— Нет, — удивленно отозвался Гарри. — Не все.

Эггзи плеснул в бокал виски на два пальца и подошел к Гарри. Гарри поднял на него пристальный взгляд:

— Обещай не звать меня Мерлином.

— Никаких гарантий, — пожал плечами Эггзи. Гарри сузил глаза.

— Эггзи.

— Посмотрим, — отмахнулся Эггзи и поднес к его губам бокал. Гарри сделал церемонный глоток и даже не поморщился.

— Поправь на мне очки, будь добр.

Эггзи осторожно коснулся дужек и помахал рукой линзам:

— Добрый вечер, Мэри!

Гарри на секунду прикрыл глаза. Эггзи выпрямился.

— Что он говорит?

— Он говорит, что тебе лучше спать сегодня с открытыми глазами, Эггзи, — тяжело вздохнул Гарри. Эггзи серьезно кивнул:

— И это все?

— Конечно, нет, — Гарри знакомо закатил глаза. — Он сам тебе все скажет, полагаю. Поехали, Эггзи, мы опаздываем. Дальняя дверь от лестницы, пожалуйста.

Эггзи отставил стакан в сторону и толкнул коляску в сторону указанной двери. За ней обнаружилась маленькая комната с зеркалами, без каких-либо еще дверей, и Эггзи удивленно застыл на пороге.

— Гарри, ты уверен?

— Никогда не был так не уверен ни в чем, — легко отозвался Гарри. — Теперь, будь добр, возьми мою ладонь и прижми к среднему зеркалу.

Эггзи, чувствуя себя очень глупо, подкатил кресло вплотную к зеркалу, повернул боком и, обхватив Гарри за запястье, приложил его ладонь к стеклу — зеркало было странно теплым.

В следующую секунду что-то пискнуло, и пол ушел из-под ног. Эггзи выпрямился, озираясь по сторонам, стены плыли мимо них, маленькую примерочную тащило вниз, как кабину лифта.

— Прямо ебучее Министерство Магии, — пробормотал он. Гарри дернул уголком рта:

— Боже правый, какой потрясающе начитанный юный рецидивист.

Эггзи фыркнул — и вдруг понял, что так и не отпустил руку Гарри.

И решил пока не отпускать.

Год спустя

Мерлин редко позволял себе сквернословить на работе, и его нарушение собственных правил было признаком по-настоящему отчаянной ситуации.

Пиджаки носить он так и не научился — не захотел учиться, но теперь над ним не было никого, кто мог бы навязывать предписания. Мерлин также воздержался от смены титула, что не могло его не радовать.

Меж тем, ситуация была хуже некуда.

Мерлин бежал, перепрыгивая через ступеньку, нервно барабанил пальцами по подлокотнику сиденья в пневмопоезде, стараясь не очень-то радоваться тому, что его личное присутствие понадобилось в координаторской.

Он был, с одной стороны, рад снова вернуться, пусть и частично, к оперативной работе. С другой, Мерлину не хотелось признавать, что он скучал по пульту и наушникам и страшно ревновал их к новому хозяину.

Уговорить Гарри занять кресло квартирмейстера оказалось подозрительно легко, как только кандидат Галахада применил свой дар убеждения. Делов-то, оказывается, — прикатить коляску в ателье и заявить, что Галахад у организации уже есть, но он готов потягаться за какое-нибудь еще имя. Мерлин усмехнулся, вспомнив лицо Эггзи, когда ему в конце концов отдали место Гавейна…

Мерлин ностальгически подумывал перетащить часть операторского оборудования в кабинет Круглого Стола, и никто не сказал бы ему слова против, он был в своем праве.

Мерлин всерьез размышлял об этом, глядя, как мучительно неспешно отъезжает дверь кабины.

Галахад повернул к нему голову, чуть разворачивая кресло, и сухо кивнул, приветствуя. Мерлин любил пошутить, что на работе Галахад не занимает рот ничем, кроме работы, и есть реальная возможность на склоне лет вылечить хотя бы застарелый алкоголизм.

Он приблизился, склоняясь над экранами, стараясь не смотреть на недовольное лицо Гарри.

— Нужны руки, а лучше — мозги, — коротко скомандовал Гарри. — И не те, которые ты мне отрядил, разумеется, в этих идиотах никакого проку, Мерлин, какого черта они делают здесь?

— Они живы, надеюсь? — рассеянно спросил Мерлин, разглядывая экраны. На них камера в очках агента Гавейна живописала все подробности задания в Риме.

Слишком много подробностей. Гарри фыркнул:

— Я отправил их в лабораторию, может, они в состоянии будут хотя бы донести до меня образцы, не разбив. Нам крайне необходим новый набор в технический штат, подниму этот вопрос на ближайшем сборе.

— Не забыть — не пускать тебя на ближайший сбор, — вздохнул Мерлин. Гарри никак не отреагировал, он сосредоточенно морщился, и по крайнему экрану бежал отчет об электронных командах. Мерлин скользнул по строчкам взглядом.

— Неплохо, я еще попробую связаться с восточноитальянской веткой, может, у них есть человек…

— Они уже послали Гарри, — подал голос Гавейн, который до этого сохранял поразительное спокойствие и пугающее молчание. Ну да ладно, парень был занят. — Гарри даже был вежлив, но у этих парней сейчас все люди в деле… пиздеж, они просто не хотят меня видеть после операции «Сэнди».

— Я тоже не хотел вас видеть после операции «Сэнди», Гавейн, — недобро ухмыльнулся Мерлин. — И не уверен, что хочу сейчас.

— Это было бы обидно, не будь взаимно, сэр, — пропел Эггзи самым противным своим голосом и размашисто метнул нож в голову боевику. Гарри отрывисто произнес:

— Трое на двенадцать часов с разрывными, найти укрытие.

Мерлин любил смотреть, как Гарри работает. Он помнил свою собственную работу квартирмейстером и то, как он отдыхал после — лежа часами без движения, не поднимая рук и держась подальше от клавиатуры.

Гарри, кажется, тосковал по возможности двигаться, как никогда раньше. В свой отдых Гарри пил таблетки для смягчения горла и по возможности молчал.

Отдел разработок обожал его, тестируя на нем все нано-препараты с микросенсорами. Гарри традиционно всех ненавидел, делая небольшие исключения для пары агентов, и с успехом сублимируя нерастраченную ненависть на новый кадетский набор — Мордред ушел в отставку, и Гарри пропадал в особняке, ежедневно раскатывая курсантов паровым катком.

Мерлин втайне скучал по временам, когда Гарри пропадал на заданиях, — но только в самые плохие дни.

В остальном жаловаться было не на что. Наверное.

Юный Гавейн на экране проворно припал к бетонному полу, не забыв выкинуть из укрытия на пару секунд средний палец. Гарри тяжело вздохнул:

— Манеры, Эггзи.

— Много чести мудакам, — выпалил тот, поспешно переводя дыхание. — Зато у меня есть стиль.

— Который скоро начнут узнавать, — пробормотал Мерлин, отходя к дальнему экрану. — Галахад, я нашел оперативную группу южнее, они дадут вертолет. Борс выручил их человека в начале нулевых, они должны нам по самые уши. И Гавейн не успел испортить с ними отношения.

— Успеет, день длинный. Гавейн, уходите оттуда. По моему сигналу на десять часов, стреляйте на уровне глаз, затем уходите в арку справа. Я проведу вас кварталами. Мерлин…

— Запросил вертолет, — буркнул Мерлин. Гарри запоздало улыбнулся:

— Спасибо. Сэр.

Мерлин в мыслях от души послал его куда подальше.

Только Гарри мог выдернуть человека из кресла Артура себе на помощь. С другой стороны, римская операция была слишком важной, чтобы не сделать все, что можно было сделать, а Гавейн, несмотря на свой характер и отношения с коллегами, был весьма ценным кадром. Мерлин в глубине души думал, что Эггзи стоил им слишком много денег и нервных клеток еще на стадии отбора, чтобы не беречь его теперь.

Эггзи притащил Гарри обратно в Кингсмен. С ним стоило считаться.

Пацан, чего греха таить, нравился Мерлину, хотя мог раздражать, как никто другой. Но Роксана однажды оказалась пугающе права насчет свежей крови.

Эггзи уже несся по узкой каменной галерее, коротко и скупо отстреливаясь. Гарри напряженно следил за ним, играя желваками.

— Что мне следует знать? — выпалил Эггзи, у него сбилось дыхание, но голос был веселый. Мерлин иногда задумывался, берет ли его хоть что-то. — Об этих чуваках с вертолетом.

— Что они мафиозная семья, с которой мы поддерживаем нейтралитет, потому что информация, продаваемая ими, слишком ценна. И которую вам придется устранять в случае, если вы не проявите должную дипломатичность в обращении с их людьми, — скороговоркой произнес Гарри. — И их падроне ненавидит англичан. Но по-английски говорит.