— Мироздание ну просто ржёт как сука, — цедит Дин и швыряет конечность в кусты.

Он очень, очень надеется, что из щупальца не вырастет новая зверюга, но будь он проклят, если полезет вылавливать из веток эту дрянь.

Сэм передёргивается.

— У меня такое чувство, будто я чудом не вляпался в идиотский фанфик, — признаётся он.

Кастиэль оживает:

— Я не думаю, что эти существа были как-то связаны с сексуальными извращениями…

И Дин липкой ладонью закрывает ему рот:

— А вот об этом мы не будем. Мы сейчас наконец отмоемся и забьём на всех тентаклевых монстров разом.

Кастиэль поднимает руку и очень мягко отстраняет его пальцы:

— Я всего лишь указал, что предположение неверно.

— Позволю себе заметить: с Винчестерской везучестью легко нарваться аккурат на того кальмара, который захочет нащупать в тебе что-нибудь этакое.

— Похоже, вы ежедневно нарушаете все законы вероятности, — в голосе Кастиэля слышится сочувствие. Да уж, удача та ещё сучка, ей плевать, устроить вам праздник или полный провал.

— И частенько это палка о двух концах, — добавляет Дин, глядя на издевательски чистую щёку Кастиэля. Ангельское умение уворачиваться всегда даст фору человеческому.

Дин зуб даст: Кастиэль измазался слизью исключительно потому, что выпутывал Дина из щупалец самой громадной, злющей твари.

— Ты уж прости, дружище, но если тварь со щупальцами радостно тащит тебя к себе в нору, намереваясь сожрать или сотворить всякие щупальцевые непотребства, по мне так это одинаково паршиво.

— Да хватит уже о тентаклевых монстрах! — стонет Сэм. Дин раздражённо фыркает, но подчиняется. С тех пор, как Сэм выдал Люциферу, что хочет остаться друзьями, и тот бросил сталкерить его во сне, брат постоянно ноет, и Дин не намерен лишний раз соваться в эти нюни.

Он бросает Сэму его сумку из багажника; теперь машина стала ещё заляпанней, чем раньше, пока они были внутри.

— И даже не думай отвертеться… — Дин осекается.

Дверь их номера приоткрыта.

Дин взводит курок в доли секунды, кольт стабилен даже в скользкой руке.

— Я никого не чувствую, — тихо говорит Кастиэль, скорее высказывая мысль, нежели стараясь кого-то убедить.

— Но кто-то был там, — жёстко произносит Дин.

Он вышибает дверь ногой – с размаху та бьётся о стену комнаты.

С первого взгляда становится ясно: Кас прав, в номере никого нет.

Со второго – в номере есть что-то.

И это что-то лежит на столе, среди их собственных вещей. Длинная полоска металла, напоминающая стержень, изогнутый и скрученный к концу в сложный узор из завитков и линий.

Похоже на клеймо.

— Что за хрень?.. — Дин делает пару шагов, но Кастиэль опережает его. Долгое мгновение глядит на предмет, будто расценивает опасность, но после поднимает со стола.

— Кас?

Ангел крутит вещь в руках.

— Это собрание сигилов и печатей, часть из которых невероятно древняя, возможно, даже древнее меня.

— Зачем он нужен? — перебивает Дин, урок истории они прослушают позже.

Нахмурившись, Кастиэль медленно, осторожно ощупывает предмет.

— Его композиция неимоверно сложна, она одновременно запутана и безжалостна. Этот инструмент существует в нескольких пространствах, и часть его связана с… — он умолкает.

— Кас? — тормошит его Дин; чёрт возьми, ему совсем не нравится, когда ангел вот так вот замирает на полуслове.

Кастиэль поднимает ошарашенный взгляд:

— Если бы меня спросили, что это, я бы предположил, что эта вещь навечно ограждает живое существо от участи вместилища. Я никогда не слышал о чём-то подобном.

Сэм становится неестественно тихим.

— Значит, если кто-то поставит на себе такое клеймо… — Дин кивает на вещицу в руках Кастиэля.

— …он никогда не сможет стать сосудом, — подтверждает тот, — для ангела, демона или любой другой сущности.

И Сэм роняет сумку на пол.

========== Глава 14. Учётные записи ==========

В которой Винчестеры охотятся, Кастиэль получает житейский урок, а Люцифер узнаёт, чего Сэм хочет.

— Ауч!

Пальцы Кастиэля замирают на его левом, обожжённом плече.

— Чёрт, больно, — шипит Дин сквозь зубы. Что совсем не удивительно: на коже теперь красуется трёхдюймовая защитная печать. Кастиэль принимается снова размазывать крем, на этот раз медленнее и мягче.

— А клеймо точно настоящее? — спрашивает Дин уже, кажется, в пятый раз. — Нет, я помню, что ты говорил, но как-то до сих пор не верится.

Свободной ладонью Кастиэль проводит ему по спине, замирая на пояснице. Тёплое прикосновение отвлекает, и боль, пробирающая до костей, становится тише.

— Анна подтвердила подлинность клейма. Оно было создано специально для этого. Пусть она и не представляет, как именно.

— Ты не сказал ей, где мы его взяли? — Дин уверен, добром оно не кончится.

Кастиэль замирает:

— Я подумал, лучше быть более осмотрительным.

— Да уж, — отзывается Дин.

— Хотя она была не слишком счастлива. Необычная природа артефакта и его явные возможности ошеломили её.

— Ой, ради всего святого, давайте расскажем ей, что у Люцифера чувства к моему брату, и он презентовал нам эту хрень! Чему я чертовски рад. Нет, правда, не пойми превратно – печать отличная, — неловко потянувшись, Дин подставляет Кастиэлю верхний, самый болезненный край метки. — Но я совсем не рад тому, что Люцифер был в курсе, где мы, и мог гарцевать тут, когда ему взбредёт.

— Я никогда не говорил ему, где мы находимся, — открещивается Сэм с другой кровати.

Дин вздрагивает под пальцами Кастиэля, когда тот задевает особенно глубокий ожог.

— Я на тебя и не думаю. Я просто… Господи, ведь мы же не сомневались: стоит только ему вызнать, где мы, и он тут же объявится, прикончит меня, а тебя будет пытать, пока не сдашься. А теперь получается, у него был доступ круглые сутки, как у горничной!

Сэм вздыхает и пытается обернуться к Дину, но тут же резко замирает и шипит от боли.

— Чёрт!.. — бросив все попытки, он снова утыкается лицом в подушку.

От нового рисунка на коже он совсем как ребёнок, даже больше, чем сам Дин.

— Я должен помочь Сэму, — говорит Кастиэль.

Дин недовольно фыркает и ворчит:

— Что-то я не в восторге от мысли, что ты будешь мазать кремом моего брата.

Кастиэль мягко вздыхает над ним, и на мгновение тепло и уверенно обнимает за рёбра, оставляя на коже горячий след от прикосновения пальцев.

— Пусть лучше мучается?

Дин отступается:

— Блин, ладно, иди – но только без фокусов!

— Обещаю, я не стану его соблазнять, — ровно отзывается ангел. Определённо, ему бы стоило сперва научиться сарказму, прежде чем использовать его против Дина.

Кровать чуть проседает: поднявшись и взяв крем, Кас направляется к капризничающему Сэму. Сэм морщится, когда тот прикасается к нему, и Дин не уверен, то ли это от крема, одновременно ледяного и адски жгучего, то ли от самого Каса.

Но в конце концов Сэм расслабляется и снова вздыхает.

— Я тут подумал… ну не знаю, а вдруг мы что-то упустили? Ведь должна же быть причина. Нельзя просто так наткнуться на способ остановить апокалипсис. Артефакты вроде этого не оставляют в мотельных номерах.

Дин запустил бы в него подушкой, если бы не рана.

И без того невесело.

— Чёрт, Сэм, ты уже не столько смотришь в зубы дарёному коню, сколько чистишь их.

Сэм фыркает в сгиб локтя:

— А с чего бы вдруг Люцифер упустил последний шанс сделать меня сосудом и захватить планету?

Повернувшись к нему, Дин вздёргивает бровь:

— Старик, я не знаю и мне плевать. Но в следующий раз дай ты ему наконец.

— Не смешно, — огрызается Сэм.

Даже Кастиэль награждает его ужасно разочарованным взглядом – чёрт, ну что за издевательство!

— Да ладно, ладно, я же не всерьёз предлагаю Сэму лечь под Люцифера, чтобы тот остановил апокалипсис, — блекло отзывается Дин. — Я к тому, что совершенно очевидно: Сэму придётся с этим что-то делать.