Наконец он сел на ступеньку заброшенного здания. Часы показывали девять. Медленно проехали несколько машин. Со своего места Салим видел фонарь, под которым Мими тогда стояла, и решил, что подождет еще немного и снова обойдет район.

Через полчаса подъехала машина. Открылась дверца со стороны пассажира, и показались ноги Мими. Водитель тронулся с места, едва дождавшись, пока она выйдет. Одернув юбку, Мими осторожно отступила к тротуару – колено все еще давало о себе знать.

На ней была зеленая кофточка и белая юбка, сверкающая под фонарем.

– Мими, – неуверенно позвал Салим. Руки он держал в карманах, не зная, куда их девать.

– Ты снова пришел…

По ее тону Салим понял, что Мими его не ждала и не очень рада видеть.

– Да. Нога уже лучше?

Мими кивнула. Похоже, она жалела, что договорилась с ним о новой встрече.

– Можешь отвести меня к тому человеку? – быстро заговорил Салим, опасаясь, что девушка прогонит его. – К тому, который отправляет во Францию.

– Это плохая мысль. Извини. Ищи другой способ.

Но надежда, которую она заронила прошлой ночью, успела разрастись. Мими колебалась, Салим – нет.

– Пожалуйста, помоги. У меня нет документов и денег. Я должен ехать в Англию к семье… К матери, сестре, брату.

При упоминании о семье Мими поморщилась и огляделась.

– Я не знаю, как это делается. Эти люди… Они в опасных местах. Ты приехал в Италию сам, думаю, найдешь и способ уехать. Как все остальные. Ты сможешь. Никто за тобой не следит и не держит тебя здесь.

– Мими, пожалуйста! – умолял он.

– Это была плохая мысль, – мягко сказала она.

– Мне нужно, – не сдавался он, – и я не знаю, что делать.

Мими завидовала ему. Он мог попытать счастья, а она, птица, запертая в клетке, – никогда.

Она смягчилась, понимая, что сделала все возможное, чтобы предупредить его, и сняла с себя ответственность за дальнейшее.

– Я покажу тебе. Но не называй мое имя.

Салим с готовностью согласился. И тут затрезвонил телефон. Мими достала из сумочки мобильный и ответила. Во время короткого разговора ее взгляд метался по улице, а голос звучал нервно и робко.

– Быстро!

Салим пошел за Мими, которая сказала, что отведет его к многоэтажному дому, где Салим сможет поговорить с одним человеком о поездке во Францию.

«Наконец-то нарисовалась какая-то перспектива», – подумал он.

Его радость длилась недолго.

Они едва успели сделать несколько шагов, как из-за угла вылетела серо-стальная машина и, взвизгнув тормозами, остановилась, едва не запрыгнув на тротуар.

Они отскочили, и Мими, неловко ступив на не зажившую еще ногу, упала. Салим помог ей встать, и она схватилась за его руку.

– Ты клиент, – прошептала она дрожащим голосом.

– Что?

Но объяснить она не успела. Из автомобиля, захлопнув за собой дверцу, вылетел мужчина в черной кожаной куртке. Схватив Мими под локоть, он оттащил ее в сторону и что-то спросил на языке, которого Салим не понял. Ответ его не удовлетворил. Он сжал ее сильнее и встряхнул. Мими о чем-то умоляла.

– Что ты тут делаешь с девочкой? – рявкнул незнакомец, обращаясь к Салиму.

Его холодные темные глаза смотрели со злобным прищуром. Он возвышался над Салимом почти на голову и весил килограммов на пятнадцать больше, а от выражения его небритого лица становилось не по себе.

– Я… разговаривал, – пробормотал Салим. У него совсем вылетело из головы то, что сказала Мими.

– О чем?

– Я хотел спросить ее… Потому что я хочу…

Салим запнулся.

– Ты хочешь ее? – напрямую спросил тот.

– Д-да… – выдавил из себя Салим, стараясь говорить как можно убедительнее.

Мими нервно переводила взгляд с Салима на мужчину в черной куртке.

– Хорошо. Покажи деньги.

Салим растерялся. Деньги лежали в мешочке, привязанном к поясу. Достать несколько банкнот, чтобы показать этому человеку, Салим не мог. Тот неминуемо увидел бы все деньги и мог отнять их.

– Я… У меня нет…

Незнакомец выпустил Мими и схватил Салима за подбородок, сдавив огромной рукой его щеки.

– Денег нет?

– Нет, – пробормотал Салим, еле сумев разлепить губы.

Рука сжалась сильнее.

– Значит, нет денег?

Мужчина повернулся к Мими и что-то прокричал. Та попыталась было ответить, но он ударил ее по лицу. Девушка едва не упала.

Салим протянул к ней руки, но мужчина уже снова переключился на него.

– Тратишь впустую время моей девочки?

Он в ярости ударил Салима в лицо. Тот пошатнулся и не успел сообразить, что к чему, как его ударили еще два раза.

Против гнева этого человека Салим был бессилен.

В его ребра, живот и спину вонзались острые носки туфель. Он слышал крики Мими. Пытался сжаться и прикрыть живот. Дыхание его участилось. Салим ударился щекой об асфальт, холодный и жесткий.

А потом все прекратилось.

Салим отполз в сторону и закашлялся, стоя на коленях. Крики Мими замерли. Он дотащился до угла и упал за грудой картонных коробок.

«Пусть все это закончится».

Он закрыл глаза и провалился куда-то в темноту.

«Почему я не защищался? Что со мной?»

На себя Салим злился почти так же сильно, как и на сутенера Мими.

Настало утро. Тело молило о покое, но Салим добрел до магазинчика и купил какой-то напиток – есть он не мог из-за разбитых, опухших губ. Продавец, презрительно покачивая головой, взял деньги. Он принял Салима за хулигана, и его возмущало, что власти не могут держать нарушителей спокойствия в узде.

Салим добрался до железнодорожного вокзала и начал изучать маршруты и расписание поездов до Франции, но вмиг умело затерялся в толпе, почувствовав, что в спину ему смотрит полицейский, – тому только и осталось, что головой покачать. А потом он зашел на вокзал с другой стороны.

Каждый день он боролся с мыслью о том, что может не добраться до Англии. После того, что случилось с ним в первые дни в Италии, он боялся даже попытаться.

Салим измучился так, словно в его жилах тек свинец, а не кровь. Он устал голодать и изводить себя мыслями о том, где взять денег. Устал просыпаться от кошмаров с ночными погонями и трупами. Вероятно, они зря уехали из Кабула. Там все еще могло наладиться.

Он дремал, привалившись к стене, и не услышал цокота каблучков.

– Салим.

На уединенной улице итальянской столицы кто-то узнал его разбитое лицо.

Открыв глаза, он увидел два колена, расчерченных глубокими царапинами. Рядом с ним присела Мими.

– Ты как? – еле слышно спросила она.

– Нормально, – негромко солгал Салим. – Ты одна?

Он огляделся по сторонам.

– Да. Бурим в другом месте.

«Так, его зовут Бурим…»

– Тебе очень больно? Ох, твои губы!

– Ничего страшного. Сейчас уже лучше.

Салим понимал, что они наткнулись на Бурима из-за него. И из-за него Мими тогда куда-то уволокли. Судя по ее виду, Бурим обошелся с девушкой круто: под ее левым глазом залегла синяя тень, а на губе виднелась присохшая корочка.

– Мими, прости меня, – сказал Салим, – мне так жаль, что тебя избили!

– Ничего, – ответила она, опускаясь на землю рядом с ним, – Бурим псих. Я его знаю, ничего нового.

– Тебе нужно бежать от него.

Салиму это казалось логичным. Зачем здесь оставаться, если у тебя забирают все заработанные деньги, да еще и держат в постоянном страхе? Почему она не убегает?

– Я ничего не могу сделать. Сейчас – нет. Может, когда-нибудь. Но сейчас… Сейчас нет выбора.

Они замолчали. Каждый думал о своем: Салим – о том, почему девушка не уйдет прямо сегодня, а она – о том, что ему этого просто не понять.

– Сейчас я отведу тебя к одному человеку. Может, ты уедешь. Тебе повезло больше, чем мне.

– А Бурим? Он не найдет нас?

– Он сейчас далеко. У него две девочки. Новые девочки. Пошел встретиться с ними. У нас есть время.

Кивнув, Салим пошел за ней. Он не чувствовал в себе сил для этой встречи, но, с другой стороны, отчаянно хотел выбраться из Рима. Мими вела его по знакомым улицам, следя, чтобы он не отставал. Они подошли к многоэтажному дому со сломанной дверной ручкой и заколоченными на первом этаже окнами. Салим тряхнул головой. Он знал, что придется заглушить дурные предчувствия, чтобы войти.