Голос плыл мягкою волной, маня всё ближе, завораживая…

Шесть, семь, восемь, девять, десять,

Скотишфолд, корт и перси,

«Брысь, отсюда, я сказал!» —

Распугал толпу бенгал.

Слова звучали так близко, коридор тянулся всё тем же полумраком. Но вот впереди дрогнула тень и вспыхнули два огонька…

***

Ракеш:

Сообщив полицейским о пропаже, я поднял на уши всех котов, каких сумел. Весомым аргументом явилось нападение на Веру, которая всё же подтвердила, что это был воспитатель из Дома Милосердия.

Я пытался объяснить дежурному, что жизненно необходимо обыскать парк, но он посоветовал мне отправляться домой и оставить поиски профессионалам! От возмущения я был готов вцепиться ему в горло, но это бы всё равно ничего не решило, а время продолжало утекать.

Бросая частые взгляды на комм, в надежде, что Таг позвонит и найдёт какое-нибудь дурацкое объяснение своему отсутствию, я спешил к парку. Пусть лучше я буду выглядеть кретином из-за того, что поднял суматоху, чем оправдаются мои самые страшные подозрения.

Вспомнив подранное, облезлое лицо того парба, что посмел обижать Тага, я сорвался на бег, желая поскорей очутиться у храма Бастет. Ночь стояла ясная и я без труда отыскал дорогу в густых зарослях.

Дверь в храм была приоткрыта… в груди напряжённо кольнуло. Преодолев ступени на негнущихся лапах и оказавшись внутри, я застыл перед единственным коридором, ведущим в алтарную комнату.

Я не был уверен, сумею ли преодолеть часть лабиринта, через которую нас с Тагом тогда вели жрецы, но, похоже, выбора у меня не оставалось.

— Ясного вечера, — промурлыкал кто-то над самым ухом. Шерсть поднялась дыбом и я резко отшатнулся.

Рядом со мной застыла Старшая жрица — об этом свидетельствовал её наряд. Длинные тёмные одежды напоминали плотную путину, обмотанную вокруг стройного тела бесчисленными слоями. Кошка была настолько высокой, что её впечатляющего размера уши наверняка возвышались выше моих. Впрочем, они были скрыты под вуалью, сквозь которую мерцали два огромных изумруда глаз.

Эту жрицу я видел в храме впервые.

— Ясного вечера, — откликнулся я, поспешив склониться в ритуальном поклоне. — Простите, что потревожил покой Божественной в такой поздний час, но я ищу своего котёнка и думаю, что он может быть здесь.

Пока я говорил, длинный хвост, скрытый густыми тенями, раскачивался из стороны в сторону, словно маятник старинных часов. Мне стоило усилия оторвать от него взгляд и продолжать говорить.

— Тагир тебя ждёт, — вихрасто мурлыкнула кошка.

— Он здесь? С ним всё в порядке?

— Тише, — велела она и я не посмел ослушаться. — С ним всё хорошо. Я оставила его в одной из нижних келий. Идём, — и, не дожидаясь моей реакции, она поманила лапой за собой. Мелькнувшие на мгновенье когти чуть не заставили меня оступиться — каждый из них был размером с небольшой серп. Чтобы перерезать горло, хватило бы и одного.

Кошка плыла впереди. Измерить её походку шагом было невозможно. Длинные одежды скользили по полу, словно она парила в воздухе, не касаясь пола. Жрицы всегда умели произвести впечатление, но эта заткнула бы за пояс любую.

Кошка впереди издала непонятный звук, напоминавший то ли подавленный смешок, то ли пренебрежительное фырканье.

— Простите, вы что-то сказали?

— Я говорю постоянно, но меня так редко слышат, — произнесла она, не оборачиваясь. — Если у тебя есть вопросы, бенгал, самое время их задать, если, конечно, не желаешь блуждать в лабиринтах сомнений вечно.

Я не сразу понял о чём говорит жрица, но вдруг…

— Вы можете рассказать мне о сфинксах?

— Могу, — выпорхнуло слово.

Такой шанс нельзя было упустить. В том, что с Тагом всё в порядке, я поверил сразу и безоговорочно. И, возможно, сейчас это был мой единственный шанс узнать нечто большее.

— Сфинксы владеют даром отличать правду от лжи?

— И им тоже, — прозвучал ответ. — Сфинксы наделены разными дарами. Некоторые не одним.

Мои подозрения подтвердились целиком и полностью.

— Но почему тогда они занимают самую низшую ступень иерархии?

— Потому что так безопасней.

— Безопасней?

— Конечно. Что было бы с бедным племенем, узнай все вокруг, насколько они богаты? Их бы использовали все вокруг, ведь их кожа лишена защиты, так же, как и сердце.

Над этим стоило подумать. Я не мог похвастаться тем, что знавал в жизни много сфинксов. Но если судить их по Тагу, то это была чистая правда.

— Даже если это так…

— Ты ставишь мои слова под сомнение, кот? — Жрица остановилась так внезапно, что мне стоило усилий не влететь в неё следом. Её странные, гипнотизирующие глаза словно просветлели, загораясь так ярко, что я тут же вспомнил о звёздах в ночном небе.

— Нет. Я неудачно выразился, — тут же пошёл я на попятную. — Я хотел сказать, что не понимаю, как им удаётся оставаться в тени, обладая такими дарами Божественной?

Взгляд стал потухать, снова наполняясь зеленью. Наконец кошка отвернулась и снова поплыла вперёд.

Я выдохнул и последовал за ней, жалея, что не уследил за языком и теперь вряд ли узнаю, что-то ещё.

— В стародавние времена, — на моё счастье, жрица оказалась незлопамятной, — сфинксы тщательно оберегали свои секреты. Настолько тщательно, что перестали делиться даже друг с другом. Временами котята слышали истории о великих силах от родителей, слишком привыкших держать язык за зубами и не болтать попусту. Малыши считали, что всё это сказки, и перестали верить в них, стоило преодолеть порог совершеннолетия. Возраст, когда дар проявляется особенно сильно, — кошка устало вздохнула. — Теперь отыскать подарок могут единицы. Какая утрата.

Было сложно поверить, что все сфинксы обладали дарами Божественной, но каждое слово жрицы звучало, как правда чистой воды… может, именно так иногда слышит Тагир?

— Значит, дар следует развивать?

— Непременно, — кивнула кошка сама себе. — Его стоит холить и лелеять. Иногда даров несколько. Но должна предостеречь, для одного кота это тяжкое бремя, которое будет высасывать из него все силы. Следует сделать выбор в пользу одного, единственного, того, что по сердцу, и посвятить этот дар другим котам. Ни в коем случае он не должен чахнуть в забвении и страхе. Но и об осторожности не следует забывать, — кошка одарила меня взглядом, не сбившись с шага.

О безопасности я бы ни за что не забыл и сам. Моё внимание привлекли другие слова.

— Что значит посвятить дар другим котам?

— Нести его в мир. Не хоронить для собственного удобства. Иначе он ослабнет и оставит владельца. Такие подарки, бенгал, не должны пропадать, — в голосе слышался укор. — Нельзя присвоить себе то, что было подарено для всех. Сфинксы — проводники божественных сил в этом мире.

— Извините за прямой вопрос, но… значит ли это, что Тагир должен выбрать путь, где его умение сможет пригодиться?

— Ты верно понял. Тагир, замечательный котёнок и я уверена, его ждёт великое будущее… стань он жрецом, например.

Жрецом? Я замер.