Annotation
Они таки где-то прячутся...
Алекс
Алекс
Маг для финального поединка
Маг для финального поединка
Завершив оглашение приговора, судья бросила взгляд на подсудимого, теперь уже осуждённого на семь лет за изнасилование. Дело казалось кристально ясным, доказательств более чем хватало, и места сомнениям они не оставляли. Но всё равно что-то беспокоило. Совсем не похож этот двадцатилетний парень на насильника. Очень уж он красив, более того, есть в нём что-то настолько привлекательное, что даже она, судья, глядя на него, невольно ощущала себя женщиной, а не бесполым распорядителем меча правосудия.
Да у него просто не может быть проблем с девушками, зачем же силу-то применять? Добро бы пьяный был, или под наркотиками, но результат экспертизы отрицательный. Трезв был, как стёклышко. Если бы подсудимый или его адвокат хоть что-то противопоставили обвинению, она бы могла и поверить. Но парень только твердил, что его подставили, а этого недостаточно для оправдания.
Сейчас парень сидел в своей запертой клетке со скованными впереди руками, уткнув взгляд в пол перед собой и совершенно ни на что не реагируя. Смирился с происшедшим, надо полагать. Да, тяжело ему придётся на зоне. У красавчика с такой статьёй там дорога одна - в "опущенные". И никакие стальные мышцы его не спасут. Если его действительно подставили, жаль парня.
В этот момент у судьи появились гораздо более важные причины для беспокойства, чем дальнейшая судьба одного из многих, кому она вынесла обвинительный приговор. В помещение вбежали три кавказца с автоматами в руках. Масок на них не было, да они и не требовались - у всех троих лица заросли бородой по самые глаза.
- Во имя Аллаха, великого и милосердного! - воскликнул один из них, после чего дал длинную очередь вверх.
С потолка посыпалась штукатурка. Немногочисленная публика в зале мгновенно оказалась на полу, женщины - с пронзительным визгом, мужчины - с ругательствами. Судья хотела бы поступить так же, но тело внезапно перестало ей подчиняться, и она застыла в той позе, что была.
Зато четверо конвойных, охраняющих подсудимого, действовали выше всяких похвал. Выхватив табельное оружие, они немедленно вступили в перестрелку с террористами, хотя отлично понимали, что с пистолетами против автоматов имеют очень мало шансов выжить. Но их противники стреляли отвратительно, и это нивелировало преимущество в мощи оружия.
Один из террористов выхватил гранату, размахнулся, но вместо броска выронил её и схватился за грудь. Граната упала на пол, немного прокатилась и взорвалась, исторгнув из себя облако чёрного дыма. Когда дым рассеялся, никаких террористов в зале уже не было. Кроме того, штукатурка с пола тоже исчезла, а потолок оказался целым. Отметины от некоторых пуль остались, но это были пули конвойных. Взрыв гранаты тоже следов не оставил.
Но самое главное - клетка оказалась отпертой, а обвиняемый куда-то исчез. И непостижимым образом никто не заметил, как это произошло. Если, чисто теоретически, террористы и всё, с ними связанное, ещё могли быть голографическими изображениями, то уж подсудимый наверняка был реален. Но всё равно бесследно исчез. То, что столь же бесследно исчезла и потерпевшая, удивляло значительно меньше. Она, по крайней мере, перед исчезновением не находилась в запертой клетке.
***
Виктору никогда и в голову не приходило кого-нибудь насиловать. Само это понятие находилось для него далеко за гранью добра и зла. Примерно так он и заявил следователю, и, как ни странно, тот поначалу ему поверил. И потерпевшую Виктор никогда в жизни не видел, в этом он готов был поклясться чем угодно. Но оказалось, что его сперма обнаружена в ней, а его кожа - у неё под ногтями. С экспертизой не поспоришь.
И что самое ужасное, Виктор не мог объяснить, откуда у него на шее появились царапины. Причём не только следователю не мог, но даже самому себе. И алиби у него тоже не нашлось. В ночь, когда над девушкой надругались, он мирно спал в собственной кровати, что и подтвердили его родители. Но следователь легко доказал, что парень запросто мог и уйти, и вернуться незаметно для них. Насчёт того, что мог, Виктор даже не сомневался. Не раз и не два он ночами тайно уходил из дому по своим надобностям. Но не в эту ночь! Неужели он лунатик и насилует кого-то во сне?
Так или иначе, приговор не оказался для него неожиданным. Если бы дело касалось кого-то другого, он бы не колеблясь решил, что этот другой виновен. Очень уж основательные доказательства, такие не отбросишь просто так. Значит, жизнь кончена. Что с ним сделают на зоне, Виктор отлично знал. Ему не раз и не два всё подробно расписали соседи по камере в СИЗО.
Да, адвокат не станет сидеть сложа руки, будут ещё всякие апелляции, кассации, прошения о помиловании и прочие ходатайства, или как там вся эта юридическая тягомотина называется, но толку от неё ждать не приходится. Приговор останется без изменений. И даже если срок снизят, это ничего не даст. Всё равно зона. И скорая смерть. Взломщики мохнатых сейфов там могут выжить только опущенными, а на это он не согласен.
Когда появились террористы и открыли огонь, Виктор и не подумал падать на пол. Зачем? Шальная пуля - далеко не худший для него выход. Он безразлично наблюдал за перестрелкой, и отметил странность, что при такой обильной стрельбе никто не только не убит, но даже и не ранен. Да и в воинах Аллаха присутствовала какая-то странность. Он не стразу разобрался, в чём тут дело. А когда разобрался, даже немного удивился происходящему. Террористы непрерывно стреляли уже несколько минут, а их оружие не требовало перезарядки. Но и это ещё не всё. При стрельбе из автомата должны лететь стреляные гильзы, но их почему-то не было.
А потом Виктор понял, что замеченные им странности - сущая мелочь по сравнению с дальнейшим. Воздух на торцах клетки внезапно потемнел, заискрился и стал совершенно непрозрачным. Казалось, там из ничего возникли двери в какие-то неведомые просторы. А может, двери не только туда, но и оттуда. Подкрепляя это предположение, из одной "двери" вышел волшебник.
По крайней мере, выглядел он, как и положено волшебнику. Одет он был во всё голубое. Первым делом в глаза бросалась остроконечная шляпа с широкими полями. Застёгнутый на все пуговицы халат слегка волочился за ним по полу. Из под халата виднелись синие же туфли с длинными загнутыми вверх носами. Борода колоритного волшебника доставала до пола, пару раз он по невнимательности на неё даже наступил, но никак на это не прореагировал.
На первый взгляд этот тип выглядел комически, но такое впечатление очень быстро развеялось. Волшебник схватил Виктора и понёс его ко второй предполагаемой двери. Причём понёс без малейшего напряжения, хотя вес парня совсем немного не дотягивал до центнера. Впрочем, идти ему пришлось совсем недалеко, клетка вовсе не была огромной. Маг шагнул в искрящуюся пелену, и зал суда исчез, сменившись каким-то мрачным каменным коридором, освещённым факелами.
Похититель сделал ещё несколько шагов, вновь наступил себе на бороду, и на этот раз вместе со своей нелёгкой ношей рухнул на пол, отчаянно ругаясь. Виктор тоже ушибся, но промолчал. Парень не понимал, что происходит, но в таком состоянии он пребывал уже давно, с самого первого визита к следователю. Да и охватившая его апатия полностью ещё не прошла.
Волшебник тем временем поднялся на ноги, ловким движением оторвал свою бороду и бросил её наземь. За бородой последовали шляпа, халат и туфли, точнее сказать, галоши, потому что под ними оказались вполне обычные штиблеты. Теперь внешность похитителя совсем не ассоциировалась с магией. Обычный деловой костюм, не дешёвый, но и не баснословно дорогой. Так одеваются бизнесмены средней руки. Или, быть может, чуть больше, чем средней.
