Литмир - Электронная Библиотека
A
A

У Гогланда простились с эсминцами, ложившимися на обратный курс к Кронштадту. Комбриг семафором пожелал счастливого плавания. Дальше пошли одни. Погода стояла для балтийской зимы приличная — ветер около четырех баллов. До Кильской бухты к полуночи 24 ноября дошли хорошо, тут и стали на якорь в международных водах. К кораблям пришвартовались уже ожидавшие отряд танкер «Железнодорожник» и угольщик «Металлист». Нефть и уголь приняли быстро и организованно, Галлер был доволен: по подсчетам флагмеха, отряду хватит топлива более чем на две тысячи миль плавания. Но запасы будут еще пополнены у берегов Франции. Галлер приказал капитану танкера немедленно сниматься и следовать к мысу Барфлер — к северному берегу Франции, там точка очередного рандеву для приемки нефти.

Утром 26 ноября отряд направился к Большому Бельту. Шли 15-узловым ходом, и штурмана, разделив силы, работали в хорошем темпе: Сакеллари вел прокладку, Новицкий брал пеленга на береговые ориентиры — маяки и знаки, на обозначенные на карте внушительные ветряные мельницы. Штурмана линкора Я. Я. Шмидт и С. Ф. Белоусов помогали. Вскоре надвинулся туман, пеленговать штурманам приходилось в его разрывах, когда вдруг открывались берега. Но вот благополучно прошли Бельт, остался позади пролив Каттегат. Лев Михайлович после штурманов и сам взял пеленг на маяк Скаген — что поделаешь, командирская привычка проверять. Сакеллари и Новицкий поймут — это не недоверие… Далее отряд шел проливом Скагеррак и в Северном море по счислению. Но после полудня 27 ноября флагмех доложил Галлеру о «вскипании» воды в котлах. Это случилось из-за того, что машинные команды кораблей не имели опыта эксплуатации механизмов в водах с океанской соленостью. Лев Михайлович приказал стать на якорь. «Пусть механики поработают, поищут неисправности в спокойной обстановке, — решил он. — Зато потом пойдем без приключений…»

Галлер прошел к себе в каюту. Дышали теплом калориферы, создавая уют, неярко светили бра на переборках, настольная лампа под зеленым стеклом на письменном столе. Лев Михайлович подошел к развернутой генеральной карте, на которой младший штурман линкора периодически отмечал пройденный путь. Отряд стал на якорь в районе, в котором в свое время разыгралась первая фаза знаменитого Ютландского боя, самою крупного морского сражения минувшей мировой войны. Здесь маневрировали эскадры британцев и германцев, здесь Гранд-флит лорда Джеллико прозевал прорыв Флота открытого моря адмирала Шеера к берегам Германии — к Гельголанду и Вильгельмсгафену.

Галлер помнил соотношение сил по крупным кораблям: у англичан было 28 линкоров и 9 линейных крейсеров, у немцев соответственно 22 и 5. И сражение, в сущности, закончилось вничью… Какова же будет будущая война на море? Как развивать флот? Лев Михайлович бросил взгляд на книжную полку на переборке с «Морскими сборниками» за последние два года. Он внимательно читал все печатающиеся в них дискуссионные статьи «о малом флоте» и «малой войне». Однокашник по Морскому корпусу Михаил Александрович Петров, автор чуть ли не двух десятков книг по морской стратегии и тактике, истории флота, предлагал включиться в дискуссию. Лев Михайлович только посмеивался: «Вам, профессорам Военно-морской академии, сам бог велел дискутировать. А мы практики, libera nos a malo. — избави нас, господи, от излишней писанины. И так хватает».

Не нравилась Льву Михайловичу эта дискуссия, ему казалось: была в ней оторванность от реального. «Малый флот», «малая война»… Война, во-первых, «малой» быть ее может — для нас она всегда будет большая. А флот будет малый, если не построим кораблей побольше. Ясно, что начинать строить надо с того, что сейчас по силам промышленности и по кошельку, — с подводных лодок, торпедных катеров, тральщиков, сторожевиков и эсминцев. Не забывать об авиации. Потом, когда индустриализация даст свои плоды, придет время строить и большие корабли, океанские — с большим радиусом действия. Вот К. И. Душенов трактует «малую войну» как «искусство выполнения коротких ударов по противнику, не отрываясь в основном от своих баз»[170]. А если возможно будет «оторваться», а действия подводных лодок на коммуникациях врага это что — короткий удар? Статьи М. А. Петрова и Б. Б. Жерве излишне теоретичны, но они исходят все же из опыта прошлой войны на море, в первую очередь английского и немецкого. Петров, по мнению Галлера, был прав, ратуя за активные операции, причем вовсе не отрицая оборонительного боя на минно-артиллерийской позиции, в чем его безосновательно упрекал Душенов. Последний утверждал, что «отыскание и уничтожение в море противника „не наши лозунги“», что «зерна пораженчества, в худшем понимании этого слова, скрыты именно в этих сверхактивных лозунгах, несоизмеримых с действительностью»[171]. Конечно, в реальной обстановке флагман определит меру активности флота, исходя из соотношения сил. Льву Михайловичу не нравился переход дискуссии профессионалов к политическим обвинениям. Душенов начал, А. П. Александров, коллега Белли по кафедре морской стратегии, продолжил в этом же духе, да еще как! Изничтожая Жерве, назвал его трактовку теории морской Войны «реакционной», «вредной» и «империалистической». Это же запрещенные в честной полемике удары! В Морских Силах были люди, которые искали вредителей — «шахтинцев», чтобы найти ответственных за неполадки, за аварии… Проповедника такой теории, по всей видимости, надлежало карать. Уже с конца 1929 года Военно-морскую академию вместо Жерве возглавил Душенов, а его кафедру морской стратегии — Александров… Кара же на Жерве, Петрова и других ревнителем «реакционной теории» обрушилась спустя еще несколько месяцев.

Лев Михайлович не раз слушал доклады Жерве и Петрова, во многом с ними был не согласен, особенно с Жерве. Недооценивал Жерве роль морской авиации и подводных лодок. Но к чему мы придем, если так будем дискутировать? Такая дискуссия вредна для дела. И разумно ли ее вести, когда, как оказывается, все предрешено, истина изначально у Александрова, а остальные чуть ли не «шахтинцы».

Все это он говорил перед походом зашедшему проститься Мише Петрову и Белли. Настроение у «академиков» было хуже некуда. И Лев Михайлович, желая их развеселить, шутил, вспомнил историю с Вадимом Ивановым, командиром «Марата», который, торжественно встречая афганского короля на юте линкора, назвал его «товарищ падишах», а переводчик, ничтоже сумняшеся, так и перевел. Кто-то, кажется Каганович, потом допытывался у члена Реввоенсовета Куркова: не нарочно ли это сделано бывшим царским офицером и потомственным дворянином? Но у начальства хватило чувства юмора, пронесло… Потом друзья провожали Галлера до причала, где стоял ожидавший комдива катер. И Лев Михайлович, пожимая друзьям руки, сказал: «Слушайте, не бейтесь лбом в стену, экономьте силы. Как-то все еще пойдет. А наше дело — флот, ему нужны честные, порядочные люди…»

…С якоря снялись рано утром 28 ноября, легли на курс к Английскому каналу. Налетали шквалы с дождем, видимость была малая — кабельтовых 10–20. Галлер, стоя на ходовом мостике, скорее вслушивался, чем всматривался, пытаясь понять обстановку впереди по курсу. Он приказал брать глубины лотом Томсона, чтобы нащупать подходы к Доггер-банке. Вместе с Сакеллари и Новицким, наносившими точки измерений глубин на карту, пытался установить, где идет отряд. Но ясной картины не получалось. На мгновение открылся плавучий маяк Ауттер-габбард, и мгла снова сгустилась. Исчезал из видимости временами даже «Профинтерн», шедший в трех кабельтовых. А определение места по крюйс-пеленгу по маяку Ауттер-габбард получилось недостаточно точное, увидеть плавучий маяк Галлопер не удалось. Лев Михайлович подошел к карте, прикинул — впереди банка…

Б. П. Новицкий вспоминает: «Предположив, что нас сносит приливное течение, взяли курс 193° с расчетом к полудню выйти на плавучий маяк Сандетти. Но нашел сплошной туман, и в 11 ч 20 мин командир отряда предложил стать на якорь. Помню, я даже рассердился, считая, что можно спокойно идти еще минут сорок. Но предложение перешло в приказ…»[172]

вернуться

170

Морской сборник. 1928. № 4. С. 36.

вернуться

171

Там же. С. 43.

вернуться

172

Морской сборник. 1964. № 12. С. 22–23.

62
{"b":"565229","o":1}