– Ну, они с Гаррисоном не собираются приезжать сюда каждую неделю. Не думаю, чтобы ее родители, возвратившиеся из Нью-Йорка, отпустили бы ее к нам. Кроме всего прочего, это может вызвать подозрения.

– Да, ты прав. Но я все же напишу ей, что ты будешь в Дублине на эти выходные.

Вернувшись домой, Арабелла пребывала в состоянии шока. Она была в шоке от самой себя, поскольку нарушила все приличия и правила поведения. Она пошла на любовную связь до замужества, на связь с мужчиной, с которым даже не была обручена, причем мужчина этот был братом ее жениха. Ее мучили угрызения совести, ведь она предала себя, предала свою семью, а самое главное – предала Гаррисона.

Ее родители вернулись из Нью-Йорка в прекрасном настроении и привезли ей массу подарков. А она вдруг выяснила, что ей стыдно смотреть им в глаза. Тем не менее она поймала себя на том, что каждое утро с нетерпением ждет почту, надеясь получить весточку от Эмили.

Наконец однажды она обнаружила адресованное ей письмо, причем адрес был написан незнакомым почерком; она сразу догадалась, что оно от Эмили. Схватив долгожданное послание, она бегом бросилась в свою комнату и заперла за собой дверь. Там она вскрыла конверт и, сгорая от нетерпения, начала читать.

Арабелла быстро прочитала дальше и обнаружила, что письмо в основном содержало пустую болтовню о всяких мелких событиях деревенской жизни Армстронг-хауса. Но в самом конце было написано:

Арабелла отбросила письмо в сторону. Мысль, что она вновь увидится с ним, переполняла ее радостью. Но неужели он ожидает, что теперь все будет так же, как когда-то? Неужели считает, что сможет по-прежнему сопровождать их с Гаррисоном в театры и рестораны и вести себя так, будто ничего не произошло, выжидая удобного момента, когда они смогут остаться наедине? Чарльз, возможно, и хороший актер, однако о ней такого сказать нельзя.

Она быстро направилась к письменному бюро и начала писать ответ. Как и Эмили, она наполнила свое послание массой ничего не значащих подробностей, а в конце добавила:

Получив ответное письмо, Эмили отнесла его Чарльзу.

– Ты должен встретиться с ней в понедельник в два часа в отеле «Шелбурн», – сообщила она ему.

– В «Шелбурне» за послеобеденным чаем! – презрительно скривился он.

– Очевидно, таковы обстоятельства. Она не хочет или не может увидеться с тобой в эти выходные.

– Напиши ей, что отель «Шелбурн», похоже, прекрасное место, чтобы провести там время в понедельник.

Арабелла попросила себе угловой столик в ресторане гостиницы «Шелбурн». Она очень нервничала, пока официант наливал ей чай из серебряного чайника в чашку китайского фарфора и отрезал ломтик бисквита «Виктория», лежавшего на блюде посреди стола. Оглядываясь на элегантно одетую публику, беззаботно общавшуюся за соседними столиками, она мучилась мыслью о том, что бы они о ней подумали, если бы знали причину, по которой она сюда пришла.

Когда в зал вошел Чарльз, она сразу его заметила. Оглядев зал, он увидел ее и подошел.

– Арабелла, какой приятный сюрприз! Я очень рад вас видеть! Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

– Прошу вас, – кивнула Арабелла, и Чарльз сел напротив нее. Она налила ему чаю.

– Как вы поживаете? – понизив голос, спросил он.

– Как и следовало ожидать.

– Я мог бы приехать на весь уик-энд.

– Я писала Эмили, чтобы вы этого не делали.

– Это я знаю. Но почему?

Она изумленно взглянула на него:

– Почему? Вы просто глупец, если не понимаете элементарных вещей! Я уже не могу болтаться с вами и Гаррисоном по городу, как мы делали это раньше. Меня мучает совесть! Каждый раз, когда я смотрю на него, мне стыдно! А вы не испытываете чувства вины?

– Нет, не испытываю. И единственное, что меня волнует, – это возможность увидеть вас.

Она сокрушенно покачала головой:

– Так вы хотите, чтобы это… наша связь… продолжалась?

– Конечно хочу! – Он потянулся к ней через стол и взял за руку.

Она быстро отдернула руку и испуганно огляделась по сторонам, не заметил ли кто-нибудь этого движения.

Он откинулся на спинку стула:

– Я снял здесь наверху номер. Вы можете последовать за мной туда. Комната сто тридцать два.

– Вы полагаете, что я пойду за вами в гостиничный номер, как какая-нибудь… как уличная девка?!

– Нет. Место девок на улице, а не в шикарном будуаре люкса в дорогом отеле.

Она смотрела на него и качала головой.

– Как вы можете быть таким дерзким и легкомысленным?

– Потому что такой я и есть в действительности.

Некоторое время они сидели в молчании.

– К шести меня ждут домой на обед, – наконец промолвила она.

– Вот и хорошо. Тогда я еще успею на семичасовый поезд до Кастлуэста.

Она была в смятении, сердце бешено стучало у нее в груди, в то время как он спокойно смотрел на нее оценивающим взглядом.

В конце концов он заговорил:

– Вы стоите перед выбором: с одной стороны, у вас есть возможность провести время с шампанским, земляникой и мужчиной, который вас любит, с другой… – он выразительно посмотрел на кусочек «Виктории» у нее на тарелке, – остаться здесь один на один с этим бисквитом.

Он поднялся и, не сказав больше ни слова, вышел из зала.

Арабелла выждала десять минут, расплатилась по счету и тоже вышла. Она медленным шагом прошла через фойе мимо администратора отеля. Поднимаясь по лестнице, она все время ожидала, что ее остановят и попросят уйти. И даже надеялась на это. Но никто этого не сделал. Дойдя до номера сто тридцать два, она остановилась перед ним в нерешительности, а затем тихонько постучала в дверь.

Эмили вошла в комнату Чарльза с письмом в руке.

– Какие новости от Арабеллы? – спросил он.

– Она пишет, что на следующие выходные отправляется с родителями на скачки в графство Килдер и что Гаррисона с ними не будет.

– Какой дивный шанс!

– Еще она пишет, что остановится в отеле «Империал».

– Для меня это звучит как приглашение, Эмили! Иди же выбирай свои лучшие наряды! Мы отправляемся на скачки!

– Мы? – переспросила Эмили, и глаза ее округлились от удивления.

– Конечно, тебе тоже необходимо немного встряхнуться. К тому же ты будешь для нас идеальным прикрытием.

– Мама никогда меня не отпустит, – предупредила Эмили, которую при мысли о возможности хотя бы на пару дней ускользнуть из Армстронг-хауса переполняли эмоции.

– А вот маму я беру на себя, – подмигнул ей Чарльз.

Ипподром был забит народом, и Чарльз с Эмили с трудом пробирались через толпу.

– Не видишь их? – спросил он, напряженно вглядываясь в лица людей.

– Вот они! – воскликнула Эмили, показывая рукой в сторону.

Кэролин под руку с Джорджем неторопливо двигались в толчее, а за ними следовала Арабелла в кремовом платье с туго затянутым корсетом и с таким же кремовым зонтиком в руках.

– Чарльз! – воскликнула Кэролин, заметив их.