- Вы не станете возражать? Уилл, вы не перестаете меня удивлять, - сухо отозвался Ганнибал и чуть отстранился, взяв его за подбородок, раз уж Уилл пошел на вольности.
- Доктор, вы против?
- Уилл, я удивлен, что мне приходится объяснять вам очевидное: вы не товар, чтоб расплачиваться собой.
Уилл резко мотнул головой в сторону, не в силах сдержаться, обхватил себя руками и отвернулся, скрывая взгляд. Разумеется, его хотелось развернуть лицом к себе и насладиться выражением его глаз, этой восхитительной серо-зеленой обреченностью и отчаянием. Разумеется, Ганнибал не стал этого делать.
- Вы ищете физической близости? - поинтересовался он, предвкушая его ответ, уже готовый обхватить его поникшие плечи и стиснуть их крепко. Пусть все это происходит слишком быстро и стремительно, но терпение было потеряно, оно просто исчезло. Происходящее увлекало его, Ганнибал жаждал услышать ответ, возможно, некое признание, настолько сильно поверив в это, что не сразу осознал, что на самом деле Уилл ему ответил.
Нет.
Вот, что он ответил.
Уилл ответил: «Нет».
- Нет, - Уилл быстро покачал головой, развернувшись к нему, - мне не хватало… тактильного контакта, но не близости. Спасибо, что поняли меня.
Ганнибал почувствовал, что медленно осыпается вниз, как здание после взрыва, но тут же прекратил это, взял себя в руки. Он ожидал, что Уилл вернется к пуговицам и признается в своих желаниях, но, похоже, самое большее, что Уилл испытывал - это благодарность.
- Не поймите меня неправильно, доктор, - Уилл резал глубоко, не оставляя шансов, - я не хотел вас задеть, я лишь думал о том, что могу быть вам полезным. Я давно разучился испытывать привязанность, мне нельзя… Мои мысли последние годы были заняты другим.
Ганнибал вытерпел это, не меняя выражения лица. Уиллу однозначно не стоило знать, что он испытывает на самом деле, потому что Уилл не чувствовал к нему то, на что Ганнибал, признаться, весьма рассчитывал.
Прямо в самолюбие.
Уилл не чувствовал интереса к нему. Ганнибал наконец-то понял это достаточно отчетливо. Это было оскорбительно до боли, до самого дна души, Уилл нуждался не более чем в любом другом докторе. Уилл благосклонно принял его заботу, потому что было бы глупо от нее отказываться, ведь Ганнибал умел заботиться и делал это с максимальной отдачей. Уилл всего лишь воспользовался им… Ганнибал прохладно улыбнулся и погладил его по щеке, невольно ощущая приятную колкость его щетины.
- Вы не должны были действовать подобным образом, Уилл, - усмехнулся он, - вы превратно истолковали мои желания.
Уилл непонимающе взглянул на него.
- Я думал… я вам симпатичен.
- Разумеется, - сказал Ганнибал так душевно, как только был способен, - однако, Уилл, если вы мне импонируете, это вовсе не означает, что я желаю опрокинуть вас на кровать и вынуждать вас раздвинуть ноги.
Уилл вконец смутился, покраснел и отвел взгляд, потирая ладонью лицо. Ганнибал ухмыльнулся, довольный его реакцией. Ответная грубость грубостью не считалась, и в конце концов, это Уилл первым начал.
- Не могу поверить, что я опять… Опять сделал все не так, как надо, - пробормотал Уилл, погружаясь в бездну отчаяния, - теперь я сам не понимаю, с чего я решил так поступить. Я, наверное, выгляжу полным идиотом.
- Вы больны, Уилл, - терпеливо произнес Ганнибал, - вам стоит пойти к себе в кровать.
- Да, да, вы правы, - Уилл боком скользнул к двери, не приближаясь к нему, будто чувствовал опасность, - простите меня, если сможете, доктор Лектер.
- Вы должны отдохнуть. Приятных вам снов, Уилл.
- Вам тоже, - выдохнул тот, опустив взгляд, - простите еще раз.
Уилл вышел, держась рукой за стену.
Ганнибал зажмурился, отсасывая яд из своего уязвленного эго, и почувствовал, как все немеет во рту.
========== Часть 4 ==========
I raise my hands to heaven for curiosity
I don’t know what to ask for
What has it got for me
The others say we’re hiding
It’s as forward as can be
Some things I do for money
Some things I do for free
(The Knife)
Ганнибал проснулся раньше обычного. Он не любил терять время, предназначенное для сна, но сразу понял, что не сможет заснуть вновь – наступившее утро влилось в тело как в пустую ракушку на отмели, дразня и щекоча все органы чувств. Выветрившийся, едва ощутимый запах бюрократии, оставшийся от Джека, утренняя тишина, звучавшая несколько иначе, чем всегда, чужое присутствие, которое он ощущал всем телом, и все это превратилось в одну большую и яркую мысль: Уилл в доме.
Уилл. Уилл поступил вчера весьма некрасиво. Да, это было очень некрасиво – вломиться в его спальню без спроса, предложить себя, к тому же без личного интереса. Вот если бы Уилл умолял разделить с ним постель, возможно, Ганнибал бы еще подумал над этим предложением. А тут выходило, будто сам Ганнибал его о чем-то просил. Ганнибал не собирался просить его ни о чем, у него, как и любого порядочного мужчины его возраста и статуса, имелся список подходящих контактов. Он мог позвонить, договориться о встрече и завести ни к чему не обязывающую связь на одну ночь, или на неделю, или на месяц – так, как ему захочется. И это было бы красиво, элегантно и достойно, а не так, как сделал это Уилл, который не имел ни малейшего понятия об элегантности. Да, конечно, Уилл был весьма привлекателен, но его красота не бросалась в глаза, не была подчеркнута внешними атрибутами, а, скорее наоборот, чего стоили одни его лосьоны после бритья, омерзительный вульгарный запах. Да, если отмыть от гадости, причесать, и привести в порядок, на Уилла можно было смотреть и даже любоваться, но если бы Ганнибал спал с каждым человеком, которым он когда-либо любовался…! Однажды Джек пришел к нему глубокой ночью, пил коньяк в свете камина, и Ганнибал долго смотрел на него, изучая профиль, интересную, необычную линию века, и в какой-то момент он подумал о том, что Джека, пожалуй, можно счесть красивым и даже нарисовать его портрет, но это же не значило, что Ганнибал собирался с ним спать. Интересно, а что Джек думал о нем? Ганнибал потянулся, сладко разминая мышцы, тихо выдохнул, отчего жить стало еще приятнее, и решил, что Джек, несомненно, хочет его. В какой-либо степени. Конечно, Джек не мог устоять перед его обаянием, и будь у Ганнибала желание, он бы легко подлил масла в эти чувства, привязал бы Джека к себе, а потом долго-долго делал вид, что ничего не замечает, и Джек бы страдал, мучился от неразделенных чувств… Но Джек в последнее время его раздражал и явно не стоил того, чтоб тратить на него утренние грезы. Вчера Ганнибал отказался от приличной суммы денег – даже Бентли обошелся ему дешевле! – ради внештатного следователя Уилла, а теперь несколько не понимал, зачем именно он это сделал. Не для мытья посуды ведь, Ганнибал и сам прекрасно мог разобраться с посудой. Но, поскольку Ганнибал никогда не совершал ошибок, покупка Уилла была делом, несомненно, правильным, оставалось только найти подходящий смысл к этому действию.
Ганнибал в очередной раз потянулся и встал с кровати, прислушался, скорее, даже причувствовался к окружающей обстановке. Уилл был в доме и Уилл не спал. Уилл явно был чем-то занят. Исследовал дом? Это было неразумно с его стороны. Умывшись, Ганнибал вышел из спальни, на ходу поправляя воротничок футболки. В комнате для гостей - теперь она считалось комнатой Уилла, - его не оказалось. Легкий, назойливый шум работающего инструмента окончательно прогнал приятное послевкусие сна. Ганнибал поспешил вниз по лестнице, словно маркиз Синяя Борода, опасающийся застать новую жену в запретном месте. Он не хотел бы, чтоб умница Уилл обнаружил что-нибудь, чего ему не следовало бы видеть, иначе с ним придется поступить также, как с любым любознательным нарушителем правил. И, хоть Уилл прекрасно бы смотрелся в его подвале, - широко раскрытые глаза, пересохшие от волнения губы, звук дыхания, отражающийся от стен, - поступать так было преждевременно, неинтересно и скучно.
