Ледяные пальцы впивались в предплечье, запах тлена усиливался.
— Посмотри на меня, Люциус, — шептало оно. — Взгляни мне в лицо, ну же…
И он понимал, что голос звучит глухо из-за земли или червей, сыплющихся изо рта, и не хотел, не хотел смотреть, но знал, что должен…
Он проснулся, резко сел на кровати. Оглядевшись, с облегчением откинулся на простыни и вдруг понял, что запах тлена не исчез. Осветив комнату, увидел, что кровать — это гигантский кусок гниющей плоти, а укрыт он мёртвой кожей. И тогда Люциус закричал и проснулся — на этот раз по-настоящему. Вскочив с постели, бросился в ванную и больше часа просидел в горячей воде. Оставшееся до утра время он потратил на подготовку к визиту в министерство, втайне надеясь отделаться малой кровью и отвязаться от них побыстрее. Наивный. Какие-то «специальные эксперты» задали множество хорошо знакомых вопросов о Лорде и Пожирателях, и он еле сдержался, чтобы не посоветовать им заглянуть в протоколы допросов, коих в аврорате скопился не один десяток. Мерлин, неужели это никогда не закончится? Как ни странно, Андромеду, также упомянутую в завещании, допрашивали ещё дольше. Идиоты. В Гринготсе всё прошло гладко, но процедура оказалась такой долгой и беспощадно нудной, что Люциус засомневался, что же хуже: идиоты или бюрократы. В результате к вечеру он был абсолютно выжат. А тут ещё Билл — пожалеть вздумал…
Люциус вздохнул, поставил на тумбочку осточертевшую рюмку и опустился на софу. Надо быть объективным: жалость не в стиле Билла. Он хотел проявить сочувствие. Быть может, поддержать. И не его вина, что Люциус Малфой просто не умеет принимать такие подарки. Да, этому ни отец, ни дед не учили. Только Нарцисса могла, но…
— Её больше нет, — вполголоса произнёс он. — А ты выместил на нём злость.
Поправка: попытался выместить. Потому что то, что сейчас случилось, явно вышло за пределы маленькой мести. Хотелось уколоть, унизить — и алкоголем, и поцелуем, но в результате он получил куда больше, чем мог рассчитывать, о да. Люциус судорожно сцепил руки в замок, припоминая подробности. Когда он утратил контроль? Возможно, когда почувствовал запах, перекрывший тяжёлый аромат ликёра. От Билла пахло опавшими листьями, дымом и дождём — прохладный запах, а сам он был таким горячим под тонкой тканью рубашки, и его губы двигались так чувственно, отвечая на поцелуй…
Люциус вскочил с софы и принялся расхаживать по кабинету. Да что же это такое, чёрт подери? Билл согласился помочь, хотя был вовсе не обязан, а он… Глупо, очень глупо. Следует извиниться, немедленно. Нет, уже поздно, придётся ждать до завтра. А сейчас самым разумным было бы отправиться в заведение мадам Бриджит и провести пару часов с послушным и понятливым юношей. Да только не хотелось. Вернее, хотелось, но не этого. Значит, спать. От одной мысли о кровати в спальне Люциуса бросило в дрожь, и он, поразмыслив, наколдовал себе плед и пару подушек и улёгся всё на ту же софу. Закрыв глаза, попытался отвлечься от мысли о том, кому же из них принадлежал приглушённый стон, прозвучавший недавно в этой комнате. Он действительно не знал.
Как ни странно, заснул он почти мгновенно, и во сне видел осенний парк, укрытый пеленой дождя.
*****
За завтраком они избегали смотреть друг на друга, но потом направились в кабинет — утренние «военные советы» уже вошли у обоих в привычку. Люциус, усевшись за стол, нервно барабанил пальцами по крышке, но смотрел прямо.
— Я должен извиниться перед вами. Вчера я позволил себе…
— Я думал, мы теперь на «ты», — перебил Билл, невозмутимо встретив его взгляд.
Пауза.
— Да, конечно. Что ты собираешься делать сегодня? Как я понял, осмотр комнат ничего не дал?
Билл покачал головой.
— Нет. Будем рыться в архивной пыли.
— То есть всё-таки проклятие рода? — нахмурился Люциус.
— Ну, не обязательно. Возможно, что-то не так с этим местом. Просто я ставлю на древнее проклятие.
— Почему же?
— Хотя бы потому, что мы не нашли никаких следов. Абсолютное большинство современных проклятий несложно обнаружить, даже самые изощрённые. Они оставляют чёткий свежий след. Если знаешь, как искать, конечно. Обычно я трачу два-три дня на самые трудные случаи. А здесь — ничего.
— Ладно, но я по-прежнему не понимаю, как поколения Малфоев могли не заметить проклятие.
— Совсем ничего? Никаких преданий, семейных суеверий?
— Нет. Я думал об этом, но нет.
Билл поднялся и, по привычке, принялся расхаживать по кабинету.
— Возможно, оно было здесь ещё до вас. Или было наложено уже непосредственно на ваш род, но оставалось активным недолго. Бывают ведь и «спящие» проклятия.
— Крайне редко.
— Но бывают. Их могут вновь пробудить магические катаклизмы — война, например. Или какое-то немасштабное, но значимое для рода событие. Ну, кровосмешение там. Осквернение фамильного склепа. Пропажа или уничтожение артефакта.
— К примеру, родовой палочки, — Люциус внимательно разглядывал своё отражение в полированной поверхности стола.
Билл остановился.
— Да, об этом я подумал в первую очередь, — осторожно сказал он. — Но не факт. У вас ведь практически жил самый сильный тёмный маг столетия, и…
— Он здесь не жил, — перебил Люциус, уколов его взглядом. — Но… ты прав, — неохотно признал он, — всё это кажется вполне логичным. Сейчас, я полагаю, тебе нужна наша библиотека?
В гигантской полутёмной комнате царил идеальный порядок, несмотря на недавний обыск, — видимо, эльфы постарались.
— Потайные полки ты уже видел, но я их открою — может, найдёшь что-то полезное, — Люциус кружил по комнате, постукивая палочкой по стеллажам, и те раздвигались с тихим скрипом. — Книги по истории здесь, — он указал на ряд полок. — Что именно тебе нужно?
— Для начала всё, что есть об этой земле.
Люциус подумал немного и призвал пару толстенных томов.
— Вот. И я сразу дам тебе летопись рода, — он подошёл в солидному дубовому столу, стоящему в центре комнаты, и постучал по нему палочкой, пробормотав что-то. На столешнице возникла огромная книга в тёмной обложке, украшенной изображением серебристого дерева. «Герб», — догадался Билл.
— Я сегодня буду занят, — продолжал Люциус. — Решил привести в порядок все дела, касающиеся наследования, а то мало ли, — он невесело усмехнулся. — Не знаю, на сколько это затянется. Перья и пергамент в том шкафу, если что-то понадобится — зови эльфов.
— Хорошо, — кивнул Билл.
Тот тоже кивнул и вышел. Билл смотрел ему вслед, чувствуя одновременно и облегчение, и разочарование. Отогнав неуместные мысли, принялся за чтение. Одна из книг была написана на странной смеси латыни и староанглийского, но он упрямо продирался сквозь текст, делая пометки на пергаменте, и не заметил, как подошло время обеда. Люциуса за столом не было. Билл наспех перекусил и, извинившись перед Асторией и Драко, вернулся в библиотеку. Работы ему хватило до вечера, а результатом явился исчёрканный вдоль и поперёк пергамент. Голова трещала от мешанины ненужных фактов и давно позабытых имён. Он с тоской поглядывал на летопись, представляя, сколько же дней ему придётся изучать многовековую историю рода. Надо выработать какую-то систему… Завтра. Сейчас он способен вырабатывать только углекислый газ. Прихватив пергамент, Билл отправился ужинать. На этот раз за столом собрались все. Люциус рассказал о своих бюрократических мытарствах, и они посочувствовали ему, заодно обсудив последние министерские назначения. Из-за стола тоже поднялись вместе. Люциус с Биллом шли впереди.
— Кое-что нашёл, — сказал Билл, не дожидаясь вопроса. — Но надо проверить. Я могу забирать книги из библиотеки?
— Ну разумеется. Или, если хочешь, можешь работать прямо там — хоть до утра. Я велю эльфам принести свечи.
Билл поблагодарил, подумав про себя, что чёрта-с-два он будет сидеть в библиотеке ночью. Малфой-Мэнор, конечно, был невероятно красив, но ему не давало покоя какое-то зловещее напряжение, разлитое в воздухе. Дурные предчувствия усиливались под вечер, и даже собственная комната казалась… неуютной. Билл привык доверять своей интуиции — она не раз выручала его. Но сейчас оснований для беспокойства как будто не было — цветы не вянут, люстры на месте. Да и остальные, похоже, ничего такого не ощущали. «Это всё из-за бессонницы», — решил Билл, поднимаясь по лестнице вслед за Люциусом. На втором этаже Драко с Асторией пожелали им доброй ночи и удалились, обнимаясь и смеясь над чем-то своим. — Ты сейчас в библиотеку? — спросил Люциус.
