Меня охватил озноб: тетушка в точности повторяла историю Гейба.

– Я открыла дверь и крикнула, – продолжала тетя Батти, – но они не услышали моего голоса. Я оделась… Потом я жалела, что так долго копалась. К тому времени как я вышла, Мэтью был не в себе, кричал, что Уилли провалился под лед, и умолял спасти его. Я еле удержала мальчика, чтобы он не полез за братом. Мы привели помощь, но было уже поздно. – Голос тети задрожал, и она проговорила сквозь слезы: – Бедный, бедный малыш! Бедная Лидия!

Мне было жаль будоражить столь болезненные воспоминания, но я еще не все узнала.

– Уилли был любимым сыном Фрэнка? – спросила я.

– Просто стыд и позор выделять одного сына и пренебрежительно относиться к остальным! Старшие братья ужасно завидовали младшему, и я не могла их в этом винить. Бедный Мэтью так переживал из-за случившегося, все говорил, что это его вина. Я еле его успокоила, убедив не произносить таких слов при отце.

– Это правда? Уилли действительно погиб по вине брата?

– Правда в том, что Фрэнк Уайатт погубил сына чрезмерной любовью!

«Лишь одному человеку известно, что произошло на самом деле, но, думаю, она никогда об этом не расскажет», – вспомнилась мне строчка из рассказа Гейба.

Мое сердце забилось чаще. А вдруг под этими космами и длинной бородой действительно скрывается Мэтью Уайатт?

Я вспомнила первый вечер нашего знакомства. Гейб стоял в кухне и очень напоминал мне Сэма. Он так же, склонив голову, молился перед едой, как и мой муж.

Гейбу было доподлинно известно, что нужно сделать в амбаре. Когда я спросила, откуда он знает мою фамилию, у него появилось такое странно-виноватое выражение лица.

Меня вновь охватила дрожь.

Я медленно листала альбом, напряженно вглядываясь в снимки Мэтью. Я искала сходство с небритым мужчиной, лежащим в спальне. Разве тетя Батти не упомянула о том, что Гейб ей кого-то напоминает? И он так легко назвал ее тетей Батти…

Может быть, именно поэтому Гейб отказался от врача – у него есть шрам или родимое пятно, которое тот может опознать. Возможно, шрам на груди…

Скорее всего, это и стало причиной раздражения Гейба, когда он узнал, что я перебирала его вещи: он боялся, что я узна́ю правду.

Но к чему эта секретность? Особенно теперь, когда его отец и брат мертвы? Почему Мэтью просто не вошел и не объявил, кто он, если это правда? Я не могла спросить об этом, не признавшись, что тайком читала его дневник. Кроме того, я не знала, как Гейб отреагирует на известие о том, что теперь он является владельцем имения. Заберет у нас все? Выгонит на улицу?

Я была уверена, что Гейба, или Мэтью, или Как-его-там, ждут жена и дети, мечтающие вселиться в наш дом!

– Тетя Батти, а что случилось с Мэтью? – наконец отважилась я спросить.

– Мэтью? – Тетя с обеспокоенным видом осмотрела комнату, как будто он был здесь лишь мгновение назад и где-то скрылся. Затем она опомнилась. – Ах да… малыша зовут Джимми. Да-да, Мэтью… Мэтью пошел в армию и во время войны служил во Франции.

Война. А у Гейба в рюкзаке солдатская фляга! Часть меня хотела, чтобы Гейб оказался Мэтью, выплатил долг и помог мне управлять имением. Но другая часть страшилась потерять дом, оставить детей ни с чем. Я никогда не позволю этому случиться!

– Война закончилась десять лет назад, тетя Батти. Что случилось с Мэтью после? Вы не знаете? Он когда-нибудь приезжал домой?

Тетя Батти нахмурилась, припоминая.

– Когда умерла Лидия, Мэтью был во Франции. Я написала ему, сообщая о смерти матери. Прежде чем умереть, Лидия дала мне его адрес и просила написать…

Мне показалось, что тетя Батти хочет сказать больше, поэтому я ждала.

– Мэтью написал мне лишь один раз. Поблагодарил за письмо и попросил заботиться о Сэме. Вот и все – просто короткая записка. Думаю, с тех пор о нем никто не слышал.

– Вы сохранили письмо? Можно мне на него взглянуть? – Я уже знала почерк Гейба и могла с легкостью сличить документы.

– Не уверена, что у меня оно есть, но думаю, можно поискать. А это важно?

– Очень важно! – Хотя я заранее знала, что моя просьба не имела смысла: дома у тети такой бардак! – А если бы Мэтью умер во Франции, Фрэнк Уайатт сказал бы вам об этом?

– Ни за что! Он не разговаривал со мной с тех пор, как сжег дом моего отца!

– Он сжег дом вашего отца?!

– Конечно сжег! Фрэнк хотел посадить там персики, а дом ему мешал! Уверяю тебя, лапочка, клянусь – Фрэнк Уайатт устроил поджог! Конечно, он всех убедил, что это не так. С тех пор мне пришлось жить в коттедже.

Тетя рассказывала семейную историю, о которой мне было неизвестно, и я не была уверена, что хочу все это знать.

Едва познакомившись со свекром, я стала его бояться. Затем начала ненавидеть, обвиняя в смерти Сэма. Фрэнк всегда уверял, что тетя Батти сумасшедшая. Теперь я не знала, кому верить.

– Сама подумай! – продолжала тетя. – Меня бы не удивило, если бы выяснилось, что крыша моего коттеджа обвалилась именно по вине Фрэнка!

– Тетя, но он же умер в прошлом году! Как он мог…

– Ты его совсем не знаешь, лапочка! Может быть, он подпилил стропила и просто ждал, пока навалит побольше снега!

Я тяжело вздохнула. У меня было куда больше вопросов, чем ответов. Как мне разобраться во всем этом беспорядке? Я открыла последнюю страницу альбома и обнаружила последнее изображение Мэтью. На вид ему было около восемнадцати лет, он стоял возле Сэма. За братьями виднелась свежая надпись: «Плодовые сады Уайатта. Фрэнк Уайатт и сыновья». Я осторожно вытащила фотографию и протянула ее тете Батти.

– Мне очень нужно найти Мэтью, тетя. Вы не знаете, что с ним могло случиться?

Тетушка не ответила. Было заметно, что ее мысли витают где-то очень далеко в прошлом.

В тишине я услышала, как за поместьем проехал поезд. Жалобный свист паровоза напомнил мне о тех днях, когда я так отчаянно тосковала по дому. Я объехала всю страну на поездах, жадно всматриваясь в огни домов, мелькавших в окнах, и мечтая однажды обрести собственный дом. Такой, как этот.

Десять лет назад я решила стать хозяйкой Садов Уайатта, не зная о секретах и страданиях этой семьи. Я не была готова к тому, с чем мне пришлось столкнуться.

Но теперь у меня трое детей и я готова за них умереть. Я должна придумать, как прокормить их и сохранить дом, принадлежащий им по праву. Необходимо доказать, что Мэтью Уайатт мертв!

– Пожалуйста, тетя Батти, если вам известно что-либо о Мэтью, расскажите мне, прошу вас!

Женщина нахмурилась.

– Если ты хочешь понять, что произошло с Мэтью, то сперва нужно узнать историю Лидии, моей сестры.

– Расскажите мне все, что, по вашему мнению, окажется полезным. Я не могу потерять поместье! Я хочу оставить его детям. Это их дом, мой дом!

Тетя резко взглянула на меня, на ее лице промелькнуло сердитое выражение.

– Ты уверена, что хочешь и дальше здесь жить? Цена окажется непомерно высокой!

– Знаю! Банк требует у меня пятьсот долларов, и если я их не выплачу в течение девяноста дней, то все потеряю!

Тетя отвернулась.

– Нет, гораздо дороже! Это уже стоило жизни людям, которых я любила…

Моя сестра Лидия была первой красавицей в Дир Спрингсе. Я же была довольно невзрачной. Лидия могла часами любоваться своим отражением в зеркале, а я всегда отворачивалась, проходя мимо него и ненавидя свой облик. У меня было круглое невыразительное лицо, посередине которого торчал нос, похожий на клюв. Фигура же… м-да… со временем, конечно, немного изменилась, но и к двадцати годам я оставалась довольно полной и в то же время плоскогрудой, как школьница.