И еще, справедливости ради, Ганнибал не ставил Уиллу никаких рамок и правил. Справедливости ради, Ганнибал просто не успел это сделать вчера, а сегодня оказалось слишком поздно.

Уилл, взлохмаченный и предельно домашний в одежде с чужого плеча, спокойно возился у станка, распиливая доски. Ленточная пила тихо жужжала, рассыпая опилки, и приятный запах сосновой древесины напоминал о далеком лете.

- С добрым утром, - сказал Ганнибал.

Уилл резко обернулся, будто пойманный с поличным, и короткий карандаш вывалился у него из-за уха.

- С добрым, доктор, - улыбнулся он немного неуверенно, - я не слышал, как вы подошли. Я вас разбудил?

- В какой-то степени.

- О, - выдохнул Уилл, выключил станок и виновато отвел взгляд, - извините. Знаете, я всю ночь не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок, и к рассвету мне стало совсем тошно. Я захотел сделать что-нибудь. Неважно что. Просто поработать руками. Нашел у вас эти доски…

- Это садовый столик, - пояснил Ганнибал.

- Столик…? – сглотнул Уилл. – Я просто спустился вниз, обнаружил доски и подумал, что не будет ничего страшного, если я немного поработаю со станком.

- Станок предназначен для мяса.

- Для мяса, - повторил Уилл и накрыл лицо ладонями, - я не подумал. Я должен был дождаться, пока вы проснетесь, я опять…

- Ничего страшного, - тут же сказал Ганнибал, встав перед ним вплотную, - я понимаю, что это всего лишь ваша реакция на стресс…

- Я опять все испортил. Я не должен был так поступать.

- … на стресс и страх, вы пассивно пытаетесь защититься…

- От меня одни неприятности! – воскликнул Уилл, не слушая ничего, принялся извиняться невпопад, повторяя одно и то же, и Ганнибал взял себя в руки, замолчав и дав ему возможность выговориться. Через полминуты агрессивный настрой Уилла иссяк, и он просто умолк, опустив плечи.

В наступившей тишине запах опилок был особенно звонким.

- Вы все сказали? – осведомился Ганнибал, строго, но предельно корректно.

- Я бесполезен, - сглотнул Уилл и поднял на него взгляд, - могу это повторить, но, наверное, уже не скажу ничего нового.

- Вам стало легче, после того, как вы высказались?

- Да. Спасибо.

- Это радует, - улыбнулся Ганнибал и не отказал себе в удовольствии погладить Уилла по щеке, вынудил его приподнять голову, будто изучал его внешнее состояние. Погладил достаточно ласково, позволяя Уиллу понять истинные намерения его прикосновения, и Уилл благодарно зажмурился, коротко потеревшись щекой о его ладонь.

- Если вы нуждаетесь в тактильном контакте, вам достаточно просто сказать мне об этом, - сказал Ганнибал, и Уилл несколько смущенно и все же довольно улыбнулся в ответ, будто ему незаслуженно поставили высший балл на экзамене. Ганнибал вплел пальцы в его волосы, легко массируя виски, на секунду задумался, будет ли поцелуй в лоб достаточно целомудренным, или же лучше не рисковать. Нет, не стоило так поступать, иначе Уилл вновь решит, что был прав вчера вечером. Лучше давать ему нежность в малых, гомеопатических дозах, это обеспечит постепенное привыкание и зависимость.

Уилл шумно сглотнул, не открывая глаз, ему нравилось, когда с ним говорили ласково, серьезно и обстоятельно, это нравилось многим, Ганнибал зарабатывал на этом хорошие деньги. Стезя психотерапевта была отнюдь не простой, но она неизменно доставляла ему удовольствие, и Ганнибалу нравилось видеть результаты своих трудов. Он ведь занимался тем, что Джек называл «спасением жизней», никак не меньше. От психологических, личностных и социальных нарушений зависели не только судьбы, но и жизни.

Конечно, порой Ганнибал подталкивал пациентов к пропасти безо всяких сожалений – как кот сталкивает лапой чашки со стола, но это было скорее исключением. Ганнибалу нравилось излечивать расстройства, которые он мог излечить, нравилось слыть прекрасным специалистом в своей области.

- Вы так здорово с этим справляетесь, - тихо пробормотал Уилл, вторя его мыслям, - мне действительно становится легче. Вашим пациентам повезло, что у них есть деньги.

- А вам, Уилл? – поинтересовался Ганнибал, продолжая поглаживать его за ухом.

- А я до сих пор не могу в это поверить. Я боюсь, что ваша сделка сорвется, что Бюро не пойдет на эту уступку, что Джек встанет на дыбы, - нахмурился он, нервно сглатывая, и Ганнибал задумался – исчезнет ли когда-нибудь это грешное выражение с его лица? Уилл знал, что идет против его убеждений, но не волноваться он не мог. Можно ли было стереть это, излечить его сердце, переполненное неуверенностью и нелюбовью к самому себе?

Уилл казался таким сломленным, что попытка исправить его звучала почти как вызов.

- Почему вы так считаете?

- Потому что я неудачник! – тихо воскликнул Уилл, - я провалил дело, я плохой следователь, плюс я поступил так глупо вчера, оскорбив вас, всю ночь только думал о том, как мне это исправить, и не смог найти ответа.

- Вы нисколько не обидели меня, - солгал Ганнибал, сочась чувством собственной щедрости и благородства. Жаль, поблизости не было Аланы, или кого-нибудь еще в качестве зрителя.

- Все равно я неудачник, - упрямо сказал он, стискивая губы.

- Хорошо, пусть будет так, - Ганнибал аккуратно расставил сетку, - но вы верите в меня, Уилл? Или тоже считаете неудачником?

- Что…? – задохнулся тот, с размаху угодив в эту сеть, и затрепыхался в ней, - какой же вы неудачник?! У вас все получается, за что бы вы ни взялись.

- Тогда у нас есть маленькое противоречие, не правда ли? Вы считаете, что я не смогу провести сделку?

Уилл открыл рот, потом вновь приоткрыл его, нахмурился, не зная, что возразить. Все его сомнения были просто написаны на его лице, его страх перед Бюро и Джеком, и одновременно нежелание усомниться в силах Ганнибала.

- Я не знаю, что сказать, - выдохнул он наконец, - я бы очень хотел доверять вам, доктор Лектер, но вы не знаете, с кем связались. Вдруг я стану вашей неудачей?

- Разве будущее зависит от планов людей? Вы уже убиты, Уилл, убиты своим поражением, и ничто, кроме вашей воли, не сможет это изменить. Давайте рискнем свернуть с вашего пути в пропасть?

- Если только с вашей помощью, - проговорил Уилл, не веря в слова, но при этом вновь едва ощутимо потерся о его ладонь.

- Замечательно. Теперь может, мы спокойно поговорим о вашей идее? – Ганнибал скользнул кончиками пальцев по его виску и отошел к станку, - что именно вам хотелось сделать?

- Так, - хмыкнул Уилл, - ничего особенного.

- И все же?

Уилл посмотрел на него просительно.

- Я понимаю, что вы меня не съедите за это, но я все равно чувствую себя неловко. Всю ночь я лежал и смотрел, как падает снег, а ближе к рассвету он начал подтаивать… я подумал о том, что скоро весна, и прилетят птицы.

- Вы хотели сделать скворечник?

- Да, - коротко ответил Уилл и опять отвел взгляд. - Это так глупо…

- Вам не за то извиняться, Уилл. Я понимаю ваше состояние, и я сам предложил вам остаться в моем доме. Так что наше маленькое утреннее недопонимание – исключительно моя ошибка, а не ваша.

- Я не заслужил вашей доброты, - сказал Уилл, что в переводе с его языка, видимо, обозначало высшую степень благодарности. Ганнибал понял это и едва сдержался, чтоб не погладить его еще раз. - Никогда не буду трогать ваши вещи без спроса.

- Думаю, мы с вами скоро разберемся с этим вопросом. Но если вы захотите пустить на скворечник клавесин, будьте добры вначале предупредить меня об этом.

- Хорошо, - Уилл улыбнулся. Вначале неуверенно, но потом все же сделал это по-настоящему, обнажив красивые ровные зубы, - обязательно.

Ганнибал невольно изучил взглядом его улыбку, потом и его целиком, в очередной раз удивляясь его неброской, но такой притягательной внешности. Нет, определенно для этого утра прикосновений было больше, чем достаточно, но растрепанные кудри Уилла так и просили их причесать.