— Я остаюсь. — Простые слова были полны решимости.

— Почему?

— Ох, Алияс, проваливай.

— Я серьёзно. Почему ты не хочешь возвращаться?

— А-ли-яс, — протянул Шайс любимое имя. — Иди ко всем духам.

В тишине слышался звук падающей воды.

— Мы сможем жить рядом, — тихо заговорил Алияс. — Твой зверь будет спокоен, ведь я не покину Нагорья. Со временем…

— Хватит! Заткнись! Заткнись и проваливай! — Шайс вскинулся, снёс Алияса к стене, прижал рукой за горло. — Сможем жить рядом, говоришь? Мой зверь будет спокоен, да?

Ярость душила голос, заставляя сипеть.

— И я стану счастливо смотреть, как ты отираешься с Бореем или ещё с кем-нибудь? А потом, израсходовав отпущенные годы, развеешься по ветру, будто и не существовал никогда. И я помашу тебе вслед рукой. Так ты видишь будущее?

Он встряхнул Алияса за грудки, словно это могло вернуть ему разум.

— Иди ко всем духам! Я тебя ненавижу. Ты вся моя жизнь, и я ничего этого не увижу. Лучше выколю себе глаза. Но и тут мне повезло, не находишь? Я попал как раз куда надо. Этот мир прекрасен, ещё немного и он прикончит меня! Меня, вечное существо…

Сумасшедший смех напополам с хрипами сотряс тело.

Шайс выпустил одежду из рук, согнувшись пополам в приступе кашля.

— Ты как?

— Оставь свою жалость, — дракон сплюнул на пол. — Ты сделал свой выбор. Я его принял. Так что забирай своих жаждущих спасения и оставь меня наконец в покое.

— Я не…

— Прос-сто убирайс-ся… — Шёпот, переполненный ненавистью, оборвал чужие слова.

— Хорошо, — жёстко ответил Алияс. — Как только ты поможешь мне с маленькой проблемой.

Шайс был на пределе и всё же чувствовал непривычный прилив сил.

— Чего тебе ещё надо?

— Мне нужен мой альфа.

Шайс не торопился отвечать.

— Не знаю, в какие игры ты играешь, Алияс. Думаешь, предложив себя, заманишь меня обратно в Нагорья? Спасёшь? Забудь. Мне не нужны твои жалкие подачки.

— Ты мне отказываешь?

— Алияс… — Шайс уже собирался выбросить наглого эльфа вон, когда почувствовал что-то неладное. Ноздри хищно задрожали. — Что это?

Запах Алияса всегда был притягательнее по сравнению с остальными омегами, но сейчас… сейчас запах заметно усилился. Он стал невыносим.

— Алияс, — прорычал Шайс, чувствуя, как покинувшие его силы продолжают возвращаться. — Алияс!!!

Гнев накрыл с головой.

Шайс понятия не имел, зачем это Светлому теперь, но то, что им манипулируют, словно марионеткой, вызывало ярость.

Он схватил подлого эльфа за шкирку и хотел выкинуть за дверь, возводя хотя бы какую-то преграду между собой и этим невыносимым запахом… но просчитался. Приблизившись к Алиясу, он почувствовал, как головокружительный запах обухом огрел по голове. И чувствовал он не только запах, но и жар чужого тела.

Желанного тела.

— Значит, вытерпишь, как животное! — Гнев и страсть заволокли разум. Шайс швырнул Алияса на вонючую постилку, наваливаясь сверху. — Ты этого хотел? Этого?

Шайс злобно рвал одежду на горящем теле и когда на нём не осталось ни единого клочка, перевернул Алияса на живот, грубо раздвинув ноги. Рука отыскала нужное место.

Эльф в теле омеги истекал ароматным соком. Стоило прикоснуться, как Алияс беспокойно заерзал, отставляя таз. Шайс прорычал, чувствуя себя так, словно дракон вернулся к нему, овладевая телом и разумом.

Сил было с избытком, душа требовала отмщения. Если обманщик считал дракона всего лишь куклой, то горько за это поплатится. Дракон жаждал крови.

— Извини, никаких роз, — с издёвкой произнёс Шайс, желая уколоть.

— Роз не было никогда, — ответил Алияс, зля Шайса присутствием духа. Когда дракон уткнул его носом в грязную постилку хуже любой непотребной шлюхи, тот и не собирался проливать слёзы или просить лучшей участи.

— Не знал, что ты любишь, когда тобой пользуются, — Шайс не бросил попытки унизить, растоптать. Не нуждаясь в ответе, он подставил естество к текущему входу, а затем жёстко ворвался внутрь, насаживая Алияса покуда мог.

Тот застонал, тяжело выдохнув — Шайс сумел причинить боль и остался этим доволен.

— Тебе ещё много предстоит узнать. У меня разнообразные интересы. Особенно я люблю делать это в полуформе.

Ответ Алияса застал врасплох. Когда смысл сказанного наконец дошёл до сознания Шайса, тот взревел, решив проучить эльфа раз и навсегда.

Полуформа? Шайс не поверил ни на секунду, представляя, что было бы с этим телом, если бы он обратился, пусть только наполовину.

От фантазий полетели остатки самоконтроля.

Дракон бился о подставленные ягодицы с остервенением. В ушах звенело.

Ему хотелось разорвать Светлого на части, пронзить и вылиться в рот. Сдавить, сжать, испепелить огнём. Причинить боль. Ту боль, что терзала его безнадёжностью собственного существования. Он не мыслил жизни без Алияса и в то же время знал, что им не суждено быть вместе.

И вот, когда он смирился с собственной участью, в этом жалком пристанище, там, где он собирается окончить дни, возникает Он. Как наваждение. Как призрак его так и не случившейся любви.

Шайс заталкивал естество внутрь, как умалишённый, больше не знающий ничего в мире, кроме простых и понятных телодвижений. Внизу завязался узел, грозивший разорваться в любой миг, он всё разрастался и разрастался, пока Алияс не взвыл протяжно, сжимаясь узким кольцом в удушающей хватке.

Шайса разорвало на части.

Боль и бесконечное желание лежать у чужих ног заполнили грудь, прожигая насквозь. Обугленные края продолжали расползаться во все стороны, пожирая плоть. Не владея собой, Шайс позволил телу жить собственной жизнью. Зубы засвербели от боли и единственным, что могло унять невыносимый зуд была кровь. И прежде чем подумать о своём желании, Шайс вонзил клыки в открытый загривок.

Упоение и блаженство заставили раствориться в мгновении.

Шайс не знал, когда время пустило привычный ход. Помнил только, что брал Алияса снова и снова. Не так он рисовал в воображении их первый раз, но это было давно. В другой жизни.

То, что случилось между ними, не должно было произойти, но решись кто-то отнять этот момент — и Шайс перегрыз бы смельчаку глотку.

Они лежали вдвоём на холодном полу, глядя во тьму, когда Алияс едва слышно заговорил:

— Я вернулся за тобой.

Казалось, слова давались ему непросто, и Шайс боялся слушать дальше так же сильно, как и прервать.

— Я всегда ждал от тебя знака. Знака, что тот Шайс, которого я знал, затаился где-то там, глубоко внутри. Но его всё не было. Вместо этого ты рос и превращался в нового Шайса, не обращая ни на что внимание. Не считаясь с моими надеждами и желаниями.

И я винил тебя за это. Винил, словно ты украл у меня его, — плыли слова. — Это было не так, но я не хотел мириться с истиной. Она мне не нравилась. А когда ты оттолкнул меня… Ты. Вернее, я думал что это сделал он. Он, понимаешь? Он больше не пожелал быть со мною рядом, и я решил вычеркнуть его из собственной жизни.

Тогда, на арене, я хотел причинить боль ему, а вместо этого обидел тебя. — Алияс замолчал на миг. — Но я сумел забыть его. Шайс, которого я встретил в Тихом Омуте, исчез. Я наконец похоронил его, смирился.

Он повернулся к Шайсу, кладя голову тому на грудь.

— Прости, что я и Ганеш, пытались навязать тебе не твою жизнь. Мы допустили непростительную ошибку. Обрекли тебя на чужую судьбу, выбрали не то имя.