- Не нужно нагнетать напряжение, Ваша Честь. Я всё это отлично понимаю. И моё начальство - тоже. Остаётся ещё слабая надежда, что в побеге замешаны конвоиры, и федералы их расколют. На том и делу конец.
- Конвой - ни при чём.
- Разве вы что-то видели?
- Я видела всё. Федералам я этого, конечно, не сказала.
- Вот как! Я, кстати, удивлён, что они вас отпустили до конца всех допросов.
- Попробовали бы задержать! Я судья, а не кто-то там из публики!
- Тогда расскажите мне, что вы видели. По-прежнему без протокола, естественно.
- Конечно. Только давайте присядем, хотя бы вон там, не хочется говорить стоя. Дело я разбирала очевидное, но только на первый взгляд. Все экспертизы против обвиняемого, причём я специально уточняла - они честные.
- Надо же, - буркнул Нежный. - Редкий случай. А что не так на второй взгляд?
- Поведение потерпевшей. Она смотрела на него по-доброму, с симпатией, понимаете? Так на насильников не смотрят. Да и врала она, давая показания. А он, когда говорил, что его подставили - нет. Опыт у меня огромный, я такие вещи чувствую. Вот только чувства не перевешивают результатов экспертиз.
- Кроме случаев, когда приносят что-нибудь более ценное, чем резаная бумага.
- Майор, я бы предпочла не обсуждать этот аспект моей работы.
- Простите, Ваша Честь. Не смог удержаться. Рассказывайте дальше, пожалуйста.
- Когда я закончила оглашать приговор, открылась дверь в коридор, и сюда вошли эти призрачные террористы. Один из них громко произнёс "Во имя Аллаха, великого и милосердного", а потом выпустил очередь в потолок. Оттуда штукатурка посыпалась. Только посыпалась она неправильно.
- Подождите, пожалуйста. Давайте кое-что уточним. Вы уверены, что террорист сказал именно это, а не "Аллах акбар"?
- На память пока не жалуюсь. Это необходимое качество в моей профессии.
- Тогда ещё один вопрос. Он говорил с акцентом? Если да, то с каким именно?
Судья надолго задумалась. Нежный не торопил, давить на свидетеля сейчас нужды не было.
- Знаете, похоже, он сказал эту фразу совсем без акцента, - наконец, сообщила она.
- Понятно. А голос вы запомнили?
- Обычный мужской голос. Может, совсем чуть-чуть повыше, чем у вас.
- В случае чего, опознать по голосу сможете?
- Нет. Совершенно точно нет. Самый обычный голос.
- А внешность?
- Типичные бородатые горцы. Я их не отличу ни от других таких же, ни друг от друга. У них даже рост одинаковый, примерно метр семьдесят. Но зачем вы это спрашиваете? Ведь они не настоящие.
- Если кто-то показал вам трёхмерное кино, то не помешало бы иметь описание актёров, - пояснил майор. - Или это был мультфильм?
- Не могу сказать. Возможно, очень качественная компьютерная графика.
- Ладно, давайте продолжим, вы остановились на том, что штукатурка посыпалась неправильно. Как это?
- Он стрелял вверх. В смысле, вертикально. Штукатурка должна была посыпаться ему на голову. А она упала на полметра впереди. И при этом на них - ни единой порошиночки. И тут я почувствовала к ним такую ненависть, что готова была их загрызть. А конвойные были вооружены, им зубы применять не понадобилось. Они сразу же открыли огонь по террористам.
- Все четверо одновременно?
- Насколько могу судить, да. Секунды не прошло, а они уже все вели огонь. В этот момент вся моя ненависть куда-то разом испарилась. Сменил её страх, я бы даже сказала, беспредельный ужас. Просто парализующий. Это в прямом смысле слова, я даже пошевелиться не могла. Потому и не легла на пол. Потому и видела всё происходящее. Хотя, наверно, не всё, а почти всё. Дальше не было ничего интересного. Один из призраков извлёк откуда-то гранату, размахнулся, но уронил её, а сам схватился за сердце. Граната упала, чуть-чуть покаталась по полу, и взорвалась с диким грохотом. Вспышки не было совсем, зато всех террористов окутал густой чёрный дым. Когда он развеялся, никого там уже не было. Как и якобы осыпавшейся штукатурки.
- Гранату можете описать?
- Описать не взялась бы. Я в гранатах ничего не понимаю. Но подполковник из ФСБ показал мне картинки, и я выбрала нужную. По его словам, это "Ф-1", она же лимонка.
- Если бы в помещении рванула лимонка, тут бы никого целого не осталось. У неё разлёт осколков под двести метров.
- Да, федерал тоже так говорил. Кстати, сразу после взрыва исчез мой страх. Вот, собственно и всё, что я могу сказать о перестрелке.
- Я не вижу, как из этого следует, что конвойные не виноваты в побеге. Кстати, а сам побег вы не видели?
- В том-то и дело, что видела. Только у меня такое ощущение, что я видела совсем не то, что там происходило, - судья вновь замолчала.
- Так что же вы видели? - через пару минут поторопил её Нежный.
- Только не ехидничайте! Я видела чародея, который унёс отсюда подсудимого. Вот буквально взял в руки и унёс.
- Чародей - в смысле колдун?
- Да.
- А с чего вы взяли, что он чародей?
- Он так выглядел. Одет во всё голубое - балахон, туфли такие, знаете, с закруглёнными кверху носами, шляпа с очень большими полями, и длинная белая борода, волочащаяся по полу. Он даже разок на неё наступил.
- Борода фальшивая, скорее всего, - заявил майор.
- Почему? - не поверила судья. - Он наступил, а она не оторвалась.
- Была бы настоящая, он бы не наступил. Да и не путалась бы она у него под ногами. Даже если предположить, что он по каким-то причинам вынужден её не подстригать, обязательно бы как-то бороду пристроил. За пояс там заткнул, или ещё как-нибудь. Борода растёт не мгновенно, у него было время разобраться, как на неё не наступать. Не разобрался. Значит, с такой причёской выступает редко, может даже, впервые. Ладно, чёрт с ней, с бородой. Опишите подробно, что этот колдун делал.
- Мне показалось, что он вошёл в клетку через возникшее зеркало в её торце. И как только вошёл, оно исчезло. Чародей пошёл к подсудимому, тот его видел, но сидел спокойно. Он вообще ни на что не реагировал, так многие обвиняемые себя ведут. По пути чародей наступил себе на бороду, потом схватил парня и унёс в другое зеркало, во втором торце. Оно тоже исчезло. Вот и всё.
- Кто-то из них что-нибудь сказал?
- Нет, оба ни звука не произнесли.
- Сколько времени прошло между исчезновением колдуна и взрывом гранаты?
- Точно не могу сказать. Несколько секунд. Может, четверть минуты.
- Ясно. Значит, подсудимый не удивился?
- Скажу так: удивления, если оно и было, парень не проявил.
- А теперь опишите колдуна подробно.
- Нечего описывать. Лица я не рассмотрела.
- Кто бы сомневался? Для того и шляпа, и борода. Ну, а рост у него какой?
- Примерно метр семьдесят пять.
- А телосложение?
- Не знаю. Под балахоном не видно. Но раз он легко понёс парня, в котором весу сто кило, можно предположить, что спортивное.
- Походка у него какая? Он широко шагал или семенил?
- Обычная походка. Быстрый шаг, но не широкий.
- Какие-нибудь необычные жесты?
- Ничего не заметила.
- Одежду его опишите.
- Голубой балахон до пола...
- Из чего? Шёлк, бархат?
- Похоже на шёлк. Но мне показалось, что синтетика. Интуиция мне так говорит. Я же женщина.
- Балахон новый, чистый, помятый?
- Новый, с иголочки, как говорят.
- Вы говорили о туфлях. Они из чего?
- Матерчатые. Точнее не скажу.
- С задниками?
- Не видела. Только носы из-под балахона показывались.
- А размер ноги?
- Не могу сказать. Не видела.
- Шляпа из какого материала?
- Не знаю. Не заметила.
- Перчатки были?
- Нет. Это точно.
- Руки рассмотрели? Перстни какие-нибудь?
- Не видела я почти ничего. Перстней вроде не было.
- Пальцы длинные?
- Я бы сказала, руки у него как у пианиста, а не землекопа. А ещё ногти явно маникюршей обработаны. Вряд ли я ошибусь в таких вопросах. Что вы скажете о моих показаниях?
