— Моя бабушка была ирландкой, — Эггзи перепрыгнул через обломок колонны. Мерлин следил за ним краем глаза, сидя у монитора связи. — Это мне как-то поможет?

— Не думаю, — рассеянно протянул Мерлин. Гарри поспешно прибавил:

— Просто будь вежлив и похвали его костюм. Он повернут на внешнем виде.

— Прямо как кое-кто.

Мерлин подавил желание покоситься на Гарри.

Гарри проигнорировал подколку, просматривая план квартала. Никто из них не сомневался, что Эггзи получит свое после, когда и если вернется.

Пока что он всегда возвращался.

Мерлин похлопал Гарри по плечу, привлекая внимание, он забывался, но Гарри не злился на него так, как мог бы. Казалось, он относится к подобным проявлениям с благодарностью, а не с досадой.

— Дальше без меня, джентльмены, пожалуй, вернусь к просиживанию штанов на троне.

— Ваша помощь неоценима, сэр, — бросил Гарри, на секунду повернув голову. — Я выведу трансляцию на ваш планшет. Рано поздравлять кого-то с успехом, но…

— Эггзи, — Мерлин нагнулся к микрофону, — мне надо напоминать вам о важности операции?

— Разве что сэру Галахаду, чтобы не задремал, — Эггзи развернулся и выстрелил появившемуся в конце коридора боевику в лоб. Гарри поджал губы, и Мерлин не удержал смешок. Кое-кто совсем не ценил свою жизнь.

Шагая обратно к кабине пневмопоезда, Мерлин на секунду оторвался от планшета и оглянулся на Гарри, прежде чем сесть в салон.

Гарри, не двигаясь, выглядел странно, сюрреалистично живым, его взгляд метался по экранам, к выбритому затылку и вискам тянулись тонкие провода, еще пара крепилась к его очкам, и для постороннего он наверняка составил бы картину грустную и пугающую.

Не для Мерлина.

Он, улыбаясь, отвернулся и сел в дожидающийся его поезд.

На экране планшета Гэри Анвин бежал, бил, стрелял, шутил и ругался сквозь зубы, пробираясь к вертолету, был руками и ногами Галахада, подчиняясь каждой команде. Гарри диктовал инструкции чуть севшим голосом, неизменно ровно дыша и следя за собой, как диктор на телевидении.

Мерлин прикрыл глаза, расслабленно откидывая голову на спинку кресла. Кабина мчала его обратно в Лондон.

Галахад снова был жив, это было единственным, что имело значение.