Люциус резко встал, позабытая книга с глухим стуком хлопнулась на пол.

- Дай взглянуть.

Билл протянул бумаги, и он пробежал их глазами, напряжённо хмуря брови.

- И всё же это вполне может быть совпадением, - он прошёлся по кабинету. - Здесь ведь стоит пометка “Предположительно”. И вообще, всё это… смутно, - он с отвращением швырнул бумаги на стол.

- Есть и ещё кое-что, - вздохнул Билл. Поднявшись, достал из кармана уменьшенный свёрток и тронул его палочкой. Тот развернулся с тихим шелестом, и в воздухе повисли рисунки Нарциссы.

- Взгляни сюда. Видишь, это толпа. А вот здесь…

Изломанные силуэты обрели вполне конкретный смысл. Люди, распятые на механизмах. Люди, привязанные к столбу, стоящему в куче хвороста. И всегда рядом с ними возвышалась фигура - святой инквизитор в чёрном или палач в красном. Безликий человек с крестом в руках. Люциус медленно прошёлся вдоль рисунков.

- И на всех такое?..

- Нет, но на остальных просто линии.

- И что же? - Люциус резко развернулся. - Ты думаешь, что она узнала о прошлом моего предка и так огорчилась, что выбросилась из окна?

- Нет, но… - Билл провёл рукой по волосам. - Он явно связан с проклятием. Такой человек наверняка имел врагов, или он сам был не вполне адекватен и проклял свой же род.

Люциус промолчал, его лицо было непроницаемо, но Билл знал, о чём он думает. Ему самому во время войны приходилось сражаться с магами, а в Последней битве - убивать. А магия даёт определённое родство, где-то на уровне инстинктов. Или же это связано с тем, что магов немного… Как бы то ни было, даже защищаясь, трудно заставить себя прервать жизнь волшебника - всё внутри восстаёт против этого. Обезвредить - да, но убить… Словно от тебя отрезают кусок. Возможно, у Пожирателей было проще, но почему-то Биллу казалось, что с лёгкостью убивать могут только психопаты или садисты. Всегда есть сопротивление магии. А год за годом истязать магов, сжигать на кострах - кем надо быть? Это, наверно, сродни каннибализму - нарушение основного табу.

- Итак, Хьюго занимался тем, что поил магов расплавленным оловом, - Люциус наконец отвёл взгляд от рисунков. - Но если он по понятным причинам хотел скрыть своё прошлое, то зачем взял фамилию, основанную на прозвище?

- Полагаю, ему это всё нравилось.

Люциус рассмеялся холодным безжизненным смехом и вновь опустился в кресло.

- Наш предок - маньяк. Маг-инквизитор. Отличная новость для “Ежедневного Пророка”, - он вновь усмехнулся. - И всё же: какая может быть связь между ним и гибелью женщин?

- Я не знаю, но эти рисунки… Слишком странное совпадение, согласись.

- Да-да, - Люциус рассеянно смотрел куда-то поверх его плеча. - Lucerna extincta…**

- Что?

- Я говорю: ты прав, едва ли это совпадение, - он вновь взглянул на рисунки. - Лучше бы он был пиратом, да?

Что тут можно ответить - чёрт его знает.

- Я постараюсь выяснить, откуда пришло проклятие.

Люциус промолчал, устало спрятав лицо в ладонях. Билл, помедлив, собрал полученные в Архиве пергаменты и двинулся к выходу.

- Билл, - голос звучал глухо. - Тебе ещё нужны эти рисунки?

- Нет, - ответил он, не оборачиваясь. Уже на выходе услышал яростный шёпот:

- Инсендио!

Дом постепенно погрузился в сон, но сон этот был беспокойным. Стёкла дрожали под напором осеннего ветра, шторы колыхались от сквозняка. Потрескивали висящие на стенах маленькие светильники, а ночная тьма злобно крысилась на них из углов. Двое людей, разделённые несколькими ярдами коридора и парой дверей, смотрели в пустоту, становясь лёгкой добычей бессонницы.

* (ст.-фр.) mal foi, mal foy - если верить википедии

** “погашенный свет”, одно из стандартных обвинений, выдвигаемых инквизицией колдунам и ведьмам

========== Глава 10 ==========

Билл отложил последнее письмо и откинулся в кресле. Поёрзав, устроил гудящую голову на спинке и закрыл глаза. Он торчал в библиотеке с раннего утра и досконально изучил всю переписку. Но пытаться сейчас разобрать мешанину найденных фактов - гиблое дело. Завтра он посмотрит на это свежим взглядом. Мысли вернулись к тому, что он обнаружил в Архиве. Мгновенно вспомнилось и застывшее лицо Люциуса, но он усилием воли заставил себя сосредоточиться на фактах. По-прежнему не было полной уверенности в том, что проклятие связано с Гуго. И всё же Билл не сомневался, что нюх его и в этот раз не подвёл. Да и в любом случае нужна какая-то версия.

Итак, Гуго. Два варианта: проклятие пришло со стороны, или же он сам его наложил. Первое так и просится: маги должны были его ненавидеть. Но… Ни одного упоминания в книгах - похоже, свидетелей не осталось. Некому мстить. Конечно, кто-то мог уцелеть, но Гуго-то в конце концов исчез, а в Англии появился уже под другим именем. Но и Франция отсюда недалеко. Если его узнали… Билл покачнулся в кресле, устраиваясь поудобнее. Здесь новоявленный Хьюго наверняка жил уединённо - по крайней мере, первое время. Не совсем же он был идиот, чтобы светиться. Жил себе в башне, строил дом. Башня. Что-то с ней связано такое… Билл потёр лоб. Ладно. Допустим, что кто-то его проклял. Мог ли он не заметить? Человек такого типа должен был обладать невероятным умом, изворотливостью и силой. Иначе бы не протянул столько. Стоп. А сколько, собственно…

- Акцио.

Летопись ленивым кашалотом проползла по бумажному письменному морю. Полистав тяжеленный том, Билл обнаружил искомую дату. Припомнил архивные материалы. Ага. По самым скромным предположениям Гуго прожил сто тридцать лет. А может, и больше. Даже по нынешним меркам это много. В основном жизнь мага длится сто - сто десять лет. Ну, сто двадцать. Долгожительство же - редкость и признак большого магического потенциала. А если вспомнить, что он лечил от чумы… Сомнений нет: Гуго был очень сильным магом. Такого не проклянёшь. Или всё же кто-то смог? Почему-то Билл в это не верил. “Посторонние тут не замешаны”, - подумал он, отодвигая летопись. Но если так… Он вспомнил изображение зловещего старика в галерее. Каким он был? Жестоким, расчётливым, хитрым. Одержимым? Может быть. Неизвестно, как складывалась его жизнь до вступления в орден. Возможно, он ненавидел магов и потому преследовал их. Но если подумать, вряд ли им двигала одна лишь слепая ненависть. На службе он обрёл власть, положение, деньги и при этом умудрился получить прозвище “Святой”. Изощрённый ум. Предприимчивый человек, чтоб его. На психа, пожалуй, не тянет. И даже если предположить, что под конец жизни он всё-таки спятил, спятил настолько, что проклял собственный род… Должна быть причина. “Сумасшедший” вовсе не значит “идиот”. Наоборот, такие люди зачастую очень хитры и умеют логически мыслить - по своим понятиям, конечно. А какая у Гуго могла быть логика? Чего он хотел? Было ли это местью за обиду? Хм… Такого обидишь. В своей семье он наверняка был настоящим…

Семья.

Вот оно! Он приехал в Англию, чтобы основать род. Дал ему имя, землю, построил дом, оставил завещание потомкам. Да… завещание. А что ещё он мог для них сделать?

Вот зараза.

Не может быть.

Дверь приоткрылась, и Люциус, шагнув внутрь, замер.

- Что случилось? - он быстро подошёл к застывшему в кресле Биллу. - Ты словно боггарта увидел.

- Я… да. То есть, нет. Просто задумался, - Билл тряхнул волосами. - А ты что-то хотел? - спросил он и тут же сообразил, что звучит это не слишком вежливо. Люциус смерил его задумчивым взглядом.

- Просто хотел извиниться. Вчера я среагировал несколько…

- Всё нормально, - поспешно ответил Билл. - И… мне жаль. Ну, что всё так… с твоим предком.

Повисло неловкое молчание. Наконец Люциус опустился в кресло и неожиданно улыбнулся.

- А я сейчас навещал Скорпиуса. Он укусил меня за палец, представляешь? Постоянно лепечет что-то, но моё имя так и не выговорил.

- И как же он зовёт тебя? Дедушкой? - Билл тоже не смог сдержать улыбку. - Дедулей?

Люциус, глянув на него, рассмеялся.

- Тут ты меня поймал. Нарцисса, к примеру, запрещала называть себя бабушкой. А я всё никак не могу решить, что же делать: гордиться внуком или терзаться по поводу подступившей старости.