- До старости тебе ещё далеко, - заверил его Билл.

- Ты думаешь?

Вот, опять. Пауза, короткий взгляд и нейтральный тон, от которого начинают гореть щёки. И почему рыжие так легко краснеют? Люциус искоса смотрел на него, поигрывая стянутым со стола пером.

- А ты пропустил завтрак, - он кивнул на разбросанные по столу письма. - Нашёл что-нибудь?

Билл помрачнел, но мысленно поблагодарил Люциуса за возврат к реальности.

- Может быть, может быть, - он вытянул из вороха пергаментов свою палочку. - Ты не мог бы показать мне… Хм. Лучше так: давай сходим в башню. Надо кое-что проверить.

- Давай, - Люциус, не задавая лишних вопросов, легко поднялся из глубокого кресла и скользнул к выходу.

“Нет, старостью тут и не пахнет”, - Билл последовал за ним, пытаясь отделаться от мысли, что его собственная осанка не так безупречна. По мере приближения к башне он всё же сумел сосредоточиться на главном. На входе Люциус посторонился, пропуская его вперёд, и Билл двинулся к центру. Остановился, посмотрел вверх, в темноту купола, а потом обвёл башню изучающим взглядом. День выдался ветреный, и в наступившей тишине слышалось посвистывание сквозняка в черепице.

- Активируй родовые чары, - сказал Билл.

- В смысле? Они всегда активированы.

- Призови, как если бы ты собирался что-то изменить.

Люциус подошёл к стене, прижал к ней раскрытую ладонь и пробормотал что-то. Чары были невидимы, но воздух мгновенно завибрировал от магического напряжения. Люциус вопросительно посмотрел на Билла, и тот, кивнув, поднял палочку. Под действием египетского Выявляющего стены замерцали бледно-голубым свечением, в котором кое-где вспыхивали красные искры.

- Ты же знаешь, что все древние чары дают такой эффект, - поспешил с объяснением Люциус, и Билл вновь кивнул. Правда, долговременные заклятия в какой-то мере близки к стихийной магии и на выявление реагируют как тёмные. Искры ещё не показатель. Интереснее другое…

- Фините инкантатем. Покажи мне завещание. Чары оставь.

Люциус глянул на него, но от расспросов удержался, лишь тронул палочкой одну из деревянных панелей. На ней тут же проступили знакомые огненные буквы. Билл шагнул ближе.

- Отойди-ка.

Он взмахнул палочкой и во второй раз произнёс заклятие. Струя голубоватого пламени ударила в завещание. Оно зашипело, точно сотня рассерженных змей, буквы запылали сильнее, сливаясь в ослепительной вспышке. Люциус зажмурился, а когда открыл глаза, то вздрогнул и отшатнулся от стены. Башня полыхала густо-багровым. Жуткое сияние растекалось по стенам, пульсируя, точно живое.

- Что это? – вполголоса спросил он, неверяще оглядываясь. Билл медленно, словно нехотя, поднял палочку и наложил Распознающее. Вгляделся в получившийся символ и вздохнул.

- Охранные чары. Настолько мощные, что просто не могут быть светлыми.

- Но это… Они никогда себя так не проявляли!

- Гуго обеспечил маскировку. Защиту защиты. Я лишь предположил, что он использовал какие-то особые чары. Но если б не завещание, то искать бы мне их до старости.

- Думаешь, чары завязаны на нём? – напряжённо спросил Люциус.

- Нет. То есть, я не уверен. Но обычно магия такого уровня держится на чём-то большем. Где его могила?

Тот помолчал.

- Нигде. Тело предали огню, как он и… завещал.

Они невольно покосились на потрескивающие буквы. Люциус взмахнул палочкой. Вместе с завещанием исчезло и красное свечение.

- Значит, что-то не так с нашей защитой, - он устало потёр лоб. – Но почему погибла Нарцисса? И остальные?

- Возможно, они сделали нечто такое, что чары восприняли как угрозу. Или же… - Билл замялся.

- Или что?

- Есть вариант, что заклятие… ну… забирало их.

- Заби… Что? – Люциус потрясённо уставился на него. – Ты думаешь, он наложил чары, которые требуют человеческих жертв? Из собственного рода?

- Они не принадлежали к его роду, - тихо возразил Билл. – И вообще, дело может быть и не в этом, а в том, например, что они женщины. Или что чистокровные. Не знаю пока. Это всего лишь версия.

- Но это ужасно, - так же тихо сказал Люциус. – Как тебе такое в голову пришло?

- Но он и был ужасным, разве нет? – тот сумел выдержать его взгляд. – Я всего лишь попытался думать как он. Попытался представить, чего он мог хотеть. Например, защиты для своего рода. Магия крови – самая древняя и самая мощная. И я вспомнил про его исчезнувших жён. А ваши Охранные… Мне часто приходилось иметь дело с этими чарами, но ваши совершенно ни на что не похожи . Он мог создавать их годами и использовать при этом всё, что угодно.

Люциус молчал, и Билл знал, о чём он думает. Кровь. Абсолютный ингредиент, который теперь практически не применяется – слишком сильный, непредсказуемый. Опасный. Основа дикой, первобытной магии, магии тех времён, когда ещё не было разделения на тёмное и светлое. Даже у магглов осталась смутная память о некоторых обрядах: человеческая жертва как залог того, что урожай будет богаче. Или фундамент здания крепче. Что уж говорить о крови мага, да ещё взятой насильно. Сильнейшее тёмное волшебство.

- А ведь это похуже любого проклятия, - отрешённо проговорил Люциус.

- Это и есть проклятие – если не формально, то по своей сути.

- Что ты намерен предпринять?

- Не знаю, - Билл потёр ноющие виски. – Я даже не уверен, что прав. Давай уйдём отсюда.

В коридоре он было остановился у библиотеки, но Люциус буквально потащил его дальше, в свой кабинет. Там он порылся в баре и, плеснув в стаканы немного виски, отлевитировал один Биллу. Тот подхватил его и опустился на софу; глотнул и чуть поморщился, машинально отметив, что за эти дни отвык от крепкого алкоголя. Короткая прогулка в башню измотала его до крайности, но он знал, что разговор ещё не закончен.

- Ты когда-нибудь сталкивался с жертвенной магией? – Люциус водил пальцем по ободку стакана, и голос его звучал ровно, но Билл всей кожей ощущал, как он напряжён.

- Нет, о ней мало данных. Слышал кое-что.

- Да, я тоже. И если я хоть что-то понял, жертвы должны быть… регулярными. Но женщины погибали через разные промежутки времени, так?

- Верно, - кивнул Билл. Он успел подумать и об этом. – Тут, по-моему, могут быть два варианта: либо чары не цикличны, а реагируют, скажем, только на опасность, либо же… я не прав.

Люциус наконец поднял на него глаза.

- Ну да, я могу и ошибаться, - Билл пожал плечами. – Просто меня беспокоит природа этих чар. Да ты и сам их видел. Так что постараемся выяснить, что мог натворить твой симпатичный родственник. Возможно, всё не так мрачно, как кажется, - он неуверенно улыбнулся Люциусу.

Тот, склонив голову набок, смотрел на него со странной смесью удивления и признательности.

- Но в любом случае, эту версию ты намерен изучить до конца, так?

- Ну… да. Понимаешь, если возникла идея, то надо разобраться. Иначе потом мысли возвращаются к ней, и ты не можешь толком…

- Ладно, ладно, - улыбка Люциуса была усталой, но вполне искренней. – Вот что: я просмотрю бумаги хозяев Мэнора. Помимо документов там есть всякого рода заметки; кто-то из них наверняка интересовался родовыми чарами. Мне кажется, я даже припоминаю такую статью у Кассиуса Малфоя.

Билл изумлённо воззрился на него.

- Ну что? По-твоему, среди Малфоев не может быть учёных?

- Я думал, вы всё больше по политическим интригам, - преувеличенно серьёзно сказал Билл.

- Много ты знаешь, - фыркнул Люциус. А потом поднялся, подошёл к софе и сел рядом, почти вплотную. Билл покосился на него, но тот лишь задумчиво смотрел перед собой, катая в ладонях стакан. Тогда он откинулся на спинку и закрыл глаза. Ни один из них не сказал ни слова, но было что-то странно успокаивающее в том, чтобы вот так сидеть и молчать. Головная боль потихоньку отступала, и Билл даже задремал, как вдруг противно задребезжали сигнальные чары.

- Кажется, хозяйка недовольна, - Люциус вскочил на ноги и потянул за собой полусонного Билла.