Ганнибал целует его так страстно, так жадно, словно действительно пытается поглотить, навсегда оставить в себе. Уилл задыхается от этой чувственности, от непристойности. Еще никто и никогда не целовал его так. Так властно, так уверенно и отчаянно.

Впервые Уилл чувствует в Ганнибале надлом, словно треснула гладкая мраморная оболочка, и наружу полилось то густое, обжигающее, что есть сама сущность Ганнибала Лектера.

Страшная, темная, почти животная, сдерживаемая год за годом, обличенная в маску светских условностей и тонкого вкуса.

Уиллу страшно, словно он на карнизе высотного дома, словно он на гигантских качелях: вверх, вниз и не знаешь, когда упадешь. И все чувства обостренны до предела, хотя знаешь – это не поможет. Ничто не поможет.

Но что самое жуткое – это то, что Ганнибал пробуждает внутри Уилла.

Темное, запретное, сокрытое прежде даже от самого себя. Ганнибал плавит его и отливает заново. По образу и подобию, или… Он просто убирает все лишнее, все наносное? Уилл в агонии второго рождения.

Секунда, другая… Он вдруг чувствует, что задыхается. Он дергается, хрипит, но тщетно. Пальцы Ганнибала смыкаются на его шее, прежде нежные, полные трепета, они сдавливают стальными тисками. Уиллу кажется, он слышит треск позвонков и кадыка.

- Что же ты делаешь со мной, Уилл Грэм? Откуда в тебе столько власти надо мной? Столько силы? – шепчет Ганнибал, склоняясь над ним.

Но Уилл не чувствует ни власти, ни силы.

Только полыхающие огнем легкие и темноту, обступившую его со всех сторон. Он открывает рот, язык словно распух, он кажется чужеродным, неповоротливым, в горле скапливается кровь из прокушенной щеки.

Мелькает и исчезает мысль, что все сыграно как по нотам.

Свет меркнет, вода смыкается над его головой.

____________________________________________________________

Колон (исп. Teatro Colón — театр Колумба) — оперный театр в Буэнос-Айресе (Аргентина), в котором гармонично сочетаются итальянский ренессанс с элементами французской архитектуры.

Стокгольмский синдром - термин популярной психологии, описывающий взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения (или угрозы применения) насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия, и в конечном счете отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.

========== Эпилог ==========

Солнцеликому Джо, чьи мужество, стойкость и талант подвигли меня ступить на тернистый путь фанфикшена. :D

Снег… Сколько же снега, от горизонта до горизонта… Он спит?

Ступни пощипывает, а снег все падает и падает крупными, мягкими хлопьями, и в розовом свете утреннего солнца мир похож на сувенирный шар. Уиллу кажется, какой-то великан трясет стекляшку, и все вокруг вверх дном, только белое крошево застилает глаза.

Он бредет куда-то в одних тапочках, не чувствуя ни холода, ни боли. Штанины брюк намокли и облепили лодыжки. Он думает, что умер.

Но потом замечает фигуры, бегущие ему навстречу, они что-то кричат, беззвучно разевая темные провалы ртов. Уилл моргает раз, другой. Он без очков, все кажется нечетким и далеким.

Он вспоминает инструкции для группы захвата, останавливается, закладывает обе руки за голову и встает на колени.

- Не стреляйте, я Уилл Грэм! Оливер Дэвис по документам федеральной программы защиты свидетелей США, штата Мэриленд! Лектер Ганнибал бежал, у него машина - серый шевроле, наверняка взят на прокат. При себе набор охотничьих ножей и пистолет. - кричит он сквозь снег и едва не плачет от боли в рассаженном горле.

Больно. Значит, жив. Все еще жив.

Полицейские, бегущие к нему навстречу, чуть тормозят, из-за их спин появляется Стюарт Аккерман, растрепанный, с красным лицом.

- Да, это он! Это Уилл Грэм!

Подошедший офицер обыскивает его, а потом передает медикам из подъехавшей скорой. Уилла кутают в плед, сажают внутрь машины. Крепкий темнокожий парень проверяет его зрачки, замеряет пульс, ощупывает шею. Уилл морщится, когда чужие пальцы касаются кадыка, он знает, там наверняка вот-вот проявится ошейник из бурых кровоподтеков.

- С вами все в порядке?

Уилл кивает.

- Где вы? Сколько пальцев я показываю?

Перед глазами мелькает ладонь, затянутая в белую латексную перчатку.

- Раннее утро, Норт-Бей, Онтарио, Канада. Вы показываете мне три пальца. Я в норме, я реален, - Уилл трет лицо, собирается с силами. – Я отказываюсь от госпитализации.

- Но вам нужен рентген и осмотр!..

- Я отказываюсь, поговорите с офицером.

Парень смотрит на него с возмущением, но потом все же скрывается из виду.

Уилл устало прислоняется затылком к прохладной стене машины скорой, закрывает глаза. В ушах все еще звучит низкий, вкрадчивый голос Ганнибала:

- Прости, Уилл, это была вынужденная мера, иначе тебя бы замучили допросами. А так все ясно как божий день: ты жертва, я – маньяк. И ты вновь чудом уцелел.

Уилл касается горящей шеи, морщится.

Вынужденная мера? Уилл был уверен, Ганнибал убьет его, но Лектер остановился, разжал пальцы и помог сесть, прокашляться. А потом, с этой своей садистской нежностью, осмотрел горло.

- Жить будешь, - Ганнибал взглянул на наручные часы. – А вот моя жизнь под вопросом. Если меня экстрадируют в Штаты, то обвинение будет настаивать на смертной казни.

Уилл думает, о жертвах Чесапикского Потрошителя, он ведь помнит их всех, он ночами просиживал над делом, и лица с фотографий намертво въелись в память. Ганнибал смотрит на него в упор, кажется, читая мысли.

- Ты бы никогда не смог полюбить меня, Уилл Грэм, - улыбается Ганнибал и в его обычно спокойном, бесстрастном лице мелькает тень боли. Он касается щеки Уилла, скользит пальцами вдоль скулы, очерчивает линию губ. - Для этого ты слишком любишь людей.

- Вы в порядке?

Уилл вздрагивает, поднимает голову. Стюарт.

- Да.

- Я так боялся, что мы не успеем! - Аккерман садится рядом с ним, он выглядит потерянным и почти напуганным. Уилл замечает, что на нем форменная полицейская куртка не по размеру, а ботинки надеты на босу ногу. – Я боялся, что он вас…

- Убьет и съест? - устало улыбается Уилл. – Со мной все в порядке, Стюарт, честно. Спасибо, если бы не ты, все могло бы сложиться иначе.

Парень отвечает ему робкой улыбкой.

- А что с мисс Бойлд?

- С Джин? С ней все хорошо, она осталась в участке.

- Но как вы?..

- Как мы поняли, что вы не тот за кого себя выдаете? – почти смеется Аккерман и чешет в затылке. – Это все Джин и ее безумные теории. Мы ведь даже не должны были брать ваш курс, просто перепутали аудитории, но когда услышали лекцию… То уже не смогли уйти. Джин сказала тогда, что вы отличаетесь от всех остальных преподавателей, что вы какой-то другой… Ну, особенный. И что она вас уже где-то видела. Я тогда не понял, но потом Джин откопала в сети сайт Фредди Лаундс и…

Уилл трет переносицу, Фредди Лаундс, ну куда же без нее?

- Но мы все еще не были уверенны, мало ли на свете похожих людей? А сегодня, точнее вчера, когда мы увидели вас с ним в аудитории… - Стюарт вдруг смущенно отводит взгляд. – Джин сказала, что он похож на того самого маньяка, про которого писали в газетах, я не поверил ей поначалу, но потом мы нашли в сети фото. Однако мы не могли обратиться в полицию, нам бы никто не поверил! Поэтому мне пришлось взломать вашу электронную почту. Вы переписывались с одним пользователем, в нескольких письмах упоминали имя. Я загуглил адрес, имя и вышел на доктора Алану Блум из Балтимора. Так мы получили доказательства, что вы тот самый Уилл Грэм и что за вами пришел Ганнибал Лектер.

Стюарт замолкает, чуть хмурится.

- Правда, мне предъявят обвинение из-за взлома почты… Но лучше уж так, чем если бы с вами что-то случилось.