В ее словах было столько фальши… Я не выдержал.

- Неправда! – закричал я, ворвавшись в кухню. - Не верьте ей!

- Тагир? – Старший недовольно глянул на меня. – Что это такое? Ты что, подслушивал?

- Да, подслушивал, простите. Но то, что вы говорите, - я прожигал взглядом высокую рыжую, с белым воротничком и лапами, кошку, застывшую у окна. - То, что вы говорите, ложь!

- Да как ты смеешь! – Глаза Лариты блеснули безжалостной сталью.

- Вы обманываете про врача и таблетки! И неправда, что у вас никого не было, кроме Старшего! И этот ребенок не его, вы сами знаете! – сорвался я на крик, возмущенный обилием лжи, исходившей от этой… Ложь укутывала ее, словно дорогая черная шуба.

- Ракеш, заткни немедленно свою крысу, или я за себя не отвечаю! – Низкий рык рождался в глубине ее горла.

- Следи за языком, -осадил он Лариту. - И тебя это тоже касается, Тагир.

- Нет! Я говорю правду!

Я кинулся к Страшему, вцепившись в его лапу и заглядывая в пылавшие тихим гневом зеленые глаза.

- С чего ты взял, что Ларита обманывает?

- Ты его еще слушать будешь? – возмутились за спиной, но я не оборачивался, глядя на Старшего.

- Я это точно знаю! И вижу. Вот здесь чувствую! – ударил я лапой по собственной груди.

Старший глубоко вздохнул:

- Обвинять других, не имея доказательств, Тагир, непозволительно.

- Но ведь она врет!

- Ракеш! – требовала Ларита, переходя на высокие ноты – еще чуть-чуть, и она бросится.

Почему он мне не верит, почему не слышит гнилую вонь лжи, забивающую нос и уши?!

- Хватит! – взорвался Старший, доведенный моей настойчивостью и близкой истерикой Лариты. – У нас серьезный разговор, ты подслушивал, а затем оклеветал Лариту. Ты будешь наказан. Брысь в свою комнату!

- Но я…

- Таги-р-р-р, это последнее пр-р-редупреждение…

Когти выступили из тяжелых лап, Ракеш с трудом удерживал себя на месте.

Закусив губу, я вылетел из кухни как ошпаренный…

========== Глава 15 Наказание ==========

Ракеш

Мы еще немного поговорили с Ларитой, и сошлись на том, что лучше нам не видеться пару дней. Нам обоим нужно время все хорошо обдумать и свыкнуться с тем, что за удовольствие придется платить. То есть, время нужно мне, что происходит в головах у кошек мне неведомо. Я сказал главное - что не собираюсь отказываться от ответственности, но прежде чем решать строить будущее, мне нужно немного поразмыслить. Ларита отнеслась с пониманием и еще раз повторила, что для нее это не меньший шок.

Настроение просто отвратительное. Вот уж не думал, что так вляпаюсь, проведя несколько месяцев с Ларитой.

Помимо сногсшибательной внешности, безупречной пушистой шубки и стройного тела, она отличалась умом и имела вполне серьезные планы на жизнь.

На самом деле мы старые знакомые, не близкие, но все же имеющие представление о жизни друг друга, общаясь на одних и тех же светских раутах, имея общих приятелей, встречаясь в одних и тех же местах. И потому, наблюдая за ней не один год, я успел убедиться, что работа для нее, как и для меня, стоит на первом месте. Она усиленно строила карьеру: сначала участвовала в конкурсах красоты, снималась для модных журналов, затем заинтересовалась музыкой и кинематографом…

Так как же я так умудрился вляпаться?

Образ серьезной здравомыслящей кошки притупил осторожность. Она заверяла, что предохраняется, а я, идиот, повелся на то, чтобы отодрать ее без лишней защиты. И это когда мой бизнес пошел в гору и работы невпроворот…

Но лить слезы над пролитым молоком не имело смысла. Следовало все тщательно обдумать и не пороть горячки, но сначала я собирался наказать дерзкого котенка, забывшего свое место и опозорившего меня перед пока посторонней кошкой своим дурацким враньем.

Раньше мне не приходилось никого наказывать, не считая того шуточного раза с Тагиром – это дело Старшего в клане, и поскольку с недавних пор я обзавелся собственным, то ответственность целиком и полностью лежит на моих плечах.

Выбрав в гардеробе ремень, тот самый, что принес мне Тагир в первый раз, я отправился в комнату котенка. Серьезно наказывать его не хотелось, но настроение было отвратительным, а котенок действительно провинился. И если не проучить его сейчас, неизвестно, что он выкинет в следующий раз. Неповиновение нужно пресечь на корню. Он навсегда должен уяснить понятие дисциплина, и вести себя как подобает воспитанному коту, а не жалкому дворовому оборванцу, кем он, в сущности, и являлся всю свою жизнь.

Дурь выбивается лишь одним известным мне способом. Это я имел возможность уяснить благодаря урокам отца. Не могу сказать, что они прошли даром. Я стал тем, кем стал, и был этим вполне доволен. Я надеюсь, что Тагир поймет однажды, что это делается для его же блага… и простит. Становиться деспотом в глазах подростка не хотелось… но клан держать в узде непросто, особенно когда однажды он разрастётся, и мне придется иногда поступать так как должно, а не как хочется.

С крепко зажатым в правой лапе ремнем я вошел в комнату котенка без стука.

Таг сидел на краю кровати, ссутулив плечи и уставившись в пол. Хвост безжизненно лежал позади мертвой дугой. Выглядел он подавленно и жалко… возможно, успел осознать собственную вину?

Я понял, что ошибся в выводах, когда он поднял на меня полные обиды глаза, опустил взгляд на ремень, зажатый в лапе, встал и принялся расстёгивать шорты.

Скудный предмет одежды упал на пол, Таг молча переступил через него, прикрывая пах и встал столбом, ожидая моих приказаний. Глаз он не поднял.

- Надеюсь, ты осознаешь, что будешь наказан за отвратительный проступок? – Он покорно слушал, однако от меня не укрылось то, как крепко, в тонкую черту были сжаты его губы и как непримирим был его взгляд.

Он продолжал молчать.

- Я с тобой разговариваю, - похоже, котенок решил добавить масла в огонь собственным упрямством.

- А что я должен сказать? - сдавленно спросил он, словно его душили.

- Ты мог бы извиниться за неосмотрительные слова и пообещать, что больше такого не повторится. - Гнев закипал все сильнее – он что, издевается?

- Я могу извиниться только за то, что подслушивал. И этого я не хотел, случайно вышло. Больше мне извиняться не за что, - твердо произнес он, поднимая взгляд в котором не было ни капли раскаянья. Бессовестный!

Мы смотрели друг на друга в немом разговоре.

«Ах ты, мелочь лопоухая, а я еще с тобой няньчусь! Не ценишь хорошего отношения, тогда отведаешь ремня. И, поверь, все будет не как в прошлый раз. Ты у меня шелковым станешь» - думал я, все для себя решив.

- На кровать, - прозвучала грубая команда. Таг, закусив щеку с внутренней стороны, подошел к широкому матрасу. - Стой.

Я подошел первым и сел перед ним. Окатив разочарованным взглядом, хлопнул по собственным коленям.

Тагир подчинился не проронив ни слова, пристроившись поперек моих ног животом вниз.

Я перехватил хвост правой лапой и прижал его к спине, собираясь удерживать ладонью котенка – не уверен, что он выдержит тяжесть наказания и не попытается сбежать.

С высоты моего роста он казался таким маленьким и хрупким. Сквозь бледно-серую кожу поясницы просвечивались тонкие паутинки вен…