- Вы дома, - негромко намекнул Ганнибал, целуя его под челюстью, - в тепле и безопасности. Вас любят.

- Пусть так… - согласился Уилл, жмуря глаза, но по-прежнему сосредоточенный и подавленный. И эту подавленность хотелось вырезать скальпелем, выгрызть зубами, чтоб вернуть его восторженную, легкую, робкую улыбку. Ганнибал провел ладонью по его телу, выбирая, куда ему вцепиться, как заставить, как вытрясти из него такого Уилла, который нравился ему больше прочих. Его чудесного, старательного и довольного Уилла.

- Надеюсь, вы не собираетесь сейчас уснуть? - спросил Уилл негромко, в полумраке спальни его взгляд казался особенно глубоким, проникая до самого дна души.

Ганнибал молча обхватил его за плечи и перевернул его на живот, ощущая отсутствие сопротивления. Уилл судорожно выдохнул, лишенный зрительного контакта, свел лопатки и чуть подался назад, желая поцелуев, прикосновений и других заверений в любви и желании. Сколько лет его преданность, стремление, способность любить пропадала впустую… Ганнибал подхватил его за бедра, подталкивая под живот подушку, провел пальцем по линии позвоночника - вначале едва ощутимо, почти незаметно для Уилла, но зная, что вскоре заставит его кричать.

Его Уилл. Не готовый еще к обжигающей душу откровенности, желая, как и всегда, оттянуть неприятный момент. Но при этом остро чувствующий, что творится вокруг.

Ганнибал в очередной раз напомнил себе о необходимости быть осторожным, обхватывая пальцами его шею и целуя в затылок, в выступающие позвонки, между лопаток. Жадно прижался к пояснице губами, оставляя очередную отметку права собственности, затем поцеловал ниже и, наконец, принялся ласкать его языком.

- Н-нет, - тихо, сипло выдохнул Уилл, - не надо… ах!..

Он умолк, невольно проглотив собственные возражения, ничего больше не сказал, просто подставляясь под ласку. Сердце его забилось часто-часто, и можно было поклясться, что губы его и щеки жарко раскраснелись. Опустив голову, Уилл тихо шипел, постанывал и ритмично вздыхал.

- Пожалуйста… - пробормотал он, желая продолжения, а потом быстро натянул подушку на голову, будто отрекаясь от происходящего. Будто не его тело податливо отзывалось, не он сам стонал.

- Я хочу… больше, - едва разборчиво пробормотал Уилл, пытаясь нащупать его руку и стиснуть ее. – Не дразните меня.

Ганнибал чуть отстранился, не отказывая себе в удовольствии понаблюдать за его крайне выразительной просьбой.

- Что, если вы вновь испугаетесь, как в самый первый раз, мой дорогой Уилл? - пробормотал он, уже согревая тюбик со смазкой в ладонях.

- Куда уж больше, - выдохнул тот, прижимая ладонь к лицу, - я знаю, что вы можете долго смаковать мои просьбы. Но все равно… пожалуйста. Не вынуждайте меня просить до хрипоты и срывать голос.

Это было очень заманчивой перспективой, и Ганнибал на мгновение зажмурился, погрузившись в это с головой. Коснулся его, размазывая теплый гель, готовый томить его до самого рассвета.

- Ганнибал… - плохо сдерживая себя, выдохнул Уилл, застонал в голос, когда тот перестал дразнить и потянул на себя. Ганнибал берег его, предпочитая доводить до оргазма лаской, и тем приятнее было ощущать сейчас его под собой, напряженного, облитого болью и наслаждением. Двигаясь в постепенно нарастающем, в такт собственному сердцебиению, ритме, Ганнибал несильно кусал его за шею и плечо, не чувствуя в себе способности насытиться его телом, и все мысли сплетались между собой, тихая музыка торжествующе звенела в голове. Уилл резко стиснул его руку, недвусмысленно прижимая к своему горлу, нельзя было отказаться от предложения, от опасной игры. Держать в своей руке дыхание Уилла, стискивать пальцами хриплый стон, сдавливать частый, возбужденный пульс, сохраняя жизнь, болезненно яркую… Уилл охнул, попытался вырваться, но слабо, и шумно выдохнул остатки воздуха, задрожал в жестоком оргазме, стискивая его в себе. Вторя его громким, сбивчивым, прерывистым вздохом, Ганнибал не выпустил его, пока не кончил сам.

Дрожь растеклась по плечам Уилла, он опустился на кровать, обессилено и сипло дыша. Лицо его влажно блестело от слез, и тонкая нитка слюны тянулась от губ, тускло посеребренная светом луны.

- Вы, ммм, - Уилл пробормотал неразборчиво, утирая красные от прилившей крови, припухшие губы, - вы монстр.

- Вам не пришлось по нраву?

- Вежливый монстр, - вздохнул Уилл, окружая себя подушками и зарываясь в них, - зачем вы такой?

- Какой?

- Недобрый, - вздохнул он прерывисто, поднял руку, но не стал притрагиваться к шее. - Вы недобрый, Ганнибал.

- Опять сомнения?

- Это не сомнения, это факт, - еще грустнее выдохнул Уилл, сморгнул пару раз, а потом подобрался ближе, вплетая свои пальцы в его, и прижимаясь влажной щекой к плечу. От него пахло чистым потом, схлынувшей страстью и разгоряченной, но уже возвращающейся к нормальной температуре кожей.

- Вы разочарованы?

- Нет, - с тихой усмешкой выдохнул Уилл, прижимаясь плотнее к его плечу, - хотя я не ожидал, что мне может понравиться. И не гоните меня сразу в душ. Я хочу отдышаться.

Ганнибал вместо ответа поцеловал его в лоб, и Уилл зажмурился.

- Как остальные ваши партнеры реагировали на это?

- На что именно?

- На ваше поведение в постели, - Уилл чуть приоткрыл глаза и пристально посмотрел на него. Ганнибал выразительно пожал плечами.

- Никто не жаловался, всех устраивало?

- Насколько я могу судить, да.

- Любопытно. Если бы мы с вами переспали в первый же вечер, я никогда не счел вас милым, экзотичным и деликатным человеком, - Уилл усмехнулся и все-таки потер украшенное свежими синяками горло. - Не смотрите на меня как на лобстера, вы и деликатность в одном предложении стоять не могут.

Ганнибал смерил его взглядом, но послеоргазменная расслабленность мешала спорить.

- Вы особенный.

- Интересно, с остальными вы обращались еще хуже или наоборот? Вы-то, конечно же, милый, - быстро исправился Уилл, поднес его ладонь к своему лицу и сдержанно поцеловал, - вы можете казаться деликатным и тактичным, не стану спорить, если вы считаете себя таковым. Вам никогда не приходило в голову, что вы прете к своей цели упрямо как лось через болото? Что ваша вежливость - только инструмент, а не искренняя забота о чьих-то чувствах?

Ганнибал молча погладил его по голове, пропуская прядки волос сквозь пальцы, колкие и щекотные.

- Впрочем, можете не отвечать, - Уилл зевнул, сонно обняв его, - я и без того прекрасно знаю ответ.

***

Неожиданный резкий звук гулким эхом отдался в голове. Словно рыболовные крючки впились в нежную розоватую мякоть сна, потянули-потащили в разные стороны, разрывая на части, Ганнибал мгновенно проснулся и, стерев с лица сырые останки снов, присел на кровати. Звук повторился, один раз, другой, кровать рядом с ним была пустой и холодной.

- Уилл? – хрипло пробормотал Ганнибал, проведя ладонью по мятой подушке, и в следующую секунду уже поднялся с кровати, вышел из комнаты, быстро и бесшумно.

Это были выстрелы, понял он, не без труда воссоздав в голове воспоминание об этих звуках. Выстрелы со стороны подвала.

Словно жена маркиза поддалась соблазну и добралась до запретной комнаты. И это совсем не разозлило Ганнибала, скорее наоборот, он давно ждал этого. Поначалу, когда Уилл только появился в доме, Ганнибал тщательно скрыл все неподобающее с его глаз, но сейчас, сейчас все было иначе. Он чувствовал себя удовлетворенным. Он был готов разделить свои тайны. Чувствовал себя счастливым – если бы не выстрелы.

В кухне было темно, но Ганнибал не стал включать свет прежде времени, неслышно и осторожно спускаясь по лестнице. Он наизусть знал каждый угол в этом доме, отлично ориентируясь в темноте. Он хотел увидеть Уилла прежде, чем бы тот увидел его.