— Ну и что?

— Да просто странно. И это несмотря на то, что у вас было множество врагов.

— Их и сейчас хватает, — небрежно отмахнулся Люциус. — Но мы же не в Италии, чтобы вершить вендетты под балконами. Всегда можно договориться и без кровопролития, уверяю. А насчёт остального, — он самодовольно улыбнулся, — всего лишь стратегия, прозорливость и личное обаяние.

Билл фыркнул.

— Ну, и чуть-чуть Феликс Фелицис, может быть. Конечно, не могу ручаться за всех предков, но меня, к примеру, учили не заигрывать с тёмной магией, если всего можно добиться при помощи денег и тонкого расчёта. Манипуляция — это тоже искусство, знаешь ли. Так что вряд ли кто-то из Малфоев заключал сделки с демонами — такое бы не прошло незамеченным.

— Да, ты прав, конечно, — Билл потёр лоб и устало улыбнулся. — Похоже, я уже хватаюсь за все мало-мальски годные версии.

— Просто делаешь свою работу, — взгляд Люциуса стал задумчивым. — И я, кажется, ещё не говорил, как благодарен тебе. За всё.

— Я… э-э.. спасибо.

Люциус продолжал пристально смотреть на смущённого Билла, и тот чувствовал, что краснеет под этим взглядом. В наступившей тишине послышался мелодичный звон часов из гостиной.

— А мы засиделись, — сказал наконец Люциус. Он хлопнул в ладоши и остатки ужина исчезли. — Ты выглядишь усталым, иди спать.

— Да, пожалуй, — Билл поднялся, — но летопись ты всё-таки верни.

Тот фыркнул и небрежно постучал палочкой по столу. Огромный фолиант возник немым укором, и Билл невольно приостановился. Люциус вздохнул и мягко подтолкнул его к двери.

— Вон отсюда, доброй ночи.

— Доброй ночи.

Подходя к дверям спальни, Билл всё ещё улыбался.

*****

Ровно в шесть утра он открыл глаза. Вечером измученный бессонницей и чтением летописи организм выключился мгновенно, зато теперь Билл чувствовал себя выспавшимся и полным сил. Выйдя из душа, он решил с пользой провести оставшееся до завтрака время и направился в библиотеку. Фолиант в тёмной обложке всё так же терпеливо ожидал его. Билл зажёг свечи и принялся за чтение. Он листал пожелтевшие страницы и хмурился всё больше. Летопись являла собой образец повествовательной дипломатии: все скользкие моменты описывались обтекаемо, как бы между делом, а то и вовсе замалчивались. «После его смерти хозяином Мэнора стал младший из сыновей — Лестер» — почему? «Их помолвка расстроилась» — какого чёрта? «Робигус уехал в Индию, и более от него вестей не получали» — и зачем его туда понесло? «Наверно, обиделся на идиотское имя», — мрачно подумал Билл и захлопнул книгу.*

За завтраком царило оживление — Малфои обсуждали грядущий приём. Билл молча потягивал крепкий чай и думал о своём. Встав из-за стола, он вновь поднялся в библиотеку. Люциус догнал его у дверей.

— Что-то случилось?

— Всё нормально. Просто ваша летопись сводит меня с ума.

Выслушав его претензии, Люциус рассмеялся и опустился в кресло.

— Действительно, у нас принято оставаться в рамках приличий, даже если речь идёт о летописи рода. Но некоторые истории у всех на слуху — из разряда тех, о которых не пишут, но все и так знают, в чём там было дело. Кое-что я, наверно, смогу объяснить, — он поудобнее устроился в кресле и выжидающе посмотрел на Билла.

— Но разве тебе не нужно готовиться к приёму?

— Успеется, — беспечно отмахнулся Люциус. — За эльфами присмотрит Астория, ей эта суета только в радость. Ну, что там у тебя?

— А у меня тут… — Билл поводил пальцем по пергаменту, — «Робигус уехал в Индию…»

— А, этот. Обиделся на идиотское имя.

— Ты, должно быть, шутишь.

— Вовсе нет…

Так они просидели до обеда. Люциус выдавал семейные секреты, не без иронии отзываясь о некоторых из своих предков. Да уж, нравы у них были те ещё. Хотя, если вдуматься, то же самое, что и у всех людей: любили, изменяли, ссорились, мирились. Люциус оказался великолепным рассказчиком — причудливые имена с потемневшего пергамента словно оживали, заполняя комнату образами давно ушедших магов. Билл даже заслушался. Но в полной мере насладиться рассказом мешала мысль, что он опять ищет не там. Не мысль даже, а ощущение. «Не то, не то, не то…» После обеда он договорился с Джинни о встрече и аппарировал в Лондон. Зашёл в магазинчик ингредиентов — зелья для работы он предпочитал готовить сам. Прогулялся по знакомым улицам. Мысли упорно возвращались к летописи Малфоев и тому странному, тревожащему чувству. В конце концов Билл плюнул на все факты и доводы и решил проверить кое-что самостоятельно. На летопись, пожалуй, полагаться не стоило. Проскользнув в Министерство, он отправился на самый нижний уровень — в Архив.

Как утверждали шутники (особенно некий любитель килтов), в Архиве служили одни вампиры, ибо только вампиров не раздражает постоянный полумрак. Место и впрямь было… своеобразное. Кингсли ещё и реорганизовал его, так что там теперь содержались не только магические, но и маггловские книги. Огромное пространство было заполнено книжными стеллажами, уходящими в темноту, а меж них скользили неупокоенными тенями молчаливые служащие. Билл поборол чувство лёгкого дискомфорта и прошёл к тускло освещённой стойке в центре зала.

— Мистер Уизли, — старший архивариус помнил всех работников по имени. — Давненько не заходили.

— У меня был отпуск.

— О, — по каменному лицу прошла трещина, призванная, видимо, изобразить вежливую улыбку. — Вам как всегда — «Антологию проклятий»?

— Нет. То есть, да, и её тоже. А ещё я хотел бы найти информацию об историческом лице.

— Если в книгах содержится хоть одно упоминание, мы найдём его. Заполняйте форму.

Билл быстро перечислил «Факты» и помедлил над «Предположениями». В результате записал все свои идеи — на всякий случай. В «Статусе запроса», подумав, указал «не срочно».

— Вот.

Архивариус просмотрел пергамент.

— Хорошо. Результаты можно получить через тридцать шесть часов.

Билл поблагодарил и, прихватив уменьшенную «Антологию», убрался оттуда. На верхних уровнях тоже царила тишина — рабочий день закончился. Билл прошёл в свой кабинет. Роба, конечно, не было. Он уселся прямо на стол, болтая ногами. Пустой кабинет внезапно показался каким-то незнакомым, хотя ничего в нём не изменилось. Билл вспомнил свою маленькую квартирку, опустевшую «Ракушку» — такие привычные и такие… чужие. Или даже чуждые. Странно. Хотя, если подумать: что у него есть? Работа и съёмное жильё. Не то, чем стоило бы дорожить. Не то, о чём стоило бы помнить. Вот у Люциуса есть всё, к чему должен стремиться мужчина: дом, настоящий, обжитой, с историей, и родные люди рядом, своя семья. «Наверно, именно поэтому так хочется помочь ему», — размышлял Билл. Если уж тебе не повезло, так пусть у других будет всё хорошо. Нет, он вовсе не жалел себя и не завидовал, он просто… Просто хотел помочь.

Интересно, а если бы Люциус Малфой был горбатым стариком, ты бы тоже так старался?

Внутренний голос вдруг обрёл интонации МакКормака. Билл замер, обалдело уставившись в пустоту.

— Восемь вечера, — недовольно прокряхтели старенькие часы с каминной полки. Билл соскользнул на пол, пробормотав:

— Пошёл ты, Роб.

Он трансфигурировал кресло в небольшую низкую кушетку. Минутой позже из камина выпрыгнула Джинни, ловко удерживая на одной руке поднос с двумя закрытыми кружками.

— Привет, рыжий!

— Привет, рыжая, — он принял поднос и поцеловал подставленную щёку. В ответ Джинни звонко чмокнула его в нос и рухнула на кушетку.

— Неужели этот безумный день закончился!

Билл улыбнулся — стандартная фраза. Джинни работала в отделе международного магического сотрудничества, где, по собственному выражению, «пахала как стадо фестралов». В течение дня они почти не виделись, а на выходных встречались в Норе — там толком не поговоришь. Поэтому посиделки после работы стали традицией. Они болтали обо всём подряд, а иногда сидели молча (с Джинни очень хорошо было молчать), пили сливочное пиво или… Билл принюхался. Кофе по-ирландски! Он протянул сестре её кружку и сделал глоток из своей. Зажмурился от удовольствия.