Подчинение себе женщины. Глиняная фигурка, пронзенная иголками. Из текста на свинцовой табличке видно, что мужчина хочет подчинить себе женщину с помощью магического заклинания. Глина, Египет, римский период. Лувр, Париж, Франция

Встречались предсказания счастливой семейной жизни, но гораздо чаще говорилось о несчастных браках, а также о ссорах супругов. Косвенным подтверждением этому является частое упоминание в надгробных надписях супругов фразы «они жили без ссор», т. е. люди стремились именно к такой мирной жизни в браке. В книге Артемидора имеется целая глава о браках. Необходимым условием счастливого брака он называл «согласие и любовь», но вполне допускал, что один партнер будет доминировать над другим, как хозяин над рабом; лишь время от времени упоминался по-настоящему счастливый брак, например, когда Артемидор говорит о таких женских достоинствах, как красота, верность, хозяйственность и уступчивость (Сонник, 2.32).

Человека крайне беспокоили несчастья, которые могут произойти с его женой и детьми. Интересуясь своими перспективами на брак, люди чаще всего задавали два вопроса. Во-первых, будет ли брак крепким? Видимо, это беспокойство вызывали широко распространенные распутство и супружеские измены: особенно это характерно для «Кармен…», но и у Артемидора часто говорится о распутных женах. Многие гороскопы указывали на возможность внебрачных отношений обоих партнеров. Женщины боялись, как бы муж не оказался сластолюбцем, что, видимо, их явно не устраивало. Мужчины тоже опасались, что их жена окажется распутницей. Артемидор говорил, что мужу «принадлежит полная власть над телом [его жены]»; муж «главный в семье и распоряжается женой». Поэтому, если она пускалась «во все тяжкие», это наносило огромный ущерб достоинству и положению мужа. В астрологических предсказаниях и толкованиях снов постоянно упоминалось о неверных распутных женщинах, так подробно описанных в романе Апулея. Какой бы ни была реальность, мужчины из простонародья беспокоились о честности и постоянстве своих жен, как и жены – о верности мужей.

Во-вторых, мужчин волновали половые отношения в браке, точнее, соответствие женщины как сексуального партнера. Согласно «Кармен…», если женщина «проявляет желание в отношениях», это «показывает ее развращенность и порочность». Далее автор утверждал, что порядочная женщина не «совершает акт Афродиты неестественным образом». Недопустимы были оральный секс с женой и фелляция со стороны жены. Можно предположить, что людей беспокоило, чтобы отношения с женой не походили на сексуальные развлечения с рабыней или проституткой. Еще мужчины боялись, как бы жена не оказалась лесбиянкой. Артемидор более великодушен в своих предположениях, чем «Кармен…», позволяя женщине получать наслаждение от полового акта. Правда, жена должна быть покорной: «Соединяться со своей женой, когда она к тому охотна, податлива и не противится, одинаково к добру для всех: ибо жена есть для сновидца его ремесло или занятие, доставляющее ему удовольствие, или же то, над чем он начальствует и властвует, как над женой. Сон означает, что от всякого такого будет ему выгода, потому что и от выгоды людям приятно, и от любовных соединений приятно. Если, однако, жена неподатлива и противится, то значение сна противоположное» (Сонник, 1.78). В соединении мужа с женой «естественным» являлось положение лицом к лицу (1.79), другие же, включая сзади и стоя («люди используют эту позицию, когда не имеют постели или подстилки»); когда женщина стоит на коленях или лежит ничком, а также когда женщина располагается сверху мужчины, считались «порожденными их развращенностью, распущенностью и пьянством…». При этом не важно, как смотрела на это женщина, хотя, как сказано выше, Артемидор признавал за ней право получать наслаждение от акта. Поэтому желание подходило для половой жизни в браке, в котором оба партнера верны друг другу, и жена оставалась скромной и пассивной, а не выступала «в роли гетеры».

Еще люди спрашивали, не закончится их брак разводом или даже убийством, например, жена могла отравить мужа. Очень часто говорилось о разводах, много астрологических предсказаний о жене, ушедшей от мужа; похоже, это очень распространенный случай. Артемидор тоже часто писал о разводе, доказывая, что он был частым явлением. В основном мужья опасались разводов, так как после них жены забирали свое приданое.

Для благополучного брака было нужно иметь детей, поэтому многих интересовало: не окажутся ли он или его жена бесплодными, сколько у них будет детей, будут ли они (как отмечалось во многих астрологических предсказаниях) «хорошими детьми»? Люди предпочитали иметь мальчиков; недаром «младенцы мужского рода [увиденные во сне] – это хорошо, а женского – плохо» (Сонник, 4.10). Нигде не упоминалось о детоубийстве, абортах или предохранении, так как иметь мало детей или вообще оказаться без них – это было самым большим горем для семьи.

Дети находились в полной власти отца. Отношения между ними могли быть плохими или не очень, но ожидалось, что они обязательно будут хорошими, поскольку родители обеспечивали детей всем необходимым и заботились о том, чтобы оставить им наследство. Между двумя поколениями часто ощущалась напряженность, так как родителей не удовлетворяли недостаток почтительности к старшим и беспечное отношение к имуществу и накопленным ими средствам. Взрослые интересовались, будет ли у их чад много детей, будут ли они ладить друг с другом, в первую очередь это касалось отношений между братьями. Беспокоились о том, что дети часто ссорятся друг с другом, что выходило для семьи боком. Если оставить в стороне малые семьи, судя по всем сведениям встречавшиеся крайне редко, то в больших семьях ссоры и раздоры, казалось, были обычным явлением.

Я уже говорил о роли секса в браке, но стоит посмотреть в целом на половую жизнь простых людей. Понятно, что мужчина вступал в интимные отношения с женой ради продолжения рода; однако определить другие аспекты этой жизни оказалось труднее. В трудах элиты, особенно Овидия, Марциала и Ювенала, а также историков, риторов и авторов почти всех родов литературы содержатся сведения о мужской половой активности. При всем ее разнообразии и сложности подавляющая часть мужской элиты придавала огромное значение своему доминированию и стыдилась подчиненной роли, имея в виду, что все виды секса, будь то гетеросексуальный или гомосексуальный, оценивались как особые отношения господства и подчинения. Поэтому допустимость любой формы половых сношений зависела не столько от ее физиологии, сколько от того, кем являлись партнеры и какую роль в них играл конкретный человек. Отношения могли быть с людьми разного или одного пола, различного гражданского статуса (с рабами или со свободнорожденными), разного семейного положения (имевший семью партнер или нет); оплачиваемыми или бесплатными; целью продолжения рода или получения сексуального удовлетворения, но оставалось главное: какую роль играл во всем этом человек – доминантную или подчиненную. Каждый вид интимных отношений оценивался по тому, насколько он соответствовал общепринятым «правилам игры»; и понятно, что все это было очень сложно.

При условии соблюдения общественных норм помимо половых отношений в браке допускались и другие, самые разные их виды. Интересно, что в литературе мы не находим характеристику человека как «гомосексуального» или «гетеросексуального». Вообще в латыни нет определения «гомосексуал» или «гетеросексуал». Правильнее говорить о специфических актах и ситуациях в культуре элиты, которая никогда не ставила под сомнение важность мужского доминирования как модель поведения и самоидентификации мужчины.

Вопрос в том, можно ли эту изменчивую модель сексуального поведения применить к простым людям? Оказывается, они тоже смотрели на половые отношения с точки зрения доминирующей или подчиненной роли. Выразительным доказательством приравнивания мужества к сексуальному насилию служит праща. На свинцовых снарядах, по форме напоминающих желудь, были обнаружены надписи, адресованные противнику: на некоторых выцарапаны просто два слова «На, получай!», но во многих использован колоритный сексуальный язык, ясно выражавший превосходство. Эти glans (в латыни «пенис» и «праща» обозначаются одним словом), оставшиеся от войны против Октавиана, а затем Августа, имеют надпись «Я ищу задницу Октавиана» (CIL 11.6721.7) – и это еще самое приличное выражение; все они связаны с половым проникновением как образом доминирования. И такое представление о превосходстве выражали рядовые солдаты.