– Я бы тебе позволил. Боже. Ты знаешь, я бы позволил. Пожалуйста.

Ганнибал улыбнулся ему, широко и довольно, и в то же время хищно. Он задрал ноги Уилла повыше, прижался бедрами и толкнулся внутрь. На мгновение комната словно поблекла, когда Уилл обнаружил, что не в состоянии сосредоточиться на чем-то помимо идеального быстрого проникновения. Он снова схватился за изголовье кровати, за простыни, за всё то, что могло стать точкой опоры, так как его разум ускользал от него. Растяжение было почти чрезмерным. Член Ганнибала оказался толще, чем у любого из тех парней, которые у него когда-либо были, даже когда он занимался этим на полурегулярной основе. С того времени прошло более десяти лет. Уилл изо всех сил старался расслабиться вокруг него, сжимаясь каждые несколько секунд, и вновь заставляя себя расслабить мышцы, когда Ганнибал протискивался на дюйм глубже.

– Дыши, – напомнил ему Ганнибал.

Уилл пытался, но чем глубже Ганнибал входил в него, тем, казалось, меньше остается в комнате места для чего-либо еще, в том числе для воздуха. – Только не останавливайся, – простонал Уилл. – Я в порядке, честно. Просто не останавливайся.

Пару секунд Ганнибал пристально смотрел на него.

– Скажи мне, если передумаешь.

Последние несколько дюймов ощущались как стабильное, горячее давление, и Уилл почувствовал, как его тело неумолимо открывается, как колени скользят вдоль боков Ганнибала, что его растянули, надели на крючок и держат. Ганнибал почти сразу подался назад и вошел снова, чуть быстрее. Уилл чувствовал Ганнибала внутри, везде.

– Ты можешь двигаться жестче, – сказал он.

Ганнибал не слушал, он просто навис над Уиллом и продолжал толкаться медленно и размеренно. Тело Уилла постепенно расслабилось. Боль угасала. Не полностью. Он почувствует ее завтра, мысль об этом заставила его улыбнуться.

– Лучше? – спросил Ганнибал.

– Отлично. Идеально. Ты трахаешься, словно ожившая мечта. Боже, прости. Это трудно… Мне лучше заткнуться.

Ганнибал наклонился, чтобы поцеловать его, глаза искрились смехом и любовью.

– Сексуальная близость призвана поощрять устранение барьеров.

– Не между… Черт… мыслями и словами, ну же, еще, сильнее.

Ганнибал толкнулся сильнее, вошел под идеальным углом, и Уилл позволил себе застонать в голос. Его голова рухнула обратно на подушку, и он уставился в потолок, приоткрыв рот, ощущая только, как Ганнибал двигается внутри него, над ним, как соприкасается их кожа, жесткую хватку Ганнибала на своих бедрах.

Толчки стали более быстрыми и достаточно сильными, чтобы вколачивать Уилла в кровать и вырывать из его горла звуки, которые он не хотел издавать. С каждым толчком пальцы Ганнибала впивались в него все сильнее, и он позволил себе издавать их, позволил себе просто чувствовать, отбросив достоинство, или сдержанность, или страх.

Ганнибал взял Уилла за запястье и потянул его руку от спинки кровати вниз.

– Ласкай себя, – сказал он. Лицо Ганнибала исказилось, заблестело от пота, сухожилия проступили под кожей на шее.

– Кончи первым, – ответил Уилл. Он стряхнул руку Ганнибала и вместо этого потянулся, чтобы коснуться его лица. – Прекрати сдерживаться.

Ганнибал рассмеялся резким, напряженным смехом. Следующий его толчок был жестче, следующий – еще жестче. Он приподнял ногу Уилла и отвел её назад, раскрыл его, уперся рукой в грудь, чуть ниже горла.

– Я весь твой, – сказал ему Уилл, хотя дыхания, буквально выбитого из легких, еле хватило, чтобы он сам услышал свои слова.

Ганнибал трахал его дико, со звериным оскалом на лице, и совершенно бесшумно кончил. Он впился ногтями в бедра Уилла одновременно со спазмом, сжавшим мышцы, и обжег того вспышкой боли. Уилл притянул Ганнибала к себе, обвив ногами и положив ладонь на затылок. Он ощущал затрудненное дыхание Ганнибала будто собственное.

Ганнибал отодвинулся ровно настолько, чтобы стащить и завязать презерватив. Когда Уилл подвинулся, чтобы вновь притянуть его к себе, живот Ганнибала скользнул вдоль его члена, и Уилл с низким стоном толкнулся вверх, стремясь к более тесному контакту.

– Позволь мне, – сказал Ганнибал, и начал сдвигаться вниз.

Уилл схватил его за загривок.

– Еще не время. Всё хорошо. Тебе хорошо. Просто поцелуй меня.

Они лежали, прижавшись друг к другу, Ганнибал накрыл рот Уилла своим, коснулся губами горла и двинулся вдоль линии челюсти. Медленные поцелуи и трение поджарого живота Ганнибала о член Уилла заводили его еще сильнее. Пока это было всё, чего хотел Уилл. Он чувствовал себя слишком хорошо, чтобы стремиться кончить, и лениво двигал бедрами, покусывал и посасывал нижнюю губу Ганнибала, пока не почувствовал, что та становится горячей и чувствительной к малейшему прикосновению его языка.

Уилл перекатил их обоих и выжал себя в упоре, широко расставив ноги, потом уселся на бедра Ганнибала, рубашка и пиджак по-прежнему свисали с его тела. Он посмотрел на Ганнибала и погладил себя.

– Поговори со мной, – попросил он.

Ганнибал посмотрел на Уилла и чуть ли не с благоговением коснулся его ноги, бедра, запястья. – Я действительно не знаю, что сказать.

– Не самое плохое начало.

– Могу я прикоснуться к тебе?

Уилл кивнул, и Ганнибал положил обе руки на его бедра и обхватил ладонью его член, чуть ниже ладони самого Уилла. Рука Ганнибала была чуть темнее его собственной, ногти окрасились в красный.

Ганнибал проследил за его взглядом.

– Боюсь, это твоя кровь, – мягко сказал он. – Ты, должно быть, почувствовал это.

– Я чувствую это прямо сейчас. Это хорошо. Ты хорош.

– Кажется, ты в этом уверен.

Ганнибал принялся поглаживать его, и Уилл убрал руки. Он откинулся назад и прикрыл глаза.

– Относительно хороший. Я уверен, что у тебя есть секреты, о которых ты мне пока не рассказывал. – Картинка скользнула под его веками и слилась со звуком похожим на треск жира в огне. – Я уверен, что ты съел того человека. Наполовину из мести и наполовину в надежде вернуть часть своей семьи.

Ганнибал не произнес ни слова, но пальцами так сильно впился в бедра Уилла, что возникла опасность повредить кожу еще раз, и он быстрее огладил его. Уилл чувствовал на себе взгляд Ганнибала.

– Вот почему ты так сильно отождествлял себя с Эбигейл. Ты когда-нибудь встречал кого-то еще, кто бы ел человеческую плоть? Даже если она этого не хотела, это должно было быть необычным для тебя.

– Уилл… – голос Ганнибал прозвучал придушенно, как если бы он был один в паре мгновений от того, чтобы кончить. Его рука скользнула к члену Уилла.

Уилл тяжело дышал через нос. Заведя руки за спину, он оперся о ноги Ганнибала, и с усилием толкнулся бедрами вверх. – Немного плотнее…

Ганнибал усилил свой захват и вывернул кисть. Подушечкой большого пальца скользнул по головке члена Уилла, и тот кончил, изогнувшись подобно луку в его руках. Уилл смотрел вниз, на белые полосы, покрывшие грудь и живот Ганнибала. А тот потянул его вниз и плотно прижал к себе. Зарылся лицом в изгиб его шеи и вдохнул запах.

Воздух вокруг них был неподвижным и густым. Уилл почувствовал, как его разум возвращается в тело, сжимаясь, подобно тому как, остывая, уменьшается в размерах двигатель. – Салфетки, – пробормотал он.

– Один момент. – Ганнибал тут же выскользнул из-под него и вернулся с влажной салфеткой. Он вытер кожу Уилла, а затем, еще более поверхностно, свою.

– Я думал, что ты, наверняка, захочешь, чтобы мы приняли душ. – Уилл вытянулся и взглянул на него.

– Некоторые вещи не хочется сразу же чистить.

Ганнибал приподнялся вместе с Уиллом и стянул с него остатки рубашки и пиджака. Они улеглись вплотную друг к другу, Уилл на спине, а Ганнибал прижался к его боку, положив голову ему на плечо, обнимая рукой поперек живота.

Уилл зевнул и прошелся пятерней по спине Ганнибала, очертил выступающие позвонки. В его голову пришла мысль, и он озвучил ее, не задумываясь.

– Ты бы отвез меня в Венецию, если бы я попросил?