-Да - да, я понимаю, - бормотал растерянный Никиэль. - А это опасно?
-Ну не смертельно, если ты об этом. Но существует вероятность, что когда - нибудь он навсегда превратится в гоблина.
-Нет, только не это! - взвыл Никиэль. - Гириэн, сделай же что - нибудь!
-Ники, не волнуйся, я всё беру под свой контроль. Я всё обдумаю и постараюсь вылечить твоего сына. От тебя и твоей семьи требуется главное - молчание.
-А что мы объявим народу? Ведь на площади многие видели. Боюсь, как бы волнений не было.
-Не переживай. Черни мы объявим, что наследник болен гемовиридией. Болезнь эта лёгкая, неопасная, и целители скоро вылечат её.
-Гемовиридия? Это что такое?
-Ну, в переводе на простой язык, это - зеленокровие. Но для черни мы переводить этого не будем. Меньше знают - крепче спят. Я переверну всю страну, но найду проклятых гоблинских колдунов, сделавших это и жестоко накажу за то, что они сделали с твоим сыном. Сейчас я приготовлю указ, ты подпишешь, и завтра мы огласим его.
Никиэль опустошённо кивнул, даже не вслушиваясь в слова своего советника, и его взгляд снова застыл. Гириэн вышел довольный - его версия произошедших событий убедила самого императора, так что за остальных он не беспокоился. Придя к принцессам, он предупредил их, что братик болен, и ни в коем случае не должен получать никаких ран, иначе его болезнь станет ещё сильнее. Девочки обещали строго за этим следить. Ассиэль предупреждать не стоило: к сыну она и так заходила раз в день, поцеловать его на ночь. Этим её материнское участие и ограничивалось, как и в случае с дочерями.
У себя Гириэн долго сидел, сочиняя императорский указ. Результат его усилий гласил следующее:
"Его величество император всея Гардараха Никиэль Всемогущий изволил сообщить своему возлюбленному народу, что наследник престола его высочество Алесиил болен гемовиридией. Болезнь эта неопасная, и целители уже приступили к лечению, но для наискорейшего выздоровления наследника весь народ должен молиться за его здоровье всем богам, каких знает. Личный советник императора Гириэн сам будет следить за состоянием здоровья наследника. Лица, не желающие молиться за здоровье принца, будут приравнены к государственным преступникам, как желающие ему зла, и наказаны."
Император сей опус подписал, и его направили в народ. Народ послушал, и наиболее верноподданные сразу отправились молиться. Для наблюдения за выполнением указа по всей стране были направлены отряды тёмной армии. В каждом городе, в каждом октойхе располагался такой отряд. Забота о его прокормлении, естественно, легла на плечи местных жителей. В октойхе Гардан разместился особенно большой отряд во главе с лордом Эскранвилом, главнокомандующим всеми силами. Жители взвыли: солдатня лорда Эскранвила ничего не стеснялась и брала всё, что считала нужным, забывая за это платить. Жители октойха собрались и во главе со старостой пошли к главнокомандующему жаловаться на его подчинённых. Но лорд Эскранвил популярно объяснил непонятливым, что им оказана великая честь - кормить солдат Его Императорского Величества и для острастки велел выпороть старосту. Солдаты с удовольствием выполнили этот приказ, прихватив для компании ещё пятерых жалобщиков. Все шестеро потом две недели отлёживались, будучи не в состоянии ни сидеть, ни стоять.
Через две недели, чувствуя, что он уже может передвигаться самостоятельно, староста собрал у себя всех пострадавших. На тайном собрании они решили идти в столицу Петембирэль и подать челобитную самому императору. Староста уйти не мог - его отсутствие было бы слишком заметным, поэтому пять ходоков ушли без него. По пути они зашли в октойх Дердах отдохнуть и запастись провизией. Там, узнав о цели их путешествия, к ним присоединились ещё желающие справедливости.
В следующем по дороге октойхе Тармун их отряд пополнился в результате следующего события: как - то утром лорд Колчаниил назначил общую молитву в местном храме за здравие наследника. Пришли почти все, за исключением троих жителей. Причина их неявки была весьма уважительна: накануне на празднике памяти Великого Предка Граганта они весьма перебрали местного самогона вкупе с неумеренным употреблением жареного грала и теперь маялись жесточайшим похмельем, одновременно просиживая в сортире. Штаны уже и не застёгивали, так как при выходе из домика для размышлений их тут же неудержимо тянуло обратно. И пока все жители выражали свои верноподданнические чувства на всеобщей молитве в храме, три страдальца на своей шкуре постигали истину о вреде злоупотребления алкоголя и обжорства. Солдаты Колчаниила, проходя по октойху с проверкой, дабы никто не мог уклониться от почётной обязанности молиться за наследника, обнаружили троих дезертиров, когда они, пытаясь поправить своё пошатнувшееся здоровье, разливали кувшин самогона. Их тут же схватили, обвинили в преступлении против императора и государственной измене и принародно казнили на площади после всеобщей молитвы. В результате столь строгого исполнения указа отряд ходоков увеличился.
Так они шли несколько недель. В итоге, когда они подошли к столице, челобитчиков насчитывалось больше сотни. По дороге их не задержали, так как, соблюдая строгую конспирацию, они объясняли встреченным солдатам, что идут в Петембирэль на всеобщую молитву за наследника в центральный храм. Причина была уважительной, и их пропускали.
Придя в столицу, они расположились табором на площади, поставив свои палатки из шкур. Такое скопление народа не могло пройти незамеченным мимо дворца, и личный советник императора выслал своего доверенного шпиона Гапанэля узнать, что там происходит. Гапанэль, обычный с виду гоблин, затесавшись среди любопытных, окруживших новоприбывших, и потолкавшись в толпе, выяснил, что ходоки пришли жаловаться императору на самоуправство и жестокость его солдат вкупе с их командирами, о чём и доложил своему патрону. Гириэн, хмыкнув, подумал и, дав ему в помощь ещё несколько своих шпионов, приказал направить толпу по центральной улице, ведущей ко дворцу.
За ночь, узнав о цели прибытия ходоков, к ним присоединились ещё многие недовольные. Некоторые отчаянные головы предлагали идти штурмом на императорский дворец и уничтожить всех к такой - то гоблинской матери, но Гапанэль и его шпионы, затесавшиеся в толпу, уговаривали собравшихся не глупить и идти мирной демонстрацией, подав императору челобитную, которую он непременно рассмотрит и поможет.
Гириэн, вовремя узнавая обо всех моментах от своих шпионов, заблаговременно тайно вывез императора с семьёй в загородную резиденцию - Летний Дворец, опасаясь, что горячие головы возьмут верх. Сам же он остался в столице, наблюдая за развитием событий и готовясь к их решению. И вот, девятого яндара наступил решающий день. Гапанэль и его соратники сделали своё дело, и толпа, направляемая ими, двинулась по центральной улице ко дворцу, скандируя по дороге во все глотки:
-Мы хотим видеть императора! Мы идём с миром!
По пути к ней присоединялись всё новые и новые участники, и по улице уже маршировало несколько сотен.
На подходе ко дворцу путь им преградила тёмная гвардия, вооружённая луками и мечами. Лорд Мордавуил вышел к ним и поинтересовался, какого гоблинского овоща они так шумят под окнами императорского дворца. В ответ на это ему было сказано, что народ хочет видеть императора и подать ему челобитную. В свою очередь лорд Мордавуил объяснил непонятливым, что императору нет дела до таких голодранцев, как они, и им лучше свалить отсюда, отдав свою писульку ему. А он, так и быть, покажет её личному советнику императора. Народ возмутился и сказал, что советник ему до магического фонаря, и свою грамоту они отдадут лично самому императору. На что лорд Мордавуил ответил, что на столбе от магического фонаря он может повесить всех желающих, но во дворец они не пройдут. Тогда кто - то из приспешников Гапанэля кинул в лорда Мордавуила первый камень. Он, конечно, специально промахнулся, но пример был подан, и в гвардейцев полетели булыжники. Несколько эльфов было ранено.
