На экране появляются снимки с прощальной вечеринки Стива. Неприятные воспоминания. Доминик оказался джентльменом и не выставил ни одну из фотографий драки между Хаксли и девушкой, с которой та застала его в постели. Почему Стив все испортил? Может, Хаксли решила круто поменять вкус на парней, потому что круто поменялся Стив? Он всегда был верным и любящим парнем. В прошлом году Стив вышел перед всей школой и спел песню в честь ее дня рождения. Ну кто будет петь, а потом делать то, что сделал он? На одном из снимков я замечаю что-то блестящее. Цепочка для ключей. Похожая на ту, что недавно крутила в руках Хаксли, когда я столкнулась с ней в «Ферфаксе». Увеличив фотографию, я вижу два красных носка. Эмблема «Бостон Ред Сокс». На её цепочкe для ключей? Никогда не думала, что она фанатка бейсбола. Хотя припоминаю, как она была помешана на «Мировой серии»²¹, когда мы были детьми. Хаксли даже спала с картонной фигурой одного из игроков. То было еще когда мы не были крутыми, до того, как она огламурилась, познакомилась со Стивом и стала самой популярной девушкой в школе. Мне становится смешно, когда я вспоминаю, как мы танцевали в ее комнате с тем картонным мужчиной.

Но это все в прошлом. Она ясно выразилась о том, что мы с ней никогда не помиримся. А раз так, пусть все и останется в прошлом.

С этой мыслью я снова концентрируюсь на Доминике. И неожиданно нахожу три снимка с концерта, на котором он побывал в прошлом феврале. Это первые фотографии, на которых он не окружен хотя бы пятью парнями из футбольной команды. Рядом с ним стоят лишь Джофф и Джефф – самые серьезные парни из команды. Они находятся в небольшом концертном зале. Я смотрю на место и дату снимка – Доминик был на концерте «Джессалинс».

«Джессалинс» – это эмо квартет, все участники которого встречаются с девушками по имени Джессалин. Ведущий солист также известен тем, что иногда начинает плакать во время исполнения своих песен. Они как-то не вписываются в основную тематику профиля Доминика. В комментариях к фотоснимку Джофф называет Доминика «сальса мэн».

Никогда не слышала, чтобы к нему так обращались, и это имя не всплывало на его страничке. Я забиваю его в гугл. Сначала появляется куча рекламных страниц, на которых «самый настоящий сальса мэн научит вас танцевать сальсу», потом еще какая-то ерунда, и наконец-то я натыкаюсь на доску объявлений на форуме «Джессалинс».

«Кто-нибудь идет 18\11 на концерт в «Фаерхауз»? «Джессалинс» выступают в моем родном городе. Наконец-то:)».

«Фаерхауз» – это клуб, который находится на выезде из Ашлэнда. Это должно быть сообщение от Доминика. Открытый гомосексуалист оказался тайным фанатом «Джессалинс».

Ну а теперь наступает черед следующего этапа: Обдумывание.

Я звоню Лео.

– У нас есть зацепка.

– По Доминику? Правда? – как-то осторожно спрашивает он. Я его не виню. Это лишь зацепка, а не ключ к «Святому Граалю».

– Он большой поклонник «Джессалинс» и собирается пойти в пятницу на их концерт.

– «Джессалинс»?

– Да, это группа парней...

– Я знаю, кто они такие. Их музыка вызывает у меня желание спрыгнуть с моста.

– Лео! – возмущенно восклицаю я, расхаживая из угла в угол в коридоре.

– Их музыка просто ужасна. Он что, и правда тащится от этого?

– Да, и они не так уж плохи. Они заставляют людей чувствовать. – Никогда не слушала их, но не может же быть все настолько плохо?

– Ну почему ему не нравится «Ритм в ритм» или Лаура К. Найлес?

– Возможно популярная музыка просто не в его вкусе.

– Легко запоминающиеся танцевальные мелодии во вкусе каждого человека.

В итоге я останавливаюсь и прислоняюсь к стене. Не ожидала, что Лео будет сопротивляться. Я думала, что он радостно подпрыгнет просто от упоминания того, что может оказаться поблизости от Доминика. Нашел время, когда придираться.

– «Джессалинс» выступают сегодня в «Фаерхаузе». Думаю, нам стоит сходить на их концерт.

– Мне еще придется платить за то, чтобы послушать это?

Он меня достал.

– Лео, ты хочешь встречаться с Домиником Салсано? Хочешь узнать, каково это, когда его губы прижимаются к твоим? Если да, то поднимай свою задницу, залезай в интернет и начинай прослушивать все песни «Джессалинс», которые только есть в онлайн. На повторе. А потом зайдешь на их фан-сайт и запомнишь всю информацию о группе. Только так у нас может все получиться.

– Ладно. Надеюсь, он хотя бы наденет обтягивающую рубашку на концерт.

После того, как он вешает трубку, я пытаюсь найти в сети еще что-нибудь о Доминике. Чтобы Лео был во всеоружии. А потом по привычке делаю домашнюю работу. Уже почти девять. От Дианы ни слова. Мне не стоило бы беспокоить ее, но я изнываю от любопытства, поэтому шлю ей сообщение. Если она не ответит, это значит, что они занимаются сексом.

«Как свидание?».

Телефон извещает о новом смс еще до того, как я успеваю положить его на стол. У меня замирает сердце.

«Десмонд = эпический провал».

Я бегом спускаюсь на кухню, хватаю пачку печенья, жевательных конфет и ломтики поджаренного хлеба, а к ним шоколадный, кислый и соленый соус. Быстро выставляю все на стол, дабы успеть к приходу сестры.

Войдя в дом, Диана, как зомби, проходит мимо меня в гостиную. Ее прекрасное платье измято и представляет собой печальное зрелище. Она садится на корточки возле шкафчика со спиртным и достает запечатанную бутылку водки, которой почти столько же лет, сколько и мне. Потом берет две стопки и придвигает к себе закуску.

– Выпей со мной, – просит она.

– Конечно.

Диана наливает две солидные порции и я, кое-как подавив рвотный рефлекс, выпиваю свою.

– Все было так плохо?

– Это было ужасно, – отвечает она, наливая по второму кругу. – Нет, даже хуже, чем ужасно. У меня нет слов, чтобы описать это свидание. Просто представь себе, что ты разбиваешь головой ветровое стекло.

Я достаю из холодильника апельсиновый сок. Моя норма уже выпита. К тому же я здесь для моральной поддержки (и жевательные конфетки!).

– Думала, что общаюсь в сети с милым, очаровательным и умным студентом юридического факультета. Но нет, парень моей мечты оказался мерзким всезнайкой, который постоянно оставлял за собой последнее слово. Он говорил с таким видом, как будто этот музей его собственность. Десмонд был очаровательным, когда я соглашалась с ним. А если нет, то он подвергал меня перекрестному допросу, а потом заявлял: «Хорошо, полагаю, ты права». Если я пыталась высказать свое мнение о картине, он просто закатывал глаза. И вообще, его раздражало все, что я говорила.

Диана достает из пачки два печенья, засовывает их в рот и запивает остатком водки.

– Может быть, он просто большой поклонник искусства?

– В большинстве случаев Десмонд даже не знал, о чем говорил. Он сказал, что, судя по технике, одна из картин была написана Кандинским. Я поправила его, сказав, что это Сезанн. Он же заявил, что это «хорошая, но неверная попытка». Я показала ему табличку, на которой большими блестящими буквами было написано «Сезанн».

– И что он сказал?

– Просто пожал плечами и направился к следующей картине. – Диана кладет упаковку печенья на стол. Она настолько замучена, что даже не может есть.

– В своем профиле он написал, что любит сладкое, поэтому я предложила ему сходить в то местечко, где продают кексы. В ответ мне прочитали лекцию о том, что кексы – это вредная еда.

– Кексы никогда не будут вредными!

– Так я ему и сказала. А он закатил глаза. Снова. Такое ощущение, что вместо них у него беличье колесо. Он был таким надменным и называл мою работу «милой», как детеныша газели.