Ничего.
Странно.
Не то, чтобы он часто звонил — обычно по делу, но на улице поздно и…
Из глубины квартиры доносился подозрительный шум. Свет был потушен. Только едва различимое тепло грело коридор вдалеке — там, где находилась спальня Старшего.
Притихнув, я неслышно опустил рюкзак на пороге, сунул в карман ключи, стараясь, чтобы они не звякнули. Обувь решил не снимать. Если в квартиру забрались воры, а у нас ведь немало интересного, то придется бежать, один я не справлюсь. Может, лучше сразу позвонить Ракешу?
А если это оставленный включенным телевизор, тогда я буду выглядеть дураком — перед Старшим я не мог этого допустить. Просто не мог.
Прокравшись дальше, я услышал доносившиеся звуки отчетливее… сдержанные стоны?
Неприятное предчувствие полоснуло по груди сильнее, чем минуту назад, когда показалось, что в квартиру проникли злоумышленники.
Ошибки не было — мой Старший был не один.
Я застыл в паре шагов у приоткрытой двери его комнаты, не решаясь заглянуть внутрь.
Тем, кто находился внутри, было хорошо… отвратительно хорошо. Я слышал высокое, уже знакомое утробное мурчание… Ларита. Тяжелый рык Ракеша рвался громом в промежутках между глухими ударами тел друг о друга.
Стало понятно, почему он не позвонил. Ракеш занимался гораздо более приятным времяпрепровождением, нежели переживания по поводу сфинкса-домохозяйки.
На глаза непрошено навернулись слезы. Сердце болезненно кольнуло.
Он и раньше при мне приводил в дом посторонних, но последний раз это было уже давно, и…
Что «и», Тагир? Что?
Утерев лапой слезы, я неслышно ушел в свою комнату. В висках стучало.
Никому не нужны мои оценки, не нужна моя учеба, и гулять я могу ночами сколько вздумается. А все потому… потому… потому что я никому не нужен. Никогда не был и не буду.
Глотая обиду, вспыхнувшую в душе ярким угольком, я повалился на постель, все ещё слыша доказательства собственной никчемности.
========== Глава 14 Ложь ==========
Утром в голове стоял вязкий туман, в душе пусто и муторно. Не сразу я припомнил случившееся накануне. На часах половина седьмого, а значит, Старший и его гостья еще спят.
Сегодня воскресенье и никакой нужды в раннем подъеме не было, но и лежать, вглядываясь в белый потолок, не хотелось. Погода стояла ненастная - наверняка вечером пойдет дождь.
Приняв душ, я почувствовал себя немного лучше.
Попытавшись собрать себя воедино, я достиг неплохих результатов – лить глупые наивные слезы больше не хотелось. Вспомнив о вчерашней слабости, я решил, что слишком многое себе позволил. Раскисать не было причин – моя жизнь и так лучше, чем у большинства воспитанников приюта.
Я - низший по статусу, взятый на должность домработника, мне сказали об этом сразу. Следует еще раз поблагодарить Мусалкаф и не позволять воображению брать верх над реальностью. Тем более выдумывать то, чего нет, а потом рыдать из-за собственных глупых фантазий.
Старший никогда не обещал мне большего, чем уже дал, образ в зеркале тоже краше не стал, так что никакого повода к лишним мыслям и расстройствам не существовало. Я просто напридумывал какое-то особое отношение бенгала к себе, впервые почувствовав чье-то внимание, приняв заботу за нечто большее. Дурак. Я – дурак.
Отругав себя со всей тщательностью и строгостью, я еще раз разложил собственные мысли по полочкам, прежде чем покинуть комнату.
На сковороде шкворчал бекон с глазуньей, как любил Старший. Я нарезал легкий салат с вареной курицей, уложил тонкие кусочки сыра на вытянутую тарелку с золотистой каймой, и, выключив конфорку, отправился в магазин за свежим молоком.
Ракешу нравилось только свежее, я читал это по его довольно прищуренным глазам, стоило принести ему стаканчик. Если же молоко застаивалось в холодильнике больше суток, он, как правило, отказывался от него совсем. Желая угодить, я каждое утро ходил за продуктами и покупал пол-литровую бутылку – на два стакана Старшему, утром и вечером, остальное же допивал сам или использовал в готовке. Омлет или блинчики – другое предпочтение моего кота.
Поймав себя на мысли, что снова зову его «моим», нахмурился и сделал себе замечание.
Неудивительно, что я приревновал его к кошке. Присвоил бенгала себе без основания и теперь снова недоволен собой. Он не мой – это я его.
Ракеш обеспечивает меня всем необходимым, интересуется, как дела, всегда говорит, чтобы в случае чего я обращался за помощью. Мне следует ценить внимание, но не искажать истину. Это забота о младшем подчиненном соклановце, не более того.
Купив молоко, я поспешил домой, собираясь накрыть на стол заранее. От вчерашнего на душе все еще скребли мышки, и всё, чего мне хотелось - испариться на день, чтобы все забыть и сделать вид будто ничего и не было. Конечно, ни Ракеш, ни Ларита не видели меня вчера, но я сам чувствовал себя провинившимся и не желал выдать свое состояние по неосторожности. Ракеш ведь мог спросить, а… а врать я не хочу. Чувствую, что либо душа наизнанку вывернется, либо признаюсь, и вызову собственной симпатией, не похожей на братскую любовь, презрение в моем… в Старшем. Поэтому лучше укрыться у себя и не показываться без нужды.
Отперев ключом дверь, я вошел в коридор и сразу уловил голоса, доносившиеся из кухни. Похоже, моему желанию не суждено сбыться – встреча неизбежна.
Я уже подошел к кухне и собирался завернуть за угол, но услышав слова Ракеша, остановился, как вкопанный.
- …не думал, что обзаведусь потомством так скоро.
- Я сама не ожидала, что так получится. Доктор говорил, что новые таблетки уберегут от любых последствий, - заметно нервничая, отвечала Ларита.
- Как же тогда так вышло?
- Нужно было сделать двухнедельный перерыв между приемом старого препарата и нового. Я проконсультировалась с врачом, могу ли в это время быть с кем-то, он заверил, что волноваться не о чем. Организм, подавленный долгим применением медикаментов, не восстановится так быстро, шанс забеременеть равняется нулю, - взволнованно делилась она. - Я и представить не могла, что такое возможно. Я же сидела на подавителях три года! Поверь, Ракши, я сама была в шоке, увидев вчера результат теста. Но это благословение Божественной, не иначе. Она закрепила наш союз ребенком! - В ее голосе зазвучали глубокие страстные нотки.
- То есть, я так понимаю, ты решила оставить ребенка? – Судя по напряженному голосу, возвышенных чувств Старший не разделял.
- Конечно! - возмутилась Ларита. – Кто я такая, чтобы противиться воле богов. Я сделала блистательную карьеру и теперь готова завести семью, не важно, поддержишь ты меня или нет, - холодно закончила она и на кухне раздалось шарканье когтей.
- Я не отказываюсь от отцовства. Но ответь, - Ракеш сделал паузу, словно слова давались ему с усилием. – Ты уверена, что он мой?
На секунду повисла тишина. Оставалось лишь догадываться, каким взглядом его одарила кошка.
- Я бы оскорбилась, - низко прошипела она, – если бы сама не была так поражена случившимся, потому спишу твой оскорбительный вопрос на растерянность. У меня не было никого другого последнее время, - твердо, с расстановкой продолжила она. - Я сейчас слишком занята на съемках, чтобы ввязываться в серьезные отношения. То, что у нас было, меня вполне устраивало. К тому же ты мне искренне нравишься, - смущено добавила кошка, мурлыкнув в конце. - Этот котенок твой, Ракеш.
