Ножницы, которые держал Ганнибал, были изогнуты, а их кончики скруглены. Уилл открыл было рот, но снова закрыл его.

– Паратравматические ножницы, – ответил он и сглотнул.

– Да. Их применяют, чтобы срезать одежду с пациентов в отделении скорой помощи. Они режут практически всё.

– Ты… Но ты же не собираешься… Ты не можешь.

– Думаю, что могу, – сказал Ганнибал низким голосом. Он провел ладонью по голени Уилла, остановившись у колена. – Это всё принадлежит мне, не так ли? Всё, что было надето на тебе сегодня вечером, куплено и оплачено мной.

Уилл снова сглотнул и почувствовал, что его член дернулся. Ему не следовало рассказывать Ганнибалу о той фантазии. Пусть бы оставалась только в его голове, там, где и положено.

– Уилл?

– Я еще здесь, – едва слышно отозвался тот, не отрывая взгляда от ножниц.

– Ты даже часы свои не надел, – сказал Ганнибал.

– Они просто не подходили к смокингу.

– Я подарю тебе такие, что подойдут.

Уилл вновь откинул голову на подушки, и неуверенно выдохнул.

– Да?

– Конечно. – Ганнибал обхватил ладонью лодыжку Уилла и потер подушечкой большого пальца выступающую косточку, странно интимное прикосновение. – Ты и бумажник не взял с собой. Ты ждал, что я заплачу за тебя?

– Он в сумке. – Уилл отвернулся, его лицо пылало. Именно этого он и ожидал. – Я не думал, что ты позволишь мне платить за что-либо.

– И был совершенно прав. Давать тебе то, что нужно – моя привилегия и истинное удовольствие для меня.

– И забирать снова?

Ганнибал улыбнулся Уиллу, чуть обнажив зубы, его глаза сияли.

– Не волнуйся. Я возмещу всё, что испорчу.

– Ты действительно собираешься… – Уилл услышал тоску в собственном голосе и постарался поскорее ее спрятать. Но получилось недостаточно быстро.

Ганнибал буквально прополз по телу Уилла и наклонил голову, чтобы прошептать ему прямо на ухо: – Да, я действительно собираюсь срезать этот очень дорогой сшитый на заказ смокинг с твоего тела и оставить его лежать искромсанным на кусочки, пока я трахаю тебя в его бренных останках.

Уилл простонал сквозь сжатые зубы и схватил его за плечи.

– Боже, Ганнибал.

– Ты возбудился при одной только мысли об этом, не так ли? – пробормотал Ганнибал. – Ты ведь знаешь, что каждый человек, которого ты встретил сегодня вечером, смотрел на тебя как на мою собственность? На то, чем я владею, точно так же, как вещами, которые я купил для тебя. И я совершенно уверен, ни один из них не полагал, что ты приобрел всё то, что на тебе было надето, на зарплату преподавателя.

Член Уилла болел, и он беспокойно заметался на простынях, неспособный вести себя тихо.

– Ну же, давай, если ты действительно собираешься… – выдавил он.

Ганнибал оттянул голову Уилла назад за волосы и поцеловал его в самый центр шеи.

– Ножницы тупые и вряд ли порежут кожу. Тебе не нужно волноваться о том, чтобы не двигаться. Так как, я вижу, для тебя это проблема.

Уилл выругался про себя, когда Ганнибал двинулся обратно вниз по его телу. Он приподнял голову, чтобы смотреть.

Ганнибал поднес ножницы к правому колену. Ткань расползалась по их следу, образуя неровные края, из-под которых бледнела кожа Уилла. От колена, по бедру, вверх и через пояс брюк и нижнего белья.

Прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи Уилла, заставив его задрожать. Ганнибал использовал наконечник ножниц, чтобы отбросить в сторону кусок изрезанной ткани и обнажить Уилла. Уилл вцепился в простыни, его дыхание стало поверхностным и частым. Его налитой, возбужденный член загнулся, прижавшись к низу живота, уже мокрый и липкий на кончике.

Ганнибал склонился над Уиллом, стоя на четвереньках, словно какое-то дикое животное. Преследующее его в лесу. Или ждущее своего шанса, задремав на дереве. Ганнибал наклонился так низко, что его нос почти касался члена Уилла и вдохнул, втягивая его запах.

Член Уилла дернулся, а сам он сглотнул, подавившись воздухом, пропитанным теплом и желанием.

– Ганнибал, – простонал он.

Ганнибал посмотрел на Уилла. Его глаза были полуприкрытыми и такими темными, едва узнаваемыми.

– Чего тебе хочется? – спросил он.

Слова сами сформировались в сознании, и Уилл просто озвучил их, зная, что они правильные, хотя и не осознавая, почему.

– Я хорошо пахну?

– Восхитительно, – ответил Ганнибал. Он сделал медленный вдох, и, казалось, слегка задрожал. Он схватил ножницы и продолжил кромсать ткань, теперь вниз вдоль другой ноги, весь путь до самого конца, пока брюки и нижнее белье не остались лежать лоскутами, полностью освободив тело Уилла.

Ганнибал снова встал на колени и посмотрел на Уилла.

– Ты этого хотел? – спросил Уилл срывающимся голосом. Он по-прежнему не двигался, просто не смел. – Теперь я достаточно эстетически приятен для тебя?

– И всегда был, – ответил Ганнибал. – Теперь ты – искусство.

Уилл хотел оттолкнуть Ганнибала, заставить его сделать хоть что-то, и одновременно хотел продолжать лежать, и чтобы Ганнибал смотрел на него так вечно.

Прошло несколько невыносимо долгих секунд, а затем Ганнибал вновь прополз по его телу. Он рассек рубашку и пиджак неровным, диагональным разрезом, достаточным, чтобы испортить их и при этом оставить Уилла в ловушке одежды, с запонками на запястьях.

– Ты – совершенство, – произнес Ганнибал низким и жестким голосом. – Твое существование невозможно.

Ганнибал смотрел на Уилла и сквозь него, а его руки лежали на коже Уилла, словно они стали его частью. Уилл медленно вздохнул, боясь нарушить момент и еще больше боясь его не нарушить.

– Ты – не первый человек, который говорит мне, что я невозможен, – сказал он.

Ганнибал, казалось, с секунду не реагировал на слова, а затем слегка опустил голову, и слабая улыбка тронула его губы. Выражение его лица смягчилось, и он стал больше походить на человека. И в этот момент Уилл был рад этому.

– И я, безусловно, могу понять, почему, – сказал Ганнибал. Перегнувшись через Уилла, он дотянулся до прикроватного столика и вернулся с презервативом и стеклянной банкой в руках.

– Ты делал это раньше?

– В последнее время нет, но да.

– Я буду осторожен.

– Не будь слишком осторожным.

Ганнибал поднял брови, но поймал его на слове. Он начал с двух пальцев, смазанных столь щедро, что капли смазки стекали между ягодиц Уилла. Вниз, на остатки смокинга, чтобы испортить его еще сильнее.

Уилл представил пятна и складки, спрессованные их телами. Он насадился на пальцы Ганнибала и с силой втянул воздух из-за жжения и напряжения.

– Возможно, в следующий раз, когда я буду тебя трахать, я оставлю на тебе всю одежду, –сказал Ганнибал. – Стяну брюки и отымею прямо так.

Он протолкнул пальцы глубже и провернул их, потер подушечкой среднего пальца простату Уилла, мягко поддразнивая, что заставило того беспомощно извиваться.

– Не очень-то изящно, – прошипел Уилл сквозь зубы. Это всё, что он мог сделать, чтобы не заскулить, как собака. С последнего раза прошло так много времени.

– Ты заставляешь меня всё выше ценить отсутствие утонченности. Что ты думаешь о мужском туалете в опере? Кабинки довольно просторные.

– Думаю, ты блефуешь. Это недостаточно изящно, и потом, там грязно, ох… – Уилл протянул руку и схватился за изголовье кровати, когда Ганнибал резко вошел в него пальцами. – Пожалуйста, хватит. Трахни меня.

– Ну, не знаю, – произнес Ганнибал, задумчивым и слишком спокойным тоном. Он вытер пальцы о пиджак Уилла и разорвал пакетик презерватива. – Там было бы пусто во время спектакля, и достаточно хорошая слышимость. Не идеально, конечно, но мысль о том, что я буду внутри тебя, пока слушаю оперу, несет в себе определенную привлекательность. Как думаешь, после этого ты бы с удовольствием общался с новыми друзьями? Свежеоттраханный, со спермой, подсыхающей на твоей коже. Я бы безусловно смог это почуять.

Уилл прикусил костяшки пальцев и прижал ладонь к глазам.