– Это не справедливо, – говорю я сама себе. Кто-то постоянно вмешивается в ее жизнь. Они со Стивом даже не могут поссориться без чьего-то вмешательства.

Она и в самом деле, как марионетка.

Мне, наверное, стоило бы оставить Хаксли в покое и позволить ей встречаться со Уэйдом. Но она должна знать всю правду. И я ей в этом помогу.

Это мой долг.

Я заново просматриваю драку, но уже с другого угла, который позволяет мне хорошо разглядеть лица. Никогда не видела Хаксли такой злой: у нее как будто расползлось лицо и каждая эмоция, которую она так долго прятала, наконец-то выбралась наружу. Сжав зубы, Хаксли вырывает сумочку из рук девушки. Неожиданно я что-то замечаю, поэтому начинаю проигрывать видеозапись снова и снова. Не знаю, поможет ли это, но хоть какая-то зацепка. А учитывая, что танцы будут завтра, мне понадобится любая, даже самая незначительная мелочь.

***

Я заезжаю к Стиву, и мы неловко обнимаемся. Все-таки между нами нет никакой дружбы.

– Можно я осмотрю место преступления? – шутливо интересуюсь я.

– Ну, если надо.

– Хочу проверить, не оставила ли таинственная девушка каких-нибудь улик. – Я осматриваю гостиную поверх его плеча и сразу же отмечаю то, что диван выглядит куда удобнее вживую, чем на видео.

Стив делает шаг в сторону, давая добро.

– Не знаю, найдешь ли ты хоть что-нибудь. Мы много раз убирались после вечеринки.

Проклятье. Он прав. Прошло уже несколько месяцев, а его семью сложно назвать неряшливой. Но, раз уж я здесь…

– Посмотрим! – Я медленно обхожу гостиную, заглядываю под столики. Проверяю деревянные стеллажи, на которых стоят книги и фотографии клана Оверлэндов. Внимательно осматриваю ковер, присаживаюсь и провожу по нему пальцами. Прохожусь ладонью под книжной полкой. Ничего.

– Что ты ищешь?

– Хаксли вырвала из рук таинственной девушки сумку, и все рассыпалось по полу. Может, она что-то не подобрала?

Стив присаживается рядом со мной.

– Как я уже сказал, мы тщательно убрались после вечеринки, и я не находил никаких удостоверений личности или что-то в этом роде.

– А под диваном? – спрашиваю я. Уверена, под диваном семьи Вильямсонов можно запросто обнаружить старые соски. Стив мгновенно улавливает мою мысль.

– Швабра под него не пролазит, а двигать тахту никому не хочется, – говорит он.

Мне кажется смешным, что футбольная звезда уровня Стива использует такой термин, но я не могу позволить себе рассмеяться. Мой мозг начинает активно размышлять.

– Именно здесь Хаксли и вырвала сумку. Мы можем его подвинуть?

– Конечно!

Я убираю с дороги кофейный столик, а потом мы передвигаем диван на несколько футов и обнаруживаем на его месте прямоугольник из грязи, пыли и осколков. Неплохо было бы пройтись тут с пылесосом.

Тем не менее, под слоем всего этого я замечаю розовую карточку. Во имя справедливости погружаю пальцы в мусор и достаю ее оттуда.

При взгляде на нее на моем лице расплывается дикая улыбка, которую обычно любят демонстрировать люди в смирительных рубашках.

– Что это? – спрашивает Стив.

Карточка постоянного покупателя из «Йогурт-стэнд» в Уоррене. Набираешь восемь штампов и получаешь один маленький стакан замороженного йогурта бесплатно. На этой карточке шесть штампов. Твоя семья когда-нибудь там была?

– Нет, никогда.

– Кому из нашей школы могли бы проставить шесть штампов в киоске, который находится в часе езды от Ашлэнда?

Стив улыбается, понимая, к чему я клоню.

– Никому.

Я снова в игре и чувствую, как все кусочки пазла вновь приходят в движение.

– Кажется, мы только что обнаружили город, в котором проживает таинственная девушка.

На комоде, переливаясь голубым и фиолетовым, лежит билет на «Бал снежинок». Интересно, какому бедному младшекласснику пришлось их украшать? Хорошо, что в день бала выпускникам разрешено покидать школу раньше обычного, чтобы сделать прически и накраситься. (Парни тоже уходят пораньше, чтобы, как я думаю, поспать или поиграть в видеоигры). Это знак, что мне суждено найти таинственную девушку сегодня.

Я спускаюсь вместе со своим платьем на кухню. Не волнуйтесь, оно в чехле. Мама сидит за столом и отгадывает кроссворд.

– Черная комедия братьев Коэнов 1996 года? – спрашивает она меня.

– Знаешь, можно ведь просто погуглить, – отвечаю я, готовя себе кофе.

– Это жульничество.

– А спрашивать об этом у меня?

– Не нужно ехидничать, Бекка, – говорит мама, и мы обмениваемся понимающими ухмылками.

Горячий кофе разливается по моему телу, согревая его. Я пока не готова к зиме. Как, в принципе, и всегда.

– Мам, а что ты думаешь по поводу того, что Диана передумала переезжать в Нэшвилл?

– А она уже решила? – отрываясь от газеты, спрашивает мама.

– Официально, нет, но, судя по всему, она собирается остаться ради Брока. – В том, как я произношу его имя, есть доля отвращения. Нет, не к самому Броку, а к его идеализированной Дианой версии, которая и оказывает влияние на ее решение.

– Я уже давно поняла, что твоей сестре нужно жить своей жизнь и принимать собственные решения. Как мать, я знаю, что приходит время, когда такие вещи перестают быть под твоим контролем. Однажды дети становятся взрослыми. Хорошо, что у меня пока еще есть время с тобой, – подмигивает она мне. – Но знаешь, мы с отцом познакомились с Броком, и он показался нам хорошим парнем, который сходит с ума по твоей сестре. Так что все могло бы быть гораздо хуже.

Мы вновь обмениваемся понимающими ухмылками. На прощание я целую ее и сажусь в машину. Несколько минут уходит на то, чтобы в салоне потеплело. На приборной доске мигает лампочка замены масла, и я практически вижу, как Брок, улыбаясь, говорит мне, что беспокоиться не о чем.

***

С потолка свисают бумажные снежинки, и по-настоящему высоким парням приходится смахивать их со своих голов.

Все говорят только о танцах, и это я еще не дошла до классной комнаты. В воздухе веет возбуждением, ведь сегодня один из немногих дней в старшей школе, когда мы можем нарядиться и представить себе, что живем волнующей, восхитительной и экстравагантной жизнью.

Когда я открываю свой шкафчик, то заразное настроение ожидания праздника, которое охватило и вашу покорную слугу, умирает в чудовищных муках.

Меня ожидает еще одна записка.

«Готова к танцам? Надеюсь, ты воспользуешься водостойкой тушью. С любовью, специалист по реваншам».

Скомкав записку, бросаю ее обратно в шкафчик.

Надеюсь, это ты готова.

– Нам нужно кое-что обсудить. – Неожиданно передо мной появляются Фред и Вал. Они, определенно, тоже охвачены танцевальной лихорадкой. – Вал, когда нам подойти, чтобы сфотографироваться.

– Не знаю. В шесть будет нормально.

– Хорошо, будем в пять сорок пять. А в твоем доме есть симпатичное местечко для снимков?

– Да, на веранде.

– Отлично! Все будет просто изумительно, – восклицает Фред, обнимая меня за талию.

– Во сколько ты идешь в салон? – интересуется Вал. – Я – в половину второго.

– Мне нужно кое-куда съездить, как только нас отпустят, – отвечаю я, не отрывая взгляд от закрытого шкафчика.

– Куда?

Можно было бы соврать и сказать, что мне необходимо выполнить поручение от мамы, но я слишком взволнована из-за улики, которая может привести к таинственной девушке, а стало быть, и к специалисту по реваншам. Передо мной уже маячит победа.

– В Уоррен.

– А разве это не у черта на куличках? – спрашивает Фред.

– Я поеду по восьмидесятому шоссе. Все не так страшно.