

отодвинула рукав. Он вздохнул. Там, на предплечье, как и сказал Тося, была родинка. Она

была розовато-коричневой, не больше ногтя, напоминала рысь: разинутая пасть,

остроконечные уши больше, чем были бы у кошки. Я провела по ней пальцем и его

мышцы напряглись, будто струны балалайки.

- Это имеет ко мне какое-то отношение? – спросила я.

- В том-то и дело, что нет.

- Тогда почему в ту ночь ты посмотрел на мою руку?

- Я не знаю, нахмурился он.

- Почему ты не сказал мне? Ты мне не доверяешь?

- Это не важно, - Он закрыл глаза. Вернее, они были приоткрыты, но смотрели в пол. Мой

вопрос о доверии – клин, забитый между нами. – Просто это то, чем меня часто дразнит

Тося.

- Но он не дразнил.

- Соня… - он жалобно посмотрел на меня.

- Пожалуйста, - я смягчила свою хватку, давая понять, что открыться мне он мог без

страха. Но, всё же, он наконец-то сдался.

- Когда мне пришлось уехать из Манора, - начал он, вздохнув. Он стал запинаться и

говорить достаточно медленно. – Когда валко потребовал, чтобы я вернулся в Торчев и

был под его надзором. Я смирился со своей судьбой, но слухи о моём брате уже гремели

по всем сёлам. Я не был уверен, что смогу быть с ним рядом… Люди говорили, что