Снейп повернулся на звук громкого тиканья и узрел висящие на стене часы в виде гигантского снитча, из которого свисал маятник — квиддичная метла. Автор чудовищных ходиков явно был сумасшедшим, но жадиной его никто бы не назвал — позолотил он их щедро. Даже чересчур. Снейп окинул комнату быстрым взглядом и наконец заметил, что она изменилась. Кровать стала двуспальной, со множеством пёстрых подушек — Снейп такие терпеть не мог и ни за что бы не купил. Одна из тумбочек была завалена спортивными журналами. В кресле валялись смятые полотенца.

Два полотенца.

Почему-то именно это поразило больше всего. Снейп наклонился, чтобы рассмотреть их.

— Брось ты эти тряпки, самое интересное там!

Ал потащил его вниз по лестнице. Снейп успел заметить, что в доме прошёл ремонт, но какой-то странный: его словно бросили на полпути в тот самый момент, когда сочетание старого и нового стало оптимальным. Лёгкий беспорядок казался устоявшимся, даже уютным. Всё здесь было устроено не ради внешнего лоска, но для удобства хозяина.

Хозяина?

Снейп замер на пороге лаборатории, не осмеливаясь войти. Одно дело видеть себя в прошлом, это так или иначе знакомо, но будущее… Он осторожно выглянул из-за косяка и перевёл дух. Вроде, ничего особенного. Хлопочущий у котла человек не казался ни старым, ни немощным. Седина появилась, прибавилось морщин, но осанка не изменилась, и нож быстро стучал по доске. Какой же это год? Он оглянулся на Ала, но того не было видно.

Раздался звон Охранных чар, и сразу — стук входной двери.

— Северус! Ты где?

— Ну где я могу быть?

— Сочельник же! — из холла донёсся глухой стук, будто кто-то сбросил тяжёлые ботинки. — Хватит там чахнуть!

В проходную комнату вошёл Поттер. Всё такой же, только стал повыше, шире в плечах. Он казался замёрзшим, усталым и очень довольным. Снейп прислонился к стене, слушая ответ из лаборатории:

— Чем я хуже того, кто предпочитает в Сочельник носиться на мётлах в компании головорезов?

— Эй, поуважительнее! Они, между прочим, лучшие среди юниоров!

Поттер тоже не стал заходить в лабораторию, остановился у порога, повернувшись к Снейпу профилем. Тот машинально отметил, что первое впечатление было ошибочным — Поттеру можно было дать лет тридцать. И невольно Снейп задался вопросом, сколько из них он провёл в этом доме.

— Да хоть трижды лучшие, — буркнули из лаборатории. — Это не повод, чтобы носиться с ними, как с собственными детьми.

Поттер рассмеялся и, скрестив руки на груди, привалился к косяку.

— В некотором смысле они и есть мои дети. Я ведь тренер.

Нож застучал по разделочной доске ещё громче.

— Ну, не мог я отменить Последнюю тренировку в году! Это, знаешь ли, наша традиция! И потом, я освободился рано, как и обещал. Ты же сходишь со мной за ёлкой?

После непродолжительного молчания в ответ донеслось:

— Я сходил. Утром.

— Шутишь!

— Подумал, после обеда останутся одни пугала, а не ёлки, и сдерут за них втридорога.

— Ну да, да, — Поттер поднёс к губам ладонь, пряча улыбку. — Здорово. Я, по правде говоря, устал, так что это даже хорошо. Значит, ты её поставил? Теперь только нарядить?

Нож застучал как-то очень равномерно и старательно.

— Да ладно! Быть не может! — Поттер метнулся в гостиную; Снейп как завороженный пошёл следом.

Ёлка оказалась высокой, в человеческий рост. И красивой. Мишуры, по мнению Снейпа, навесили многовато, но искристые звёзды из фольги был хороши. Однако Поттер, ревниво разглядывающий деревце, казался недовольным.

— А где шарик?! — вдруг заорал он. — Сев, где тот…

“Сев???”

— Смотри лучше.

— Не вижу! — Поттер обежал вокруг ёлки. — Его нет!!

— Если ты не видишь, это ещё не значит, что его нет.

Тот, кого назвали Севом, возник на пороге. Снейп жадно смотрел на себя… на него. И правда, почти не изменился. Только вот мантия очень дорогая — Снейп бы вряд ли купил себе. И уж точно не стал бы в ней работать. Но помимо мантии было ещё что-то такое, отчего хотелось смотреть дальше, и в то же время — отвернуться. Что-то манящее и вместе с тем совершенно непереносимое. Снейп невольно отступил в тень, а его двойник вздохнул и взмахнул палочкой.

— Акцио! Держи.

Невесть откуда вылетел маленький красный шарик и опустился Поттеру в руки. Тот расплылся в счастливой улыбке.

— Ага! — он с удовольствием покатал шарик в ладони и поднял взгляд. — Ну, иди сюда.

— Брось, сколько можно. Это глупо.

— Ничего не глупо, это традиция!

— А, ещё одна великая традиция…

Ворча, он подошёл. Поттер осторожно взял шарик за нитку.

— Куда?

— Куда хочешь.

— Сев!

— Сюда.

— Нет, тут уже есть красное.

— Зачем ты всякий раз спрашиваешь, если всё равно делаешь по-своему??

Поттер фыркнул и, поводив рукой, наконец пристроил шарик среди ветвей. Воцарилось молчание, которое Снейпу показалось исполненным особого смысла, понятного, наверное, только двоим, стоящим у наряженной ёлки. А потом Поттер повернулся и обнял, а тот, второй, не отстранился…

— Почему руки ледяные?

— Ну…

— В снежки играли.

— Да.

— Боги, за что мне этот детский сад?

— Но это тоже тради…

— Лучше заткнись, — узкая ладонь легла Поттеру на лоб, и тот прикрыл глаза. — Пошли, выпьешь зелье.

— Да погоди ты со своим зельем… — Поттер удержал его и притянул ближе.

Снейп отвернулся на мгновение позже, чем следовало бы. Видеть со стороны поцелуй этих двоих оказалось ещё более мучительным, чем наблюдать ссоры. Раньше при виде картин прошлого он ощущал себя как… себя, а сейчас — нет. Вдруг накрыло чувство, что есть Северус Снейп из будущего, который счастлив с Поттером, и тот, который заблудился в спокойном предсказуемом прошлом, а в настоящем Снейпа-наблюдателя не существует; показалось, что от него больше ничего не осталось. Это было ужасно.

Он зажмурился и прошептал:

— Ал, я хочу обратно…

*

— Точно?

Снейп открыл глаза и увидел свою спальню — прежнюю. Ал сидел на кровати, болтая ногами; ни дать ни взять мальчишка-прогульщик. И всё же, кто он на самом деле?

— Есть вопросы поважнее, — тот опять прочитал его мысли. — Что делать будешь?

— В смысле?

— В смысле, тебе же понравилось, то, что ты видел?

Снейп помолчал.

— Это… будущее?

— Это. То. Что. Может. Быть! Сколько раз повторять?

— Значит, есть вероятность, что мы?..

— Разбежитесь через месяц-другой. Да, и такое может быть.

— И зачем тогда…

— Да затем, что иначе у тебя даже шанса на такое не будет, разве не понимаешь? Надо рисковать! Ты же последние годы только этим и занимался, так почему теперь упёрся?

Снейп хотел возразить зарвавшемуся мальчишке, но вместо этого спросил:

— Мне говорили, прошлое можно исправить…

— Угу.

— И ты вернёшь меня в… туда? Чтобы я смог сделать по-другому?

— Нет, конечно. Додумался! За такое знаешь, как огрести можно? Не, это как в клубе с танцами: смотреть можно, трогать нельзя.

Снейп на миг потерял дар речи от таких сравнений; Ал нахально подмигнул и добавил:

— Так что сам выкручивайся.

— Но как?

— Как, как… Люди иногда пишут письма или назначают встречи, извиняются — сам разве не знаешь? Хотя да — ты, пожалуй, не знаешь. Ладно, может, ещё случай подвернётся. Главное тогда — не свалять дурака.

Снейп помотал головой.

— Нет, это бред какой-то.

— Что “это”?

— Вообще всё, с самого начала. Просто невероятно.

Ал смерил его задумчивым взглядом.

— Это же Поттер, всё-то у него не как у людей, — внезапно произнёс он со странно знакомой интонацией и хитро улыбнулся: — Брось. Сам знаешь — всё взаправду. Что у него, что у тебя. Так что не советую упускать возможность. Даже если боишься.

— Я не боюсь!

— Ладно, не позор: не каждый день жизнь изменяется.

— Я… — Снейп задохнулся. Перед глазам опять встало видение: поцелуй у наряженной ёлки и — почему-то — два скомканных полотенца на кресле. Он моргнул, обвёл комнату медленным взглядом. Всё в ней казалось таким реальным и надёжным — не то, что радужное видение другого, возможного Рождества. Но Ал — он тоже был очень реальным. Настоящим.