– Что ж, из этого хвастуна все-таки будет толк! Он вас как последних придурков развел! Вы думали, что проучите его, а он вас обчистил! Вот идиоты! – Он одного за другим схватил своих приспешников за вороты и нарисовал им черные полосы на лице. – И не смейте это стирать. До сегодняшнего вечера. А теперь забирайте свои шмотки, куры ощипанные. – С этими словами Скарабелло ушел из лавки.

Дождь прекратился, из-за рваных облаков выглянуло солнце. Смех Скарабелло разносился над площадью.

– Еще никогда не слышал, чтобы он так хохотал, – заметил Паоло, когда люди Скарабелло ушли. – Но я грешным делом подумал, что он убьет тебя, мальчик. – Травник посмотрел на серебряные монеты у себя в руке. – Не пойми меня неправильно, я не стану плохо говорить о Скарабелло. Без него я бы уже давно погиб. Никто не станет покупать травы у отца уродца. Люди думают, что на них падет проклятье, если они будут вести со мной дела. – Его глаза затуманились. – Моя жена так боялась того, что может с ней случиться, что сказала священнику, мол, это моя вина, что родилось такое чудовище. Мол, я заключил сделку с дьяволом. Меня отлучили от церкви, брак расторгли, и теперь моя жена работает служанкой в доме священника из собора деи Фрари, представь только. Это она родила Марию и Альвизе, моих детей, сросшихся телами, бедняжек… Они не чудовища, понимаешь? Всего пара несчастных деточек. – Паоло отер слезы, словно привык все время плакать. – И только Скарабелло меня не бросил. Он хороший человек, лучше всех. Неужели ты думаешь, что такому человеку, как он, нужен такой, как я?

Меркурио и Бенедетта смутились. Они не знали, что сказать.

Разузнав у Паоло, где находится театр дель Анджело, они выскользнули из лавки и очутились на оживленной улице.

– Скарабелло назвал меня красивой, – победоносно заявила Бенедетта.

– Нет, он сказал, что ты дура, – рассмеялся Меркурио.

– А тебя он назвал дураком.

– Благодаря этому дураку у тебя скоро будет платье, от которого не несет рыбой.

– Тебе просто повезло, нечего тут щеки раздувать. – Бенедетта пихнула его в бок, и они оба рассмеялись.

Если сейчас их видел кто-то, кто не знал историю их жизни, то принял бы этих ребят за двух развеселых детей.

Они дошли до Кампьелло-деи-Сансони. На площади народ толпился вокруг бродячего торговца, продававшего редких птиц, по его словам, попавших к нему из земного рая. И вдруг Меркурио увидел лицо, показавшееся ему знакомым. Юноша почувствовал, как сердце в его груди забилось сильнее.

– Доннола! – позвал он.

Но мужчина, не слыша его, пошел дальше.

– Доннола! – Меркурио махнул рукой. – Ты его узнала? – спросил он у Бенедетты. – Бежим за ним!

– Зачем нам этот придурок?

– Хочу с ним поздороваться. Он помогал доктору!

– Какое тебе дело до этого доктора? Пойдем уже в театр дель Анджело. – Девушка потащила Меркурио в противоположном направлении.

– Отпусти меня! – Меркурио довольно грубо оттолкнул ее. – Иди одна, я догоню! – бросил он и со всех ног помчался за Доннолой.

«Может, он приведет меня к Джудитте!» – пронеслось в голове у юноши.

Бенедетта в нерешительности остановилась, но потом последовала за ним.

Меркурио протискивался в толпе, расталкивая прохожих и стараясь не упускать из виду голову Доннолы. При этом он размахивал руками и кричал не переставая. Свернув в узкий переулок, Меркурио почти догнал Доннолу, когда тот наконец услышал его слова и обернулся. При виде парня, который преследует его, отчаянно размахивая руками, Доннола бросился наутек. Он прекрасно знал этот город, все улицы и переулки, и потому с легкостью ушел от преследования.

Выбежав на Рива-дель-Вин, Меркурио увидел, что Доннола сел в лодку и уже успел выплыть на середину канала.

А еще в лодке сидел доктор. И его дочь.

– Джудитта, – прошептал Меркурио. Сердце отчаянно стучало в груди. Он побежал по улице вдоль канала, размахивая руками. – Джудитта! Джудитта!

Девушка оглянулась.

Меркурио так и не понял, узнала ли она его. Но он надеялся на это. Да, лодка была уже далеко, но Джудитта посмотрела на него! Их взгляды встретились. По крайней мере, Меркурио хотелось верить в это.

Запыхавшись, парень остановился. Штаны у него были заляпаны грязью по колено.

– Джудитта! – изо всех сил заорал он.

Девушка смотрела на него, но не подавала виду, что узнала, кто это.

– Джудитта… – в последний раз пробормотал Меркурио.

Бенедетта издалека наблюдала за всем этим. Она едва сдерживала слезы и чуть не до крови прикусила губу. В ее душе горячей волной поднялась ненависть к дочери доктора.

– Пап, помнишь молодого священника, который путешествовал вместе с нами? – спросила Джудитта, когда лодка покинула Гранд-канал, свернув в сторону.

– Ну да, Меркурио… – рассеянно ответил Исаак.

– Мне показалось, что я увидела его на берегу. Он махал нам рукой. Вот только он больше не был одет как священник.

Исаак, насторожившись, повернулся к дочери.

– Вот как… – Он задумчиво кивнул, не зная, что ответить. – Ну, на таком расстоянии все мальчишки похожи друг на друга, дитя мое. Наверняка это был не он.

Но Джудитта была уверена в том, что видела Меркурио. Она знала это наверняка – едва завидев его, она почувствовала странную боль в груди, словно кто-то сжал ее сердце в кулаке. И при этом девушка ощутила острый укол счастья.

Она знала наверняка, что это был он. С тех пор как Меркурио коснулся ее руки, она не могла выбросить его из головы, хотя и пыталась не думать о нем.

Не ответив отцу, Джудитта обвела взглядом Гранд-канал, оставшийся позади и почти уже скрытый палаццо, особняком с желтовато-зеленым мраморным фасадом. Ну почему она не махнула ему рукой в ответ? Ей так хотелось это сделать! А вместо этого Джудитта словно окаменела.

Доннола же только теперь понял, что за юноша его преследовал. Он с облегчением улыбнулся, вспоминая, какого страху натерпелся. Доннола уже хотел со смехом рассказать остальным о случившемся, когда Исаак тихонько дернул его за рукав.

– Нам лучше держаться от этого мальчишки подальше, – шепнул Исаак ему на ухо. – От него одни неприятности.

Оба мужчины посмотрели на Джудитту.

– Долго еще? – спросил у гондольера Исаак.

– Почти уже приплыли. Выйдете на Рио-де-ла-Мадонета, пройдетесь до Салицада-Сан-Поло. И сразу увидите дом Ансельма-банкира, это здание самое большое и красивое в округе. – Гондольер покачал головой. – Кровосос чертов.

– Значит, ты знаешь, к кому обратиться за кровопусканием в случае чего, – ухмыльнулся Доннола. – А теперь займись своим делом, доктор тебе платит не за то, чтобы ты оскорблял его друзей, придурок.

Гондола причалила к пристани, и пассажиры сошли на берег. Пройдя всего пару шагов, они очутились на площади Сан-Поло перед церковью с таким же названием. В центре площади бил изящный фонтан. Вокруг фонтана возились с мусором несколько уборщиков, ловко орудуя метлами и совками.

– По средам тут торгуют, – пояснил Доннола. – А вон там живет Ансельм-банкир, – указал он на высокое четырехэтажное здание наискосок от церкви. – Он не только богат, но и пользуется огромным влиянием. Пять лет назад на этой площади монах по имени Руффин собрал почти две тысячи людей и на своей проповеди начал выступать против иудеев. Говорят, тогда ваш банкир пошел к Совету десяти и пожаловался. А потом… как бы это помягче выразиться… монах схлопотал хороший пинок под зад. Можете расспросить об этом Ансельма.

Дойдя до дома банкира, Исаак остановился.

– Извините, но… – немного смущенно пробормотал он.

– Знаю, знаю, – ухмыльнулся Доннола. – Я гой, иноверец, мне нельзя входить в этот дом. Не волнуйтесь, господин доктор. Не так часто бывает, что не иудею запрещено куда-то входить, а христианину, верно ведь?

Исаак улыбнулся, этот Доннола нравился ему все больше.

Он постучал в дверь, и на пороге появился слуга в подобающей одежде.