Все коммунальные службы разрушены. Нечистоты заливают город. Эпидемия усиливается. Умирают целыми семьями, разлагающиеся трупы не вывозят, некому. Скоро умрут все.

Захватили склад с вакциной, потеряли половину отряда. Я знал, что нас там ждет засада. Предупредил ребят. Все решили: рискнем. Определи по жребию кому умирать первыми. Добровольцы смертники пошли в отвлекающую группу. В этой группе рядовым бойцом был и Чиж. Хаотичный отвлекающий удар и бегство. Они увели за собой большую часть карателей. В охране склада остались только миротворцы оккупанты. По ним удар нанесла основная группа. Миротворцы рисковать своими жизнями не стали, чуток постреляли и быстро отступили. Мы взяли со складов вакцины сколько смогли. Из отвлекающей группы никто не выжил, все погибли. Вдоль казарм карателей на фонарных столбах развешаны тела наших товарищей, их показали во всех теленовостях. Среди повешенных был и Чиж. Мой школьный учитель провел свой последний урок истории. А мы раздаем вакцину и готовим прорыв из города.

Я знаю, что мы не одни. Я чувствую, что в других землях, тоже есть отряды ополченцев. Мы разобщены. Единого командного центра нет. Связи нет. Нас уничтожают поодиночке.

Сегодня Поп принес самодельную радиостанцию. Поп бывший студент физик, отличный боец, самоучка связист. Он предложил использовать старинный полузабытый поиск по радиоволнам. Надо попробовать. Есть риск, что нас запеленгуют. Но без риска на войне нельзя.

- Всем! Всем! Всем! Я командир отряда повстанцев Чингис. Всем! Всем! Всем! Мы ищем другие отряды.

Еще раз и еще, по всем радиоволнам:

- Всем! Всем! Всем! Всем кто борется. Всем у кого осталась вера. Если вы живы отзовитесь!

Они отозвались не сразу и на разных частотах и волнах, сквозь помехи я еле слышу их далекие голоса:

- Чингис! Я Александр. Мы еще живы. Бьем карателей.

- Чингис! Я Дмитрий, наша группа ищет связи ... вы где?

- Чингис! Я Минин ... наш полк ...

- Чингис! Я Варя, восстание подавлено, мы разгромлены, осталась одна, прощайте ребята!

И еще, и еще отзываются ... и еще есть люди достойные называться людьми. А все вместе мы народ. Не быдло, не УБО, мы народ. Вот только мало нас осталось. Гибнет народ, а с ним умирает наша земля.

Наше общение быстро засекли. Облава. Я заранее ее почувствовал. И мы на подходе успели подготовить карателям встречную засаду. Расквитались за повешенных ребят. Предупредили остальные отряды: "Нас пеленгуют. Осторожнее, ждите мы еще выйдем на связь"

Надо искать новые способы связи. Но как? Всё время думаю об этом.

Я и сейчас с трудом верю, что это возможно. Сначала слыша в своем сознании этот далекий голос, я думал, что схожу с ума. Но он звал меня ежедневно утром и вечером, все громче и настойчивее требовал:

-- Чингис, Я Михаил, ответь мне ... ответь мне ...ответь мне ...

Как? Как я тебе отвечу, я же схожу с ума. Не вовремя, как же это не вовремя, нам надо прорываться из умирающего города, необходимо разработать поминутный план, определить цели и задачи для каждой группы, а тут:

-- Чингис, Я Михаил, ответь мне ... ответь мне ...ответь мне ...

А потом ночью я увидел его. Темный хвойный лес в горах, небольшой костер у которого сидит с закрытыми глазами незнакомый крупный небритый мужик с отрешенным худым лицом и тихо зовет:

-- Чингис, Я Михаил, ответь мне ... ответь мне ...ответь мне ...

Я был на одной из наших явок в квартире на первом этаже полуразрушенного многоэтажного дома. От постоянного нервного напряжения сильно устал, очень хотелось спать, невольно и не задумываясь, я ответил:

-- Да отстань ты от меня, дай отдохнуть.

-- Отдохнешь, - немедленно, но как-то отдаленно прозвучал в моём сознании его голос, - ты очень скоро отдохнешь, Чингис.

-- Ты?! - в голос закричал я, а ребята бывшие со мной на явке встревожено вскочили со своих коек и со страхом стали смотреть на меня.

-- Нет, Чингис это ты, - услышал я, - это ты сумел услышать меня. Это ты вышел за свой предел, ты и другие. Это возможно, теперь ты это знаешь.

-- Командир! Что с тобой? - кричит мне Валька боец подрывник и трясет меня за плечи, а другой сует кружку с холодной водой. И я уже ничего не вижу и не слышу.

-- Ничего ребята, - выпив воду, пробормотал я и с надеждой спросил:

-- А вы ничего такого не слышали?

-- Вроде голос какой то звучал в голове, - нехотя признался Валька, - смутный такой, чего говорил не поймешь.

-- Врача надо вызвать, - широко зевнув, предложил Сёмка, - говорят он до оккупации в психушке работал. А может спать, а ребята?

К врачу нашего отряда Василию Петровичу Лаврентьеву я обходя патрули, пришел сам. Пока рассказывал, смотрел на исходящие от него цвета. Немолодой мужик, солидный, подтянутый, а цвета его бордовый и янтарный. Сначала преобладал бордовый цвет, потом янтарный. Цвета спокойной уверенности и интереса исследователя. Хоть сумасшедшим меня не считает, немного успокоился я и осторожно добавил к рассказу о голосе, то что вижу цветовую палитру каждого человека и чувствую врага, особенно карателей, знаю что они хотят предпринять.

-- В отряде, давно ходят такие слухи, - заметил врач, и необидно улыбнувшись, добавил:

-- Вас за глаза вещим Чингисом зовут.

Это князь Олег у Пушкина вещий. А я обычный человек, какой я к черту "вещий", я что колдун? А врач продолжал:

-- Науке, такие случаи давно известны. Объяснения им дают разные. Наиболее распространенный и самый известный термин: "шестое чувство". Такое явление существует, это факт. Шестым чувством или вернее бесконечным разнообразием таких чувств в той или иной степени обладают многие люди. Особенно усиливаются они в моменты наивысшего нервного возбуждения, когда сознание человека находится на грани распада или прорыва вперед. Существуют определенные методики достижения этого состояния. Многие святые в мировых религиях достигали этого состояния посредством многолетнего воздержания и усиленных молитв. Йоги высших ступеней выходили из своего физического тела посредством дыхательных упражнений и многочасовой медитации. Разные формы этого состояния описаны во многих трудах как религиозного так и светского характера. Человек выходит за пределы своей плоти. Физически тело остается на земле, а то что мы называем душой может свободно перемещаться в иных не физических сферах духовного мира. Так что ваши способности, вызванные состоянием нескончаемого нервного напряжения и поиска выхода из нашей ситуации, это отнюдь не болезнь, но и нормальным такое состояние не является. С точки зрения формальной логики, вы не нормальны.

Все-таки лицо у меня судорожно дернулось, я это почувствовал, а он это заметил. Успокаивающее поднял руки:

-- Не волнуйтесь! Норма это всего лишь биологический или социальный поведенческий стереотип, это определенные физиологией реакции организма на изменения в окружающей среде, эта норма обусловлена инстинктом самосохранения. В этом плане мы все не нормальны. Нормально сделать все для сохранения биологической жизни, физического существования так сказать. Нормально, это приспособится к изменениям в окружающей среде, в том числе и к социальным изменениям. Сейчас нормально пойти прислуживать оккупантам, что бы сохранить жизнь и возможность воспроизводства. А мы? Подвергаем свою единственную бесценную для нас жизнь, опасности. Думаю вы понимаете, - он остро взглянул на меня, - что шансов победить в этих условиях у нас, нет. Нас уничтожат. Мы все это знаем, и все равно боремся. Зачем? Это же не нормально.

-- Значит оккупанты их пособники и каратели, новые рабы нормальны, а мы нет? - зло усмехнулся я.

-- Именно так, - спокойно подтвердил врач.