«Это Украина?» Получив утвердительный ответ, добавил на полном серьезе: «Ты смотри, какие
там прямые дороги».
***
Пишущую братию условно можно разделить на «копировщиков» и непосредственно журналистов: вторых от первых отличает активная жизненная позиция.
***
Были на рыбалке в поселке Кианлы. Ловили бычков на мясо. Клевало неважно. Речь зашла о том, что лучше бросить затею и выкупаться. Кто-то поинтересовался:
– А вода, по-вашему, холодная?
Напарник, который в этот момент вытянул опять лишь крючок с наживкой, в сердцах ответил:
– Конечно, холодная. Видите, даже мясо посинело!
***
Пишущую братию условно можно разделить на «копировщиков» и непосредственно журналистов: вторых от первых отличает активная жизненная позиция.
***
На мой взгляд, крайне необходимо ввести на «товары розничной торговли новые «закругленные»
цены. Копейки в общей сумме стоимости должны выглядеть так: 5, 10, 15, 20 и т. д. И никаких 7, 16, 22…
Во-первых, такая система удобна и покупателям и продавцам, поскольку упрощает расчет; во-
вторых, автоматически прикрывается «лавочка» для тех работников прилавка, которые привыкли
действовать по принципу « с миру по нитке».
Ашхабад. Салям алейкум, предгорья Копетдага! (1979-1984)
1979 год
Я – в центральном аппарате «Туркменской искры». Первая командировка – с Реджепом
Тойджановичем Тойджановым, моим непосредственным шефом. Собственно, это он меня в
Ашхабад и сосватал (чему я, естественно, не очень и сопротивлялся). О заведующем ведущим
отделом – партийной жизни – говорили разное. Больше всего многих не устраивало, что сам он, по
сути, писать не умел. Что нисколько не мешало ему не только публиковать за двумя подписями
статьи, но и книги. Зато те, кто выступал его соавтором, восхищались организаторскими
способностями шефа. Теперь это на собственной шкуре предстояло узнать и мне.
Накануне командировки захожу к нему в кабинет. Он как раз звонит в ЦК.
– Салям алейкум, это Реджеп-ага! Как поживаешь, как дети? Слушай, завтра еде в Ташауз –
освещать хлопкоуборочную кампанию. Не сочти за труд, звякни в обком, сообщи, что я приеду!
Ну, спасибо!
К слову, этот ход – звонок из ЦК «К вам едет…» – мой шеф эксплуатировал нещадно. И убивал
этим всех мыслимых и немыслимых зайцев. Представляю лица местных чиновников: «Вот это
птиц – о приезде телефонируют из самого ЦК!».
Едва затихли двигатели самолета, как я раздается голос стюардессы: «Уважаемые пассажиры, прошу вас оставаться на своих местах еще минуту!». И – вполголоса: «Реджеп Тойджанович, проходите, пожалуйста!». Я, конечно, офонарел. (Собственно, к концу поездки, шеф удивлял меня
столько раз, что я уже напоминал осветительное устройство стадиона-стотысячника). Еще больше
удивился, когда увидел прямо у трапа самолета «Волгу», встречающую… нас. Перебросившись
парой фраз с водителем, мой начальник заявил:
– Эта машина закреплена за нами до конца командировки.
– Так нам же нужно ехать за 250 километров в Октябрьск, – напомнил я.
– А никакого значения не имеет, куда мы поедем! Она, я же сказал, закреплена за нами, а не за
определенной местностью.
Повстречавшись с первым и вторым секретарями обкома КПТ, председателем облисполкома и
плотно отобедав, мы направились в Октябрьск. В райцентре столичных гостей уже ждал первый
секретарь райкома – сразу же повез нас в колхозную гостиницу.
Она представляла собой небольшой аккуратный домик, утопающий в виноградной лозе. Три
одноместных номера. Гостиная с телевизором, бильярдным столом и достарханом, с которого ни
днем, ни ночью не убирались легкие закуски. Да, был еще холодильник со спиртными напитками.
Днем в гостинице дежурил мужичок, исполняющий обязанности связного, повара и горничной.
Утром шеф первым делом задал мне вопрос:
– Николай, какие темы мы сегодня должны взять? Мне тут нужно съездить к одному приятелю, так я хочу, чтобы перебоев в твоей работе не было.
Отвечаю: такую и такую.
– С кем тебе нужно побеседовать по первой?
– Ну, председатель колхоза, секретарь парторганизации, кто-нибудь из лучших механиков
хлопкоуборочной машины… Неплохо бы, если бы ситуацию прокомментировал специалист
районного управления сельского хозяйства. Только поймаю ли я их всех на месте?!
– А зачем тебе их ловить? – удивленно произносит шеф и берет в руки телефонную трубку.
Говорит он на туркменском языке, но время от времени поворачивается ко мне и уточняет:
– Председателя колхоза – на который час? А секретаря парторганизации? А…
И, услышав мой ответ, что-то бросает в трубку. Наконец разговор окончен.
– Так, – поворачивается шеф ко мне. – С интервалом в час, как ты и сказал, к тебе привозить
людей, а ты беседуй. К обеду я вернусь. Поедим и организуем снова интервью. Не беспокойся, по
жаре тебе рыскать не придется – всех доставят в гостиницу!
И через секунду-другую добавил:
– Кстати, мне звонил из Ташауза редактор областной газеты на туркменском языке – им буквально
нечем забивать номера. Очень просил что-нибудь для него написать. Гонорар обещал выплатить
сразу, а не после публикации. Сможем мы чем-нибудь ему помочь?
– Конечно, – обрадовался я возможности, не сильно напрягаясь, заполучить лишнюю копейку.
– Тогда я сейчас позвоню в райком, чтобы тебе сюда привезли пишущую машинку, бумагу и
копирку. Устраивает?
– Еще спрашиваете! – организаторские способности заведующего партотделом меня уже удивляли
не так сильно.
Все шло, как по маслу. Даже когда я на следующий день сказал Реджепу Тойджановичу, что для
материалов нужны и недостатки, что мы должны на них хотя бы указать, проблем не возникло.
После его очередного звонка в гостиницу прислали председателя колхоза – выбранного… для
критики. И все свои недостатки он изложил, как послушный школяр строгому учителю.
Параллельно я клепал передовые, корреспонденции, репортажи и заметки для областной газеты.
Их тут же, по мере готовности, у меня забирали и с оказией передавали в областной центр.
(Забегая вперед, скажу: на обратной дороге нам заплатили – вышло ни много, ни мало по 200
рублей на брата).
За три дня у меня в блокноте были не только темы, предопределенные командировочным
заданием, но и пара дополнительных.
***
Живем в так называемом редакционном общежитии: четырехкомнатная квартира на трех
сотрудников – по «пеналу» занимают две дамы, а смежные конурки я с супругой. Кухня, ванна, туалет – общие. Вот о последнем-то, пардон, как раз и речь.
Ясное дело, утром в места общего пользования каждый стремился, словно вперед батьки в пекло.
Но вот одна из дам в туалет непременно заходила, когда уже все свои дела там сделали. А, учитывая, что никаких дезодорантов у нас не было, ароматы в оном были не французские. И тем
не менее ситуация повторяется изо дня в день. За такое поведение я прилепил даме кличку
«токсикоман». Конечно, оставаясь джентльменом (шутка!), позволяю себе ее озвучивать только в
очень узком кругу – не шире, как говорится, унитаза.
***
Сложность работы с цифрами в том, что каждая из них имеет цену истинную и мнимую. Если, к
примеру, на-гора выдана миллионная тонна угля, то журналист, не раздумывая, берет в руки
авторучку. Увы, стопроцентный «информационный повод» в виде круглой цифири может и
подвести. Ведь, копни газетчик поглубже, и может оказаться, что миллион тонн – план
скорректированный, причем, не в сторону увеличения. Или достигнут за счет штурмовщины, сверхурочных, нарушений техники безопасности труда.
