— Сначала мне почудилось, что ты немного ревнуешь к Ларите, но после я отказался от этих мыслей. Я наказал тебя однажды и не верил, что после этого можно испытывать привязанность к тому, кто проявил жестокость. И столько раз отмахивался от твоих предостережений, хотя раз за разом оказывалось, что правда на твоей стороне. Я не думал… не предполагал, что все так серьезно, Таг. — Раскаянье отчетливо отражалось в выразительных чертах его лица, кажется, мое признание стало для него откровением. — Я думал, ты помогаешь мне как Старшему, помня о своей ответственности и обязанностях, только и всего.

Я раскрыл рот, собираясь сказать, что никогда не забывал, зачем меня подобрал бенгал, но он не позволил, продолжая:

— Мне нужно закончить, Таг. Дослушай, — он покачал головой, словно то, что он собирался рассказать, мне не понравится. — Все это время я хотел тебя покрыть, — он сделал паузу и угрюмо скользнул взглядом по моему окаменевшему лицу. — Звучит неприятно, знаю, я и сам долго не мог принять это желание. Ты ведь взял с меня слово, что ничего не будет, и я так легко согласился, ведь ты… — Ракеш осекся.

— Сфинкс, — закончил я за него.

— Прости, Таг. Я действительно никогда не присматривался к вашему виду, да и воспитывался в духе жесткого следования иерархии, потому мне не приходило в голову, что мир выглядит иначе, стоит встать на собственные лапы и признаться себе самому в том, что ты… — он коснулся пальцами моей коленки, — ты мне понравился. Не знаю, когда именно это случилось… — от Ракеша потянуло неприятной серой гарью.

— Неправда, — легко определил я ложь и, не раздумывая, озвучил истину.

Выругавшись, Ракеш, встал, прошелся.

— Ты прав, я вру, мне непросто говорить об этом, но… — лапа сжалась в кулак, — когда я выпорол тебя впервые, я… я захотел сделать с тобой и другие вещи. Прости, — потупил он взгляд и чуть опустил уши.

Щеки полыхнули, я жутко смутился — Старший признался, что испытывал желание причиняя мне боль?!

— Я даже не собирался тебя пороть тогда, — он словно оправдывался, — но… ты выглядел так соблазнительно. Да простит меня Божественная, Таг, вчера случилось то же самое, — он шумно вздохнул, сдаваясь. — Я смотрел на тебя с того самого момента, когда уснул рядом. Подойти ближе я не решался, думал, что все это чушь, и причина в том, что у меня просто давно никого не было, а ты такой… такой…

— Какой?

— Хрупкий, изящный, красивый, — спокойно и твердо ответил он. Изумрудные глаза смотрели пристально. — Боялся, что ты откажешь мне. Напомнишь о неосмотрительном слове, которое я так поспешил дать.

Я смотрел на Ракеша, словно он произнес что-то на незнакомом мне языке, но фальши не было! Ни крупицы!

— Я понимаю, мои слова звучат для тебя неубедительно — я бы и сам не поверил, пока не встретился с тобой, — Ракеш накрыл мои лапы своими. — Ты действительно выглядишь очень соблазнительно. Я так долго на тебя смотрю, Таг, — повторил он, — и вчера не удержался. Не знаю, почему все поплыло перед глазами, то ли я действительно перебрал, то ли меня взбесило, что ты уходишь с Навидом… и бурмил этот в твоей комнате, откуда он вообще там взялся! И зачем ты заговорил про наказание вчера?..

Он распалился, речь сбилась, словно он выплескивал все свое раздражение. Шерсть на загривке поднялась дыбом.

— Не слушай меня, на самом деле виноват только я. Не думал, что так плохо владею собой. И, конечно, метка это не то, чем награждают в первый раз, да еще такой — с презрением к самому себе продолжил он. — Но я ощущал, что готов это сделать и, наконец, очутившись к тебе так близко, так остро почувствовав твою слабость и готовность сдаться, я… я просто сорвался. Мне было так хорошо и от этого я ненавижу себя еще больше. — Взгляд говорил больше — Ракеш раскаивался. - Таг, прости меня, — он закрыл лицо лапами. — Я знаю, что думал только о себе, оставляя метку. Меня с ума сводило то, что я не могу пометить тебя и проводить с тобой время как хочу, несмотря на то, что ты мой, — в глазах на миг блеснуло сомнение. — Ведь, я прав?

Я молчал.

— Я не знал, что ты меня… — продолжил Ракеш, проглотив тишину и не произнося подаренных мною слов. — Ты сказал, что не сможешь видеть других котов рядом, но, Таг, я и сам ни разу не задумывался о других котах и кошках серьезно. А моя постель уже давно пуста, если ты не заметил.

Он коснулся края моего уха, провел по самому ободку замерзшими пальцами.

— Я не знаю, как мы будем жить дальше, Таг, и что ждет впереди, но я хочу, чтобы метка стояла там, где она есть. Ты говоришь, что любишь меня и не сможешь терпеть других. Я не знаю, что будет, но, Таг, клянусь, когда я оставлял шрамы, я думал о том, что с тобой все имеет смысл, и я хочу, чтобы ты принадлежал только мне. Я понимаю, на что шел, — сейчас Ракеш говорил сердцем. — Я работаю не только для себя одного — борюсь за обоих, и знаю, что ты ждешь меня дома, все остальное не так важно. Сейчас я вижу только тебя и это словно наваждение какое-то. Ты говоришь, Сесил для меня лучшая пара, — он грустно усмехнулся. — Может, ты и прав, но сидя рядом с ним, я следил только за тобой. Смотри, — Ракеш вынул свой комм и пролистал список контактов.

Никакого Сесила в разделе на букву «С» не было.

— Я действительно не собирался ему звонить. Но парень бы не отстал, навязчивый точно пиявка, — пробурчал бенгал с досадой. - Таг, скажи уже что-нибудь…

========== Глава 43 Странности альфы ==========

Ракеш:

Таг смотрел на меня с обреченностью. «Какой же он славный, милый… что за помутнение нашло на меня вчера?», – упрекал я себя в сотый раз, вспоминая вчерашний вечер.

Тому белому коту, как он ни старался, как бы ни крутил хвостом, не удалось выбить из моей головы мысли о Таге. И потому, заметив его выходящим из комнаты в сопровождении друга, я сорвался с цепи.

Больше я не желал вести себя как подобает Старшему. И желание проучить Тагира невниманием растворилось дымом в спертом воздухе уходящего года.

Оставив Сесила, я, не оглядываясь, последовал за парочкой. Кажется ничего особенного не происходило, но почему Таг пошел за другим котом, не спросив меня сперва? Даже не обернувшись. Я взбесился, и когда котенок упомянул наказание, что-то до омерзения приятное зашевелилось внутри.

Врать, что я не получил удовольствия, охаживая котенка ремнем, я больше не собирался. В тот, первый раз все было точно так же – мне понравилось и я получал невероятное, извращенное наслаждение от чувства власти над своим младшим. Мысли о том, что именно от этого я сбежал из своего клана, больше не возникали в моей голове. Это новое чувство опьяняло похлеще алкоголя. Но даже это было не все.

Пора было сознаться, что я хотел Тага, как бы странно это ни звучало. Но если бы я сделал хоть что-нибудь для того, чтобы котенок согласился лечь под меня по доброй воле, все не кончилось бы настолько плачевно. Однако гордость порою застит глаза. Я, бенгал, представитель высшей касты, молодой и преуспевающий, хочу безродного маленького сфинкса! Что за небыль! Глупость!

Я так долго отрицал очевидное, что меня прошибло до влажных ладоней, когда котенок спустил с бедер штаны и приподнял куцый хвостик.

Заплатить за мои ошибки и тщеславие пришлось Тагиру. Очень дорого заплатить. Но глядя на своего котенка, я не видел ненависти в его глазах, только боль и обиду.