По-настоящему мы занялись этим делом вскоре после твоего возвращения. Ты тоже попал к нам на заметку. Стали за тобой присматривать, даже нейтрализовали боевика, которого послал по твою душу Черный. Иначе ты мог получить дозу той же гадости, что и твоя сестра. Но допускаю, что сделано это было грубовато, потому что Черный встревожился и убрал нескольких приближенных. Теперь дело раскручено. Тех, кто изготовлял лазеры для пауков, посредников, людей Черного — словом, всех взяли. В том числе, кстати, и врача, который сделал укол твоей сестре. Пытались таким образом выяснить, где хранится оружие…

— А сам этот… Черный? Его взяли?

— Его прикончил кто-то из своих.

— Погоди, а кто же напал на нас в ресторанчике?

— Не на нас, а на Кича. Они его знали и никак не ожидали встретить в твоей компании. На приманку в виде оружия клюнули и решили, что за десять тысяч смогут с тобой договориться, но сразу в контакт входить поостереглись. Связались с самим Черным, решили посмотреть, нет ли хвоста за тобой… А когда появился Кич, запаниковали, подумали, что он перехватил товар.

— Спасибо, Герман, и прости меня за любопытство. Наверное, ты и так рассказал больше, чем положено. Да, кстати, а с чего это ты выдаешь мне служебные тайны?

— Ну, во-первых, многое ты знаешь сам. Во-вторых, Джек, это не такая уж страшная тайна: дело-то почти закончено. А в-третьих, вот какая штука… До сих пор ты выступал как частное лицо, так? И даже втянул в свои весьма сомнительные, надо сказать, дела добропорядочного финансиста и простодушного фермера. — Крофт улыбнулся. — Но раз я перед тобой раскрылся, ты уже не можешь участвовать в этом деле в прежнем качестве. Дело теперь в наших руках, и это мы можем тебя привлечь, если понадобится. Я вот что думаю в связи с этим. Ты ведь, поручик, безработный сейчас, так? Почему бы тебе не пойти в нашу контору?

— Да ты что, издеваешься? — обиделся Джек. — Я не топограф и даже не супер. С моими данными только учителем спорта в лицей. Подготовки у меня нет никакой…

— При чем тут спорт? Спортом ты сможешь заниматься в свободное от службы время. Думаешь, для нас мускулы важнее, чем мозги? Немного бы мы тогда наработали… Кстати, о мускулах: Фредерик Род — слышал о таком?

— Ну как же — герой ФК. Я все боевики о нем пересмотрел.

— Герой… Попал он к нам, поработал, и списали его за полной профессиональной непригодностью. Ну а для рекламы, чтоб добро не пропадало, дали ему под конец пару простеньких дел, помогли раскрутить, как положено, и раскрыли. Теперь он уже в шестой серии галактических шпионов ловит… А шеф мой, умнейший человек, талантливый опер, твоего знакомого Кича, например, в драке, наверное, не одолел бы. А все-таки Кич у нас. Дело не в мускулах. Ты парень честный, с боевым опытом, не трус. Знаешь обстановку на Бэте, а как раз там намечается у нас большая работа. А главное — ты… как бы это сказать? Ну, счастливчик, что ли. Я не шучу. На Альфе ты всего несколько дней, и все время тебе отчаянно везет. Попал меж двух огней — и хоть бы хны! На бандитов вышел без нас и без полиции в кратчайший срок. В убийстве Розетти разобрался. Из-под наблюдения ловко уходил — один раз даже от нас. А уж история с компьютером, который тебе склад отдал… Клянусь, не участвуй я сам в этом деле, ни за что бы не поверил! Не бывает так, и все. Так что подготовка тебе, конечно, не помешает, но это дело наживное, а вот везение… это талант. Разовьешь его — станешь мастером, а если его нет, так и останешься середнячком, как один мой приятель с Бэты. Так что решайся, дружище! И пойми, я тебя не просто так зову, я за тебя поручиться должен. Ну ладно, над душой висеть не буду. Думай сам. До завтра тебе все же лучше побыть здесь, а там можешь ехать к себе. Я тебя найду. Только из Города не исчезай, договорились?

И Герман Крофт, попрощавшись с озадаченным Джеком, исчез.

Второй день доктор М. Б. Похья просматривал психограммы. По его подсчетам, общее число их уже перевалило за тысячу. В глазах рябило от графиков, нескончаемых зеленых таблиц, тест-вопросов. Друг за другом появлялись на дисплее сводные психоэмоциональные портреты неизвестных лиц, которые для него были просто номерами. Он сверял графики с аналогами, просчитывал варианты и аномалии, и результаты были самыми различными, но всякий раз, когда красная стрелка тест-вопроса вонзалась в ломаный график психограммы, та резко изгибалась вверх, эмоциональным всплеском демонстрируя неприязнь, а порой и ненависть к аборигенам Пятнистой. Позитивную реакцию на символы «болотной речи» дали четверо. Похья набирал номер, оставленный ему поручиком из ФК, но после короткого промежутка времени, необходимого, видимо, для проверки, шла команда на продолжение исследования.

В середине дня после окончания очередной серии доктор решил немного отдохнуть. И тут-то на предпоследней психограмме он внезапно остановился, наткнувшись на то, что так долго искал. Не торопясь, Похья повторил тест-вопрос. Все правильно, кривая оставалась прежней, показывая полную индифферентность, абсолютное отсутствие эмоциональной реакции. Так, а что дальше? Ну конечно, вот оно: запись беседы респондента с машиной, которая незаметно для него строится по законам «болотной речи». Впервые сошлись оба параметра! Теперь надо было сделать выбор.

Доктор откинулся на спинку неудобного кресла, снял пенсне. Вот сейчас он вызовет бледного молодого человека и передаст в руки Сената… да какого там Сената — ФК!.. Совершенно незнакомого ему человека. И кто знает, сделает ли он доброе дело или наоборот? Кто же он, подозреваемый, очевидно, в контактах с пауками? Тривиальный преступник или личность, из гуманных побуждений преступившая законы своего мира? Что-то подобное бывало на Земле…

«Попробуем рассуждать логично, — Похья устало прикрыл глаза. — Итак, я называю номер психограммы. Человек, пошедший на такой риск ради достижения неизвестной мне цели, будет изолирован, и первая, слабая, но все же реальная возможность контакта с пауками будет прервана. Допустим, я не назову номер, что тогда? Поверят ли они, что я никого не нашел? Очевидно, у них есть данные о контакте, поэтому и проводится столь широкомасштабная проверка. На моей памяти — впервые. Я в Системе не единственный специалист, и любой, кто имел дело с психограммами, рано или поздно решит эту задачу…»

Доктор положил пенсне перед собой, сомкнул руки за головой и с хрустом потянулся. Он по-прежнему чувствовал себя неуверенно. Несмотря на всю иллюзорность выбора, собственные аргументы пока не казались ему достаточно убедительными.

Стоп, да как же он не сообразил! Если бы речь шла о гуманных побуждениях, то проверяемый дал бы позитивную, а не нулевую реакцию на тест-вопрос! Значит, речь идет об интересах, не основанных на моральных императивах. Резонанса в психограмме нет. В чем же дело? Надо смоделировать ситуацию.

Итак, некто контактирует с пауками, при этом готов в любых обстоятельствах скрывать эти контакты и знание «болотной речи». Цель? Похоже, личные интересы. Возможно, продажа оружия. Вооружены ведь пауки нашими автоматами, а теперь, говорят, у них и лазеры появились. Откуда? С Альфы, конечно. Или, может быть, со складов Экспедиционного Контингента. В любом случае кто-то передает его паукам, и вряд ли задаром. При таком допущении неудивительно, что ФК — нелепое, кстати, название, при чем тут федерация? — затеял такую проверку. Трудно придется министру стабильности в случае запроса оппозиции! Конечно, проверка психограмм допускается, но лишь в исключительных случаях, а тут — полторы тысячи сразу…

«Что ж, подтвердим в очередной раз свой индекс лояльности», — подумал доктор Похья, решительно набирая номер.

На Бэте бригадир Новак с нетерпением ждал результатов проверки. Все его дальнейшие действия целиком зависели от того ответа, который придет с Альфы. Тем временем бригада военных психологов, проклиная нелепый приказ комкора, проводила проверку своими методами.