– А если я останусь?

– Ты можешь занять кровать. Собаки тебя не побеспокоят.

– Ты полностью исключаешь секс?

– Сегодня – да.

Несколько минут Ганнибал молчал. Его пальцы скользили по волосам Уилла снова и снова. Уилл ласкал губами шею Ганнибала и целовал под челюстью

– Я пойду, – сказал Ганнибал, наконец. Слова выскользнули со вздохом, так как в этот момент Уилл пытался посасывать нежную кожу за ухом не слишком сильно. – Завтра утром у меня пациент, но потом я свободен. Мы можем увидеться?

Уилл улыбнулся ему. – Я не знаю, а ты купишь мне приличную кофеварку?

– Я куплю тебе все, что угодно, Уилл. Вообще все.

Он говорил с таким жаром, что Уилл поверил ему. Все, что угодно.

– Если я когда-нибудь попрошу машину, я не серьезно, ладно? Не покупай мне машину.

– Я знаю, что у тебя была проблема с коробкой передач.

– Все в порядке. Ей всего лет десять. Я уже все починил.

– Десять лет – это довольно много для такого рода автомобиля.

– Теперь ты оскорбляешь мою машину? Я знаю, что твой Бентли даже старше.

– Он собран на совесть. В наши дни мало подобных вещей.

– А теперь ты говоришь, как мой отец. Я не буду тебя целовать, если ты будешь говорить, как мой отец.

– Приношу свои извинения. Это не повторится.

– Да уж. Лучше не надо.

Ганнибал улыбнулся ему, откинув голову на подлокотник дивана. Уилл мог видеть тонкие морщинки вокруг его глаз и рта и серебряные нити, мелькавшие в волосах.

– Ты красивый, – сказал Уилл. Он бы никогда не сказал подобного мужчине, но более подходящего слова просто не было.

– Как и ты.

Ганнибал приподнялся, чтобы поцеловать его еще раз, и Уилл подумал, что этого ему хватит на всю ночь.

========== Глава 11 ==========

Уилл сидел в приемной Ганнибала и читал работы студентов. Он слышал низкий гул голосов за дверью кабинета, голоса Ганнибала и его единственного пациента, назначенного на утро субботы. Дверь открылась и закрылась, а затем наступила тишина.

Когда Уилл оторвал взгляд от работ, Ганнибал стоял в дверном проеме, наблюдая за ним.

– Доброе утро, Уилл. Пожалуйста, входи.

– Ты говоришь так, словно я пришел на прием.

– Это работы твоих студентов?

– Да, не читай их. Некоторые грамматические ошибки будут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.

Ганнибал взял в руки одну из работ, пока Уилл убирал оставшиеся в сумку. Ганнибал, нахмурившись, уставился в текст.

– Я же тебе говорил, – сказал Уилл.

– Я писал с меньшим количеством ошибок, когда мне было шестнадцать. И английский был моим третьим языком.

– Справедливости ради, не все такие, как ты.

– Или ты.

– Им просто все равно, – сказал Уилл, проследовав за Ганнибалом в кабинет.

– Они пришли не грамматику изучать.

– И что же они изучают? Механизмы работы злого разума?

Уилл закатил глаза.

– Джек никогда бы не назвал это так.

– Зло, ты не веришь в него?

– Как в философскую концепцию – возможно,– сказал Уилл.

– Но не в ее применение на практике?

– Практическое применение не имеет смысла. Эта концепция не скажет тебе ничего о человеке, к которому ты ее применяешь. Она больше расскажет тебе о себе самом.

– Ты считаешь, что любой способен на такие поступки?

Уилл ходил взад-вперед под перекрытиями галереи второго этажа, от лестницы до статуи оленя и обратно.

– А ты нет? – спросил он.

– Конечно. Если бы мы привлекались к ответственности за свои мысли, а не поступки, никто из нас не был бы в безопасности. Может, и хорошо, что так мало людей получают то, что заслуживают.

– И чего заслуживаешь ты? – спросил Уилл.

– Тебя.

Чтобы взглянуть на Ганнибала, Уилл развернулся, не полностью, но все же достаточно, чтобы увидеть, как он склонился над столом, прижав руки к его деревянной поверхности, его голова и торс подсвечивались потоком льющегося из окна утреннего света.

– Ты в этом уверен?

– Да, уверен.

– И что же ты наделал? Наверное, что-то очень плохое.

– То же самое, что и ты, чтобы заслужить меня.

Уилл моргнул, и рисунок, стоящий на каминной полке, предстал перед его внутренним взором. Но олень, которого выпотрошил Ганнибал, когда был ребенком, теперь не был оленем. Труп подвешенный к дереву все еще носил корону из оленьих рогов, но тело было человеческим.

Уилл увидел, как убили семью Ганнибала, дом в языках пламени, побег в сердце леса. Последовавшее за этим ожидание и терпеливое преследование. Ганнибала на дереве рядом с ручьем, к которому пришел убийца, чтобы утолить жажду.

– Ты бы назвал его злым, – спросил Уилл, – человека, который убил твою семью?

– Было приятно убивать его. Правильно.

Уилл шагнул к Ганнибалу.

– Это не ответ. Почему он это сделал? Ты, наверное, думал об этом.

– Как говорится, он был не в своем уме. Как и я, когда убивал его. Безумие – это заразная болезнь.

Уилл подумал о Гаррете Джейкобе Хоббсе, о теплых брызгах крови на своем лице и руках.

– Переносимый с кровью патоген.

Ганнибал стоял, склонив голову, впервые не глядя Уиллу в глаза. Возможно, именно из-за этого стало проще подойти ближе, или же это произошло из-за осознания той тайны, что они только что разделили. Забравшись ладонями под пиджак Ганнибала, Уилл положил их ему на бедра, ощутив его тепло, и приятное чувство обладания окутало его.

– Ты кому-нибудь рассказывал? – спросил Уилл.

– Я рассказал тебе.

Ганнибал все еще не смотрел на Уилла, и это было так непривычно, что тот забеспокоился. Уилл наклонился ближе, так, чтобы их лбы соприкоснулись, и ни один из них не мог смотреть другому прямо в глаза. С такого расстояния Ганнибал виделся как размытое пятно.

Ганнибал стоял так близко, и он все еще пах домом Уилла. Его собаками, слабым запахом дыма от камина.

– Ты не принимал душ утром? – спросил Уилл.

– Нет. Так легче вспоминать прошлую ночь.

Уилл притянул Ганнибала еще ближе и поцеловал в шею.

– Тебе и не нужно вспоминать. Ничего не мешает нам повторить ее.

– Даже после того, что я тебе рассказал? Это не было самообороной, Уилл. Мне бы не хотелось, чтобы ты так думал. Я охотился на него. Довольно неумело, но всей душой желая убить.

– И чего ты хочешь? Чтобы я вынес вердикт?

– Да, вердикт жюри присяжных, равных мне. Или, по крайней мере, единственного, которого я встретил.

– Спасибо, – сухо произнес Уилл. – Хотя ты сам знаешь, что виновен. И тебе не нужно, чтобы еще и я сказал тебе об этом.

– Не могу сказать, что сожалею о том, что совершил.

– Мне не жаль, что я убил Хоббса. И я не жду, что почувствую что-то подобное.

Наконец Ганнибал коснулся Уилла, он взял его лицо в ладони и впился в губы таким яростным поцелуем, будто вырывая его силой. Грубые, ранящие прикосновения губ и зубов Ганнибала к его языку, губам, челюсти. Одной рукой Ганнибал скользнул по шее Уилла, провел по груди, затем опустил ее ниже и прижал между ног.

Уилл толкнулся навстречу ладони, низко постанывая в губы Ганнибала.

– Черт, – сказал он. – Мы сделаем это прямо здесь?

– Это место тебе не подходит?

– Думаю, я буду очень странно себя чувствовать, когда приду сюда на сеанс.

– Тебя это волнует?

Ганнибал потер ладонью твердеющий член Уилла, и тот яростно затряс головой.

– Нет. Мне плевать. Что… Как ты хочешь это сделать?

– Позволь мне, – сказал Ганнибал и потянул с Уилла рубашку. Одной рукой он коснулся обнаженной кожи живота, а второй расстегнул ремень и джинсы, дергая молнию до тех пор, пока не забрался внутрь.

Ганнибал уткнулся лицом в изгиб между шеей и плечом Уилла и вдохнул его запах, начал лизать и посасывать кожу, одновременно поглаживая член Уилла.

На несколько секунд интимность прикосновений настолько ошеломила Уилла, что он замер. Его разум скользнул в воспоминания о прошлых встречах и расставаниях, о неудачах, и все, что он мог сделать, это вцепиться пальцами в пиджак Ганнибала и держаться за него как можно крепче.